Книга Возвращение катаров - Хорхе Молист

— Мы уже связались с теми, кто сегодня не смог присутствовать на совещании, — продолжил он через несколько секунд. — Каждому я лично описал происшедшее. — Дэвис сделал третью паузу и снова вгляделся в лица каждого из сотрудников. Казалось, ему трудно продолжать. — Исходя из обстоятельств, я пригласил господина Мура, так как безопасность — это тема нашего совещания. Давайте начнем.

— Дэвид, — сказал Андерсен печальным тоном, — я уверен, что говорю сейчас не только от своего имени. Мы потрясены и возмущены тем, что произошло со Стивом. Он был достойным человеком и настоящим другом. Его все любили. Мы хотим выразить тебе наши самые искренние соболезнования, известно, что вас связывала близкая дружба.

— Спасибо, Эндрю, спасибо всем, — тихо проговорил Дэвис. Затем, повысив голос и твердо глядя на Мура, сказал: — Господин Мур, объясните нам, что же произошло.

Обычно красное лицо Мура побледнело. Бывший полицейский, мужчина высокого роста, с вызывающими манерами и властным голосом, сейчас сидел на кончике стула и явно нервничал. Казалось, эта ситуация и это место лишают его храбрости.

— Это бомба, господин Дэвис, — невнятно пробормотал он. — Мы думаем, что это была бомба.

— Кто, черт побери, мог войти и подложить бомбу на тридцать первый этаж? — спросил Уайт. — Немногие имеют туда доступ.

— А работники технической службы и уборщицы всегда строго обыскиваются на входе и выходе, сэр, — добавил Мур.

— Вы хотите сказать, что это был сотрудник корпорации? — недоверчиво спросил Дэвис, выгнув дугой брови.

— Полиция начнет расследование сейчас же, сэр, но, вероятней всего, это была посылка с бомбой или пакет, переданный по почте снаружи.

— Чем же занимаются специальные люди? — взорвался Дэвис. — Мы ведь платим за то, чтобы нас охраняли!

— Не знаю, сэр, — пробубнил Мур. — Извините, но это только наиболее вероятная версия. Необходимо спросить Сару, когда она придет в себя. Господину Керту приходило много писем и посылок с книгами и сценариями для фильмов. Я вас уверяю, что вручались письма и посылки только с проверенных адресов, подтвержденных Сарой, подозрительные пакеты никогда не доставлялись адресату.

Наступила тишина. Гнев Дэвиса, казалось, улегся, он выглядел удрученным. Его старость была заметна сейчас как никогда, он казался еще меньше ростом.

— Дэвис, — заметил Уайт, — все сотрудники очень обеспокоены и говорят только об этом несчастье. Я предлагаю в память о Стиве отправить их всех по домам и закрыть на сегодня офисы в знак траура.

— Позвольте мне, — выступил Мур. — Это хорошая идея. На всякий случай нам следовало бы сегодня освободить здание. Тем более этого требует полиция.

— Дерьмо! Мы не станем освобождать здание! — воскликнул Дэвис, ударив ладонью по столу. Он внезапно повысил голос, и все вздрогнули. — Этот сукин сын хочет именно этого! — Старик обвел напряженным взглядом всех присутствующих, заглянув каждому в глаза. — Они хотят запугать нас, сломить! Но нет, Дэвид Дэвис не доставит им этого удовольствия!

— Извини, Дэвид, но некоторые сотрудники на грани паники из-за возможности наличия другой бомбы в здании, поговаривают об исламском терроризме. Мы не можем требовать от них героизма, — заметил Андерсен. — Думаю, это неплохая идея.

— Эта корпорация, как и другие в стране, как и вся страна в целом, находится под постоянной угрозой, — спокойно ответил Дэвис, — а некоторые из нас особенно. Сколько писем с угрозами ты получаешь за неделю, Том?

— Много, — ответил шеф телевизионного отдела.

— Господин Мур, сколько звонков с угрозами, оскорблениями и пошлыми насмешками поступает на наш коммутатор?

— Десятки за день.

— Сколько мы получаем писем с негативными комментариями к нашим телевизионным программам или фильмам, начиная с обоснованной критики и заканчивая руганью и смертельными угрозами?

— Бесчисленное количество, — ответил Уайт.

— Бесчисленные, вот это слово! — продолжил Дэвис, снова повышая голос. — Стив получил бесчисленное количество угроз и оскорблений! Я получаю бесчисленное количество угроз и оскорблений! Знаете, что я делаю с ними?

Большинство присутствующих слегка кивнули в знак согласия, когда Дэвис на них взглянул.

Привычка исполнительного директора выбирать и коллекционировать письма с наиболее оригинальными, безумными угрозами или написанные известными людьми, а затем вешать их в туалет тридцать второго этажа была известна почти повсеместно. Стены были буквально покрыты ими от пола до потолка, а самые устрашающие красовались на писсуарах.

— Я кладу на них! — добавил он после паузы. — Я воевал против нацистов не только за эту страну, но и за свободу! Включая свободу выражать себя!

Все знали, что во время Второй мировой войны Дэвис подделал свой возраст с целью попасть на фронт и стать пилотом-истребителем в Англии. Он был награжден медалью за храбрость.

— Стив — не первый друг, чью смерть я увидел своими глазами. — Его голос задрожал.

Остальные тоже были взволнованны. Глаза людей блестели от слез. Неужели Дэвид Дэвис, о холодности которого в Голливуде ходили легенды, собрался заплакать?

— Во времена сенатора Маккарти и его охоты на ведьм нам удалось выжить и сохранить достоинство, — продолжил он более твердо. — Режиссеры, сценаристы, актеры — все об этом знали и уважали нас за это. Ведь как часто защитники морали блокируют коммуникаторы, отсылают тонны писем, преследуют участников наших ток-шоу только потому, что те в программе высказывались в защиту абортов, или в неком фильме рассказывается о жизни матерей-одиночек, или из-за использования нецензурных выражений. Любой предлог хорош. И как часто они впадают в другую крайность! Обвиняют нас в том, что в фильмах мы отдаем самые «недостойные» роли африканцам и латиноамериканцам, что платим меньшую зарплату актрисам, чем актерам, что им просто не нравится чье-то лицо. Каждый день появляются новые группы радикалов. Однажды одна еврейская организация даже обвинила нас в том, что мы пропагандируем антиеврейские выступления арабов. И хотели объявить нам бойкот! Черт возьми! Стив был евреем, я еврей, и мы всегда активно поддерживали законность и правосудие в Израильском государстве. Но мы не фанатики, и арабы тоже люди. Мы всегда делаем то, что нам велит совесть, и не даем запугать себя. Мы делали это, когда Стив был жив, и мы будем поступать так теперь, когда эти сукины дети его убили. — Он повернулся к Чарльзу Уайту. — И несмотря на то, что ты предлагаешь это в память о Стиве, сегодня будет обычный рабочий день.

— Дэвид, как директор юридического департамента, — осторожно сказал Эндрю Андерсен, — я вынужден настаивать на немедленном закрытии офисов, как того требует полиция. Если в здании взорвется еще одна бомба, суд обвинит нас в преступной халатности, что грозит нам не только миллионными суммами на возмещение ущерба, но и возможным тюремным заключением кого-нибудь из нас.

— И таким образом ты предлагаешь доставить преступнику удовольствие, к которому он стремится? И указать путь к шантажу в будущем? Нет, категорически нет!