Книга Освод. Челюсти судьбы - Виктор Точинов

Дверь захлопнулась. Микроавтобус укатил.

* * *

Нужное мне место отмечал небольшой крестик, нарисованный мелом на асфальте рядом со стеной. Вернее, выглядел он нарисованным мелом, но стереть его влажной тряпкой не стоило и пытаться. Дожди и прочие погодные неурядицы тоже никак не повредили крестику за те десять лет, что я служу в Институте. Подозреваю, что он вечный – и когда Солнце погаснет, а Земля распадется в космическую пыль, среди скопления этой пыли окажутся частицы белого вещества, застывшие всё в той же крестообразной форме.

Стена над крестиком не имела никаких видимых признаков входа, даже окна там не было. Но я знал, что делаю.

Прижал обе ладони к стене, постоял так несколько секунд. Почувствовал, как холодный облицовочный камень начал нагреваться, – и отступил на шаг. На стене проступил контур равностороннего треугольника высотой около двух метров. Я произнес отпирающее Слово:

– Пх’нуууууи’нахт!

(Если судьба занесет вас в окрестности Института, не пытайтесь повторить мой фокус, ничего не получится: русские буквы не передают нюансы произношения гласных Слова.)

В центре треугольника появилось изображение глаза – большого, с хороший арбуз размером. Глаз казался, чем и был: достаточно условным изображением на камне. И одновременно выглядел тем, чем был тоже: живым глазом неведомого громадного существа.

Веретенообразный зрачок уставился на меня, а я на него. Двухсекундная дуэль взглядов – и глаз исчез, а камень, очерченный треугольником, стал на вид зыбким и полупрозрачным. Дверь открылась.

Иногда я задумываюсь: что случится, если однажды я не пройду фейсконтроль или кто-то еще не пройдет? Страж Двери высунется в наш мир, чтобы покарать за несанкционированное пользование Дверью? Или все закончится мирно и стена станет просто стеной?

Я шагнул вперед, на стену. И исчез – для взгляда стороннего наблюдателя, окажись вдруг такой во дворе. Но незваные гости по территории Института не бродят. А званых гостей встречают с почетом на главном входе и показывают им лишь то, что можно и нужно показать.

Исходя из банальной логики и эвклидовой геометрии пространства, оказаться я должен был на техническом полуподвальном этаже, на нулевом, как его еще именуют. Но Дверь работает на других принципах, и оказался я уровнем выше – шагнул из стены в коридор, тянущийся, изгибаясь то вправо, то влево, через весь наш шестой корпус.

Поблизости никого не было, и никто не удивился моему неожиданному появлению. А если бы кто-то был – все равно бы не удивился.

Я быстро пошагал коридором, благо шагать всего ничего. Коридор казался довольно бессмысленным с архитектурной точки зрения: ни одной двери в него не выходило. Но в Институте многое выглядит не тем, чем является на самом деле…

С пингвином мы неожиданно столкнулись за изгибом коридора. Вернее, это я почти налетел на него, поскольку шагал торопливо. Пингвин же шествовал вальяжно, медленно и вразвалочку – здоровенный, императорский, и даже для императорского очень крупный.

– В Виварии совсем уж службу позабыли… – сказал я; не пингвину сказал, разумеется, – сам себе.

И потянулся к карману – позвонить раздолбаям из Вивария, чтобы забрали сбежавшую животину.

Пингвин, однако, на реплику, адресованную в пространство, ответил: вытянул шею в мою сторону, широко распахнул клюв и издал протяжный дребезжащий звук, не знаю уж, что означающий на пингвиньем языке… В нос мне ударило мощное амбре несвежей рыбы, я невольно шагнул назад.

Одновременно крохотное, атрофированное и больше напоминающее плавник крыло птицы выполняло непонятные движения, и я с легким запозданием сообразил: пингвин своей культяпкой указывает на бейджик, плохо заметный на его белой «манишке».

Сделал шаг вперед, стараясь дышать ртом, пригляделся. Бейдж проинформировал, что в человеческой своей ипостаси пингвин носит прозвище Крейзи, тотем у него (кто бы мог подумать!) – пингвин, кодовый идентификатор – ОЗ 127 и еще какие-то цифры, к которым я приглядываться не стал, все равно без таблиц не расшифруешь… Что любопытно, графы «Подразделение» и «Должность» пустовали.

– Извини, Крейзи, ошибся, – расшаркался я. – Тут Виварий под боком, и кого только не встретишь порой…

Он в ответ порадовал меня новым немелодичным звуком и новой щедрой порцией вони. Может, информировал, что инцидент исчерпан, забыто. А может, пренебрежительно высказался о моей наблюдательности и моих умственных способностях, поди пойми, – умением общаться телепатически Крейзи, похоже, не обладал.

– А меня зовут Дарк, – представился я, достав из кармана и продемонстрировав бейдж, пусть знает, с кем имеет дело. – Я тут в ОСВОДе служу, ты заходи, если возникнут проблемы.

Пингвин ничего не ответил и пошлепал своей дорогой… Ну и ладненько, мало удовольствия с ним общаться. Однако индекс ОЗ заставляет задуматься: кем становится этот пернатый, сбросив перья? Буква «З» означает, что закон сохранения массы он не нарушает. Значит, либо ребенок лет семи-восьми (крайне маловероятно), либо карлик (уже теплее), либо…

Над третьим «либо» я не стал думать, поскольку дошел до конца коридора, до тупика. Двери и здесь не было, но я смело шагнул прямо на стену. Неэвклидов проход тут отсутствовал, обычная иллюзия для маскировки. Коридор за иллюзорной стеной оказался несколько длиннее, и упирался он в высокую дубовую дверь с надписью ОСВОД.

Ну вот я и дома, поскольку работа – мой второй дом. А иногда, если судить по количеству проводимого времени, – первый. Особенно, когда случаются ЧП, взятые на контроль высшим начальством, вплоть до того, о ком говорить не принято.

И чует мое сердце, что нынешнее ЧП именно из такого разряда… Жаль, что совпало по времени с детскими каникулами. Не повезло.

Глава 3

Трудовые будни ОСВОДа

Скажу сразу: к тому ОСВОДу, который «Общество спасения на водах», наше подразделение Института отношения не имеет. Загорелые ребята, дежурящие на пляжах и надзирающие, чтобы купающиеся не заплывали за буйки, – это не про нас.

Да и вообще, если строго следовать правилам великого и могучего, то отдел спецопераций в водной среде стоило бы назвать ОСОВОДом. Но не назвали. Возможно, во избежание ассоциаций с жалящими насекомыми. Или просто выбрали название, привычное для языка и слуха… В точности не знаю, ОСВОД появился в Институте значительно раньше, чем я. Однако наша деятельность – хоть и не в том ее главная цель – спасает немало жизней. Так что название правильное.

– Начальство прибыло! – громко оповестил я, входя. – Закрываем пасьянсы, откладываем сканворды, завариваем кофе и готовимся к планерке!

Злата Васильевна поздоровалась, но карты не отложила. Впрочем, она не раскладывала пасьянс – гадала. На низеньком столике из полированного гранита, используемом исключительно (Злата Васильевна следит за этим строго) для гадательных целей.

– Ну как? – спросил я заинтересованно. – Есть хоть что-то обнадеживающее в ближнесрочной перспективе?