Книга Особенности эльфийской психологии - Татьяна Патрикова

— Я бы никогда… — Улька, пылая праведным гневом, снова попытался вскочить.

— Не надо громких слов, — отрезал я. — Просто пообещай.

— Обещаю, — буркнул рыцарь с места.

— Прекрасно, — удовлетворенно кивнул я. — А теперь у меня вопрос к Гарри, — я повернулся к девушке: — Ты согласишься сидеть с Улькой? Ведь, я смотрю, у вас с ним вместе неплохо магичить получается.

— У нас схожие навыки в работе с энергией, — робко ответила мне рыженькая студентка.

— И?

Она посмотрела на рыцаря. Потом неожиданно для всех кивнула.

Я остался доволен. Рыцарь был удивлен и смущен не меньше Гарри, рыжий Том сразу же подорвался с места и плюхнулся рядом с Фа, который на этот раз уже не казался таким недовольным сменой соседа. Гарри прошла через весь класс и села рядом с Улькой. Оба старались не смотреть друг на друга. Такие смущенные! Я даже умилился. Но радость моя была недолгой.

За первую парту, оставив свой пост под окном, вернулись мои девочки, Иля и Ира. И по тому, как они на меня посмотрели, я понял, сейчас меня будут трепать, как два тузика одну грелку. И что это Барсику приспичило всем объявить, что я сегодня ночью развлекаться собрался? Завидки, что ли, светлого взяли? А мне теперь как быть?

Глава тринадцатая

Я беременна!

Ириль Флевелей Рассветная,

он же Ирирган Шутвик

Он меня подозревает! И после этого рассуждает перед всеми о толерантности, о терпимости, о том, что не стоит судить о ком-то по словам других, да? Ведь именно этому он пытается учить «колокольчиков» и меня с ними заодно. Ненавижу! И как так можно? Сначала прикинулся хорошим, почти идеальным. Я проникся и почти готов был ему открыться. Только ему. Даже Карлу я не стал объяснять истинные причины своего ухода, но ему, Андрею, готов был все объяснить. Подробно, с доказательствами, даже с наглядной демонстрацией того, чего мне уже удалось достигнуть. Но он… он… Двуличная сволочь.

Так и знал, что он догадается. Не понимаю как, но, видимо, в отличие от меня, тот поцелуй у него мозги не отшиб. Значит, я тут мучаюсь тем, что постоянно вспоминаю, как он меня целовал, а ему хоть бы хны — это раз. И два — он понял, что подозрения Лучистого были оправданны. Как? Не знаю. Раньше я с парнями не целовался. Мне не с чем сравнить. Наверное, с тем опытом, на который намекал Андрей еще в нашу первую встречу, ему куда проще было определить, парень я или девчонка. Вот вам и природная способность к мерцанию. Не спасла она меня. Не спасла.

Только его поведение с Гарри немного реабилитировало нашего так называемого психолога в моих глазах. Девочку он буквально спас. В отличие от остальных, я-то знаю, что она скрывает. И понимаю, что, будь я на ее месте, от Ульки — тьфу ты! — Пауля, я бы бежал подальше. К слову, мне его прозвища даже понравились. Так не то чтобы удобнее, но интимнее, поэтому сблизиться помогает. Но теперь мне противно стало ребят его кличками называть. Не хочу уподобляться. Обойдется! Я к нему со всей душой, а он…

— Так куда ты там собрался? — пропела Иля.

Ну вот, опять! Разумеется, Илюизмена, только так. До чего же его клички привязчивы. Мне, к слову сказать, тоже любопытно, с какой это стати он отдыхать намылился, когда у нас тут революция, не меньше, назревает. Не зря же Фрондю прискакал сразу же после пары.

Конечно, я тоже отличился. Илька бы так элегантно без моей подсказки блок со своей стороны не внедрила. Но я был слишком окрылен в тот момент. Как увидел, что она ко мне садится, а остальные, как нас Андрей распределил, рассаживаются, не поверил своим глазам.

Да если бы это мог видеть Карл, у него бы челюсть на полу осталась. Точно говорю. Я ведь не понаслышке знаю, как он радеет за объединение народов. Ведь только благодаря ему в этом университете разрешили совместное обучение. Правда, Ученый совет, та его часть, которая считается бывалыми консерваторами, до сих пор вставляет ему палки в колеса, но ничего, теперь, когда на нашей стороне Андрей с его нетрадиционными методами, думаю… Опять я о нем! Что за ерунда?!

— С друзьями в клуб. Развлечься, отдохнуть.

— А клуб — это что? — оживился Машк… Машмул и сел на ковре, на котором до этого лежал.

Вот уж кому не терпится лапки на Андрея наложить. Три «ха-ха», тот даже после поцелуя со мной не растаял. Хотя я в тот момент и не был на высоте, но мое мерцание на этот раз вышло более чем привлекательным. Он должен был запасть на нее, мою Ириль, это очевидно. Но нет, сказал, что поцелуй — только взаимопомощь. И я ведь отчетливо почувствовал, что он мне не соврал. И, не подумав, даже обиделся. Лишь потом, спохватившись и осознав, что желал внимания от мужчины, одернул себя. Это что еще такое? Два варианта: либо на меня так мерцание повлияло, я ведь никогда прежде так глубоко в девушку не мерцал, либо общение с Машкой сказалось. Тьфу! Ладно, раз уже прицепились эти клички, буду хотя бы про себя ребят так называть. Это потом вслух можно будет выказать Андрею все мое презрение, когда стану обращаться к остальным по полным именам.

— Клуб — это место, — принялся разъяснять психолог, — в котором люди моего мира собираются вместе, чтобы посидеть за столиком, выпить чего-нибудь алкогольного и потанцевать. В клубах обычно есть отдельная площадка — танцпол, где в толпе танцуют люди.

— И ты туда пойдешь? — заинтересовалась Лия, сидящая рядом с Каром. Вот кому я не завидую, так это им. Любовь между светлой и темным — это зло. Всем известно, что ничем хорошим такие союзы не заканчиваются, хоть и имеют место в нашем мире.

— Пойду. Меня друг пригласил, — принялся оправдываться Андрей, что-то мне его тон не понравился. Похоже, заболтать нас захотел. Но я уже все для себя решил, раз его дома сегодня не будет, схожу посмотрю, как этот выскочка живет, чем занимается в своей так называемой квартире. По рассказам Машки она такая крохотная, что вообще непонятно, где он там помещается. А Андрей тем временем продолжал: — У него жена недавно родила, поэтому они никуда не выбирались, а теперь оставили сынишку бабушке и решили всю нашу компанию собрать.

— Бабушке? — удивилась Лия.

— Ну да. У нас такое практикуется, — отмахнулся Андрей. — Так что, завтра приду к вам с красными глазами и не выспавшийся.

— То есть ты ставишь свои развлечения выше работы? — спросил я и с радостью отметил, как он нахмурился. А вот нечего было меня в предательстве обвинять. Лояльность ему моя, видите ли, не понравилась. Да знал бы он, что я тут лояльнее их всех вместе взятых! Постеснялся бы чушь молоть.

— Ира, вот скажи, что я сделал? Извинюсь, честно. Просто все понять не могу, почему ты на меня крысишься?

Ах, значит, крысюсь!

— Иль, — зову самым обиженным голосочком, на который только способен в этом мерцании. — Я что, и в самом деле на крысу похожа?

— Разумеется, нет, — отрезает темная. Конечно, она не могла сказать иначе, ведь как любой будущей Владычице одного из Высоких Домов ей претит, когда мужчины, пусть и исподволь, но почти открыто оскорбляют женщин.