Книга Грядущий Аттила. Прошлое, настоящее и будущее международного терроризма - Игорь Ефимов

Но реальность просвечивает сквозь все волны — наслоения — фантазии: египтяне устали властвовать над жестоковыйным народом, как устанут британцы три тысячи лет спустя, и махнули на них рукой — идите куда хотите. Начались сорокалетние скитания иудеев — то есть кочевая жизнь, заполненная схватками с другими племенами, борьбой за выживание, а главное — кропотливым вынашиванием — созиданием — законов, обрядов, правил поведения, то есть всей невидимой плоти жизнеспособного национального организма. Причём последняя задача была, пожалуй, самой трудной. Ибо протест бурлил в народе все эти годы, вырывался на поверхность и подавлялся свирепо и кроваво.

Подобный же внутренний раскол кочевого народа в период оседания мы будем видеть и дальше в процессе нашего сравнительного исследования много-много раз.

И немудрено. Каждый член племени незримо оказывался перед выбором: продолжать опасный путь на поиски обетованной страны, где можно будет стать народом-господином; или вернуться в тихое и покорное бытие под властью фараона, где каждый день была еда, крыша над головой, укрывавшая от ветра и дождя, стража на городских стенах, защищавшая от диких пришельцев. "И стал малодушествовать народ на пути. И говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть нам в пустыне? Ибо здесь нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища" (Числа, 21: 4–5).

Как они тосковали об египетской кухне!

"Сыны Израилевы сидели и плакали, и говорили: кто накормит нас мясом? Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни, и лук, и репчатый лук и чеснок. А ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших" (Числа, 11: 4–6).

Уступая мольбам Моисея, Господь сжалился, послал им стаи перепелов. Но, видимо, вопли их так раздражали Его, что вскоре за мясной переменой последовала, в качестве наказания, "язва весьма великая" (Числа, 11: 33).

Когда же народ попытался забыть невидимого Бога и стал поклоняться Золотому тельцу — вообще-то сотворённому для них вторым по старшинству начальником — Аароном, — тут уж Моисей, не полагаясь на Господа, взял дело возмездия в свои руки. "И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Господень, — ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: так говорит Господь, Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро своё, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трёх тысяч человек" (Исход, 32:26–28).

Если эти кочевники способны были за религиозные разногласия перебить в один день три тысячи своих, какого же обращения могли ждать от них чужие, иноверцы? Из Пятикнижия совершенно ясно видно: чужой, иноплеменник не значил для наступающих иудеев ничего. Заповеди "не убий", "не лги", "не бери чужого", "не прелюбодействуй" и прочие определяли только отношения со своими, с соплеменниками. Все остальные подлежали поголовному уничтожению. Когда иудейская армия вернулась в стан после победы над Мадианитянами, Моисей страшно рассердился на своих командиров за то, что они убивали только мужчин вражеского племени.

"И прогневался Моисей на военачальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны, и сказал им Моисей: `Для чего вы оставили в живых всех женщин?.. Убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя'" (Числа, 31:14–17).

Это поголовное истребление местного населения продолжается и в Земле Ханаанской. При взятии Иерихона иудеи "предали заклятию всё, что в городе, и мужей и жён, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, всё истребили мечом" (Иисус Навин, 6:20). Город Гай иудеям удалось захватить при помощи хитрости. "Когда израильтяне перебили всех жителей Гая на поле, в пустыне, куда они преследовали их, и когда все они до последнего пали от острия меча, тогда все израильтяне обратились к Гаю, и поразили его острием меча. Падших в тот день мужей и жён, всех жителей Гая, было двенадцать тысяч. Иисус [Навин] не опускал руки своей, которую простёр с копьём, доколе не предал заклятию всех жителей Гая… И сожёг Иисус Гай, и обратил его в вечные развалины, в пустыню, до сего дня" (Иисус Навин, 8:24–28).

Подобная тактика выжженной земли ясно показывает, что поначалу иудеи не имели намерения покорить земледельческие народы в Ханаане и господствовать над ними. Нет — выжечь до тла, уничтожить чуждый уклад, чтобы не было соблазна для кочевника, чтобы комфорт городской жизни не приманил его оставить своих богов и поклониться чужим. Иерихон был не просто разрушен — всякая попытка восстановить его объявлена преступлением: "Проклят перед Господом тот, кто восстановит и построит город сей Иерихон; на первенце своём он положит основание его, и на младшем своём поставит врата его" (Иисус Навин, 6: 25).

Но постепенно тень сомнения начинает прокрадываться в сознание кочевников. Так ли уж разумно уничтожать всех подряд? А кто же тогда будет выращивать ячмень и дыни, пшеницу и виноград, изготавливать этот чудесный кружащий голову напиток, выдавливать из собранных оливок такое вкусное масло? В первой главе Книги Судей перечислены захваченные города, в которых ханаане и амореи оставлены жить и сделаны данниками иудеев: Иерусалим, Бефсан, Фанаах, Газер, Китрон, Вефсамис и многие другие (Судьи, 1:21–36). "И жили сыны Израилевы среди Хананеев, Хеттеев, Амореев, Ферезеев, Евеев, и Иевусеев; и брали дочерей их себе в жёны, и своих дочерей отдавали за сыновей их, и служили богам их" (Судьи, 2: 5–6).

Видимо, и среди местного осёдлого населения готовность сопротивляться кочевникам возрастала, помогала разрозненным ранее городам сплотиться и организовать эффективную оборону. "Иуда взял Газу с пределами её, Аскалон с пределами его и Екрон с пределами его. Но жителей долины не мог прогнать, потому что у них были железные колесницы" (Судьи, 1: 18–19).

Так или иначе, наступает долгий период ослабления иудейского племени. В 12-11-ом веках мы видим его живущим в Земле обетованной в довольно жалком положении. 18 лет над ним господствуют моавитяне, потом 20 лет — хананеи, мадианитяне — 7 лет, аммонитяне — 18, филистимляне — 40.1 Отношения между местными земледельцами и пастухами-иудеями складываются по классической модели взаимоотношений между народом Альфа и народом Бета. В какой-то момент доминирование филистимлян над иудеями доходит до того, что им удаётся полностью обезоружить непокорного противника. "Кузнецов не было во всей земле Израильской, ибо Филистимляне опасались, чтобы евреи не сделали меча или копья" (1-Царств, 13: 19). В Книге Судей почти нет упоминаний об открытых сражениях с земледельческими народами. Кажется, в этот период евреи враждуют только между собой — но враждуют кроваво.

Вот Авимилех, сын знаменитого Гедеона, "пришёл в дом отца своего в Орфу, и убил братьев своих, 70 сынов [Гедеоновых] на одном камне" (Судьи, 9:5).

Вот очередной верховный судья Израиля — Иеффай — "собрал всех жителей Галаадских, и сразился с Ефремлянами, и побили жители галаадские Ефремлян, говоря: вы беглецы Ефремовы… И пало в то время из Ефремлян 42 тысячи" (Судьи, 12:4–6).