Книга Сюжет для романа - Дина Аллен

— В таком случае, ему придется ждать очень долго!

Глаза Робин потемнели. Тщательно подбирая слова, она проговорила:

— Ты не можешь помешать мне развестись с тобой, Пол Как не можешь и вынудить меня вернуться к тебе. Если тебе нужна женщина в доме, чтобы заботиться об Уэнди, уверена, недостатка в претендентках не будет. Возможно даже, по такому случаю к тебе вернется Эдна.

На этом она остановилась, поняв по выражению его лица, что продолжать — значит испытывать судьбу. Пол никогда не прибегал к физическому насилию, но сейчас, казалось, был близок к этому: глубоко засунутые в карман руки, словно с трудом удерживаемые от того, чтобы не сжаться на ее горле, сверлящий взгляд серых глаз.

— Если хочешь легкого развода, тебе придется ради этого потрудиться, — отрезал он. — Ты отправишься со мной за Уэнди, а потом поживешь с нами до тех пор, пока законники о ней не забудут. Как только все уладится, ты получишь развод. — Пол непреклонно покачал головой, заметив, что с ее губ готов сорваться протест. — Таково мое предложение. Трех месяцев, будет вполне достаточно.

Судя по всему, с меня будет достаточно и трех дней, подумала Робин. Она приехала сюда, намереваясь обстоятельно обдумывать перспективы своих отношений с Шоном, и еще мгновение назад так и не пришла ни к какому решению.

— А что я скажу Шону?

— Правду. — Пол не уступал ни дюйма. — Если ты ему небезразлична, он подождет. Обязан подождать! Мне ты нужна больше, чем ему.

Если бы все это затевалось не ради одной Уэнди, с болью подумала она.

Робин запретила себе продолжать эту мысль. Все, чего хотел от нее Пол, — это ее присутствия. Порыв, который, казалось, охватил его раньше, был лишь точно рассчитанной атакой на ее чувства с целью подавить любое возможное сопротивление. В конце концов, он просто не оставил ей выбора.

Требовалось сердце намного более жестокое, чем ее, чтобы на годы заточить ребенка в казенное учреждение. Но прежде всего ей нужно определить основные правила игры.

— Если я соглашусь, то только при условии, что ты будешь строго следовать своим обещаниям, — заявила она с мрачной решимостью. — Попробуй еще раз прикоснуться ко мне — и я уйду! Ясно?

— Как Божий день. — Какими бы ни были его истинные чувства, Пол ничем их не обнаружил. — Все, что от тебя требуется, — это помочь мне убедительно изобразить семейную гармонию, когда потребуется. Все остальное время… — Он пожал плечами. — Мы будем просто терпеть друг друга.

Все, с Робин было достаточно! Ее нервы натянулись как струны, с трудом обретенное равновесие пошло насмарку.

— Я собираюсь принять душ, — грубо сообщила она. — Комната для гостей наверху, налево.

Не дожидаясь ответа, Робин повернулась на каблуках и быстро вышла из кухни.

В спальне вновь парили тепло и уют, тяжелая деревянная дверь надежно отгородила ее от остального мира. Забыв о душе, Робин прилегла на кровать и, невидящим взглядом уставившись в потолок, погрузилась в минувшее…

2

Мне следовало бы лучше знать, как проходят эти вечеринки, думала Робин, изображая вежливый интерес к рассуждениям своего собеседника, всецело поглощенного собой. Должно быть, известный писатель, но какой редкостный зануда! Оставалось только надеяться, что сама она никогда не будет настолько озабочена собственной популярностью!

Впрочем, шансов обрести ее у меня не так уж много, мелькнула беззаботная мысль. Несмотря на то, что любовные романы буквально наводнили книжный рынок, литературные критики, и средства массовой информации по-прежнему относились к ним, скорее, как к поводу для шуток. По всеобщему мнению, писали их неудовлетворенные женщины бальзаковского возраста, которым больше нечем было заняться.

Мужчина, который беседовал с ней, был короток если не в речах, то ростом. Со своими пятью футами шестью дюймами, да еще на трехдюймовых каблуках, она казалась по сравнению с ним гигантом. Робин на мгновение отвела глаза. Ее взгляд наткнулся на мужчину, с откровенным сочувствием смотрящего на нее. Являясь частью небольшой группы, он, казалось, уделял мало внимания разговору, клубившемуся вокруг него. Лишь когда красотка, стоявшая рядом, коснулась его руки, он отвел взгляд с улыбкой, способной вызвать у любой женщины с нормальными реакциями сильное сердцебиение.

Кто бы это мог быть? — гадала Робин, чувствуя, что и ее пульс участился. И как случилось, что она не заметила его прежде?

Ответ был очевиден: прежде его здесь не было. Немного за тридцать, выше шести дюймов ростом, с густыми, черными как смоль волосами и абсолютно мужественным лицом, он казался воплощением самых заветных мечтаний Робин.

Впрочем, внешность — лишь половина дела. Не было почти никаких сомнений в том, что при более близком знакомстве он жестоко разочарует ее. Прошли те времена, когда мужчины были мужчинами, а женщины — женщинами, и каждый знал, в чем заключается разница!

Когда Робин вновь рискнула посмотреть в ту сторону, ни его, ни сопровождавшей его женщины уже не было. Какой простор для фантазий на тему «средь шумного бала», почему-то пришло ей в голову. Если бы она описывала эту сцену, далее последовала бы немедленная и взаимная вспышка вожделения!

Наконец Робин удалось под убедительным предлогом избавиться от наскучившего собеседника. Если это типичная издательская тусовка, то для меня она будет первой и последней, сказала она себе, подкрашивая губы в туалетной комнате. Есть более приятные занятия, нежели слоняться без дела, попивая шампанское, и тешить чужое самолюбие. Например, закончить книгу, которую она сейчас пишет.

Прежде чем выйти из комнаты, Робин бросила последний придирчивый взгляд в зеркало и, заправив выбившуюся золотистую прядь волос за ухо, разгладила несуществующую складку на облегающем черном платье.

Может, права издательница, говоря, что все мои героини — продолжение меня самой? — думала Робин, разглядывая в зеркале свое пикантное личико. Да, действительно, первые три были блондинками, но, как она искренне считала, заметно отличались от нее характером. Как бы то ни было, последнюю она наградила рыжими волосами и соответствующим темпераментом. Робин писала с удовольствием и надеялась, что читать это было тоже интересно. Соня не стаза бы ей врать.

Выйдя из комнаты, она вновь погрузилась в шумную, душную, прокуренную атмосферу. Кажется, за той дверью находится терраса, припомнила она. Даже принимая в расчет миазмы города, ночной воздух должен быть свежее, чем здесь. Никто не хватится, если она отлучится на несколько минут.

Небо было чистым, апрельская прохлада бодрила. Наслаждаясь ветерком, овевавшим разгоряченные щеки, Робин подошла к балюстраде. В это же время в прошлом году ее первая книга только что появилась на прилавках. За исключением родных и друзей, роман вызвал минимальный интерес, но продавался хорошо. Сейчас, работая по контракту с Соней Барнс, Робин могла считать себя уже состоявшимся писателем. Неплохо для двадцати двух лет, подумала она.