Книга Чары Клеопатры - Леонид Головнёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маясь в коридоре, Ильин носом к носу столкнулся с Оксаной — кажется, во сне он ее звал Окс. Сон, однако, постепенно выветривался из головы, уходил вдаль, тускнел.
— Здравствуйте, Оксана, — смущенно произнес он, готовый к любым неожиданностям.
— А, беспокойный пассажир! Проснулся? — не очень приветливо ответила проводница. Она была спокойна, весела и свежа, как роза на клумбе.
— Почему беспокойный?
— Потому! Всю ночь из вашего купе доносились какие-то странные звуки, не то разговоры, не то крики. Счастье ваше, что соседние купе пустые.
— Мы спали…
— Да, можно и так сказать, — ехидно улыбнулась Оксана.
— А куда подевалась моя попутчица?
— Сошла два часа назад.
— А я думал, марафет наводит.
— Так она что, даже не попрощалась с вами?! Вот так-то! Такие они, красотки.
— Как сказать…
— Она даже за дополнительный чай не заплатила, — пожаловалась Оксана.
— Я заплачу, это ерунда…
— Ох и вид у вас! Похоже, бурная ночка выдалась. Темпераментная попутчица попалась?
— Не только попутчица, некоторые другие особы, не будем указывать пальцем, тоже темпераментные оказались.
— Отчего же, укажите.
Он нежно прикоснулся пальцем к упругой груди проводницы.
— Я? — деланно удивилась Оксана. — Я с вами не бражничала.
— А это чья работа? — показал он на брюки.
— Ах, — всплеснула руками Оксана, — это же надо! На самом интимном месте. И как в таком виде выходить на публику?
Он пропустил ее насмешку:
— Оксана, включите, пожалуйста, вентиляцию.
Проводница еще раз окинула его взглядом и укоризненно покачала головой:
— Давно включена! Вам холодный душ нужен. — И скрылась в служебном купе.
Когда Ильин вернулся в свое купе, там играл сквознячок и специфический запах дымка выветрился. Голова все еще болела, в горле першило, но, несмотря на это, возникло желание снова вдохнуть тот злополучный запах ментола. Однако он тут же решил никогда больше не брать в рот этого зелья. Чтобы чем-то занять себя, взял газету со столика — под ней оказалась заколка Клеопатры. Забыла! Ильин опять вспомнил ее большущие черные глаза, нежные руки, ее сладкие губы и жаркое дыхание… Он бросил газету: «Нет, надо забыть ее! Выкинуть из памяти как случайный эпизод!» И понял, что пытается обмануть себя: ему очень хотелось хотя бы еще раз увидеть эту женщину…
Между женой и любовницей
Сочинский вокзал оглушил Алексея шумом, гамом и какой-то восточной пестротой — так ему, по крайней мере, показалось. Перронное население поражало своей разношерстностью: здесь были полуголые, словно отринувшие стыдливость курортники, суетились встречающие и провожающие. Держась в небольшом отдалении, за ними наблюдали с иголочки одетые загадочные личности: молодые люди в лакированных туфлях, элегантных костюмах и при галстуках-бабочках… Здесь же — неприступные на вид дамы в длинных платьях и модной обуви, контрастирующие на фоне загорелых курортниц в экзотических нарядах. Много было детишек со счастливыми мамами.
На каждом свободном пятачке шла торговля. Торговали всем — от фруктов и овощей до дамских мелочей: косметики и всевозможного тряпья. Продавцы вели себя весьма навязчиво — чуть ли не хватали прохожих за полы, предлагая свой товар.
Мимо Ильина пробежала шумная стайка девушек в мини-юбочках, обдав его облачком недорогих духов. Он вдруг вспомнил Козьму Пруткова, живописующего Англию: «Знатные девки той страны, по ихнему обычаю ледями называемые…»
И над всей этой суетой парил аромат субтропиков — пряный, сладкий и одновременно острый, насыщенный морской влагой.
Едва покинув перрон, Алексей оказался среди местных квартирьеров, женщин практически всех возрастов — от дряхлых бабок до цветущих красавиц. Редко-редко попадались среди них мужчины. Одни молча держали в руках табличку с написанным от руки текстом: по такому-то адресу сдается — дом, коттедж, комната, и стоимость. Другие вполголоса, но настойчиво предлагали приезжим жилье.
Ильин в жилье не нуждался — он заранее заказал номер в гостинице «Сочи», но на перроне задержался — иные из мордашек квартирьеров оказались довольно привлекательными. И это несколько улучшило подавленное настроение Алексея.
Прежде чем отправиться на стоянку такси, он несколько раз обошел вокзал, разглядывая публику. Наташа не пришла его встретить. Что ж, этого следовало ожидать. Во-первых, у нее Светка на руках. Ну а во-вторых… С какой, собственно, стати? После ссоры, разрыва. Хорошо, если она вообще его на порог пустит.
Выстояв длинную, медленно продвигающуюся очередь, Алексей взял наконец такси.
В Сочи он приехал впервые, поэтому с любопытством смотрел на роскошные отели, субтропическую растительность, многочисленные огороженные под строительство площадки.
— Строитесь? — спросил он таксиста.
— Кто строится, а кто подстраивается, — ответил водитель.
Вел он машину лихо, не очень-то считаясь с правилами уличного движения. Приглядевшись, Ильин заметил, что и другие водители не очень их придерживались.
Милиции нигде не было видно.
— У вас что, не штрафуют?
— Штрафуют — будь здоров!
— Что ж ты прешь на красный?
— Информация у меня точная, — подмигнул таксист. — Милиция вся в другом месте. Прилетает в Сочи очередная шишка, так менты охрану обеспечивают. Вот мы и пользуемся.
— Далеко Лесная улица? — поинтересовался Алексей, опуская пониже стекло окошка.
— Смотря от чего.
— От центра.
— Порядком. Да и от моря далековато, а транспорт хреновый. Так что, ежели вам пляжиться нужно — не завидую.
— Разберемся.
— Есть такой еврейский анекдот, — ухмыльнулся таксист. — Встречаются в Жмеринке два еврея. Один спрашивает: «Мойша, где тебе лапсердак шили?» — «В Париже», — отвечает Мойша. «Это далеко от Жмеринки?» — «Три тысячи километров». — «Вы подумайте, так далеко от Жмеринки, а неплохо шьют!»
— Мораль? — не понял Ильин.
— Простая: далеко от моря — это еще не значит, что вам плохо будет. Смотря к кому едете.
— Надоели, небось, вам приезжие шишки?
— Наоборот! Мы, сочинцы, можно сказать, молимся на них.
— Гостей любите?
— Как собака палку. У нас такие гости круглый год, можно сказать, во где сидят, — провел он рукой поперек горла. — Сочи — город особый: гость на госте сидит и гостем погоняет. Народ городской разлагают, особенно — молодежь.
— Проституция?