Книга Музей Родена Париж - Мария Силина

И лишь сильнее огонь! Пылает к девице девица. Слезы смиряя едва, — О, какой мне исход, — восклицает, — Если чудовищной я и никем не испытанной, новой Страстью горю? О, когда б пощадить меня боги хотели, То погубили б меня, а когда б и губить не хотели, Пусть бы естественный мне и обычный недуг даровали!

Как и в предыдущей статуэтке на тему однополой любви, в этой вожделение пронизано не трагизмом, а фривольными нотками.

Памятник Виктору Гюго 1890. Бронза. 38,2x29x36

Перед зрителем — небольшая бронзовая модель одного из вариантов памятника Виктору Гюго. Проект так и не был завершен мастером, потому что его эскиз вызвал скандал. Первоначально Роден предложил изобразить великого писателя в обнаженном виде, что повергло в шок традиционалистски настроенную публику. Нагому литератору надлежало олицетворять гражданский героизм по аналогии с обнаженными античными статуями. Однако французская общественность оказалась не готова принять такой образ, поэтому творец переделал памятник, но заказ так и не реализовали. Необходимо подчеркнуть, что «одевание» героев монументальных изваяний часто практиковалось в истории европейского искусства. Например, персонажи одного из символов отечественной скульптуры, произведения «Рабочий и колхозница» Веры Мухиной, также были «одеты» в окончательном проекте (1937).

Ирида, посланница богов 1890–1891. Бронза. 48,5x39,5x23

Эта работа интересна своей трактовкой. Роден говорил, что не стоит повторять традиционные образы, нужно их продолжать, оживлять во времени. Здесь мастер уделяет внимание нескольким аспектам. Во-первых, он увлеченно создает фигуру со сложным распределением тяжести, тем самым обыгрывая такие особенности Ириды, как легкость и умение летать. Она, богиня радуги и дождя, — посланница богов. Во-вторых, Роден ваяет статую на мотив классического искусства — развивает тему античных обломков, по которым европейцы, и он в том числе, узнавали эту культуру. Конечно, как свойственно мастеру, образ наделен чувственностью, граничащей с эротикой.

Вечный идол 1891. Патинированный гипс. 29,8x22,7x12,1

Человеческое тело было для Родена не только зеркалом души (о чем он неоднократно говорил), но и источником величайшей красоты духа. Маэстро приводил стихотворение своего кумира Виктора Гюго:

О женское тело, прекрасная глина, о чудо, В тебя проникает великое таинство Духа, Тебя, вещество липкой грязи, и тины, и ила, Сумел замесить он, незримый искусный Создатель. Оттуда душа сквозь покров яркий свет проливает. В той глине мы видим ваятеля дивного пальцы, Божественна грязь, что влечет поцелуи и сердце, Святая она, и любовь торжествует победу, Манит она душу к таинственной прелести ложа. И сам ты не знаешь, себя вопрошая в волненье, Не мысль ли, то сладостное наслаждение, И можно ли, если горит естество, Обнять красоту, не обняв Божество!

Смерть Адониса. Около 1895. Отливка — 1928. Бронза. 35,5x63x39,5

Мастера занимало «странное томление души, заключенное в телесную оболочку». В каждой статуе присутствует «устремленность духа к мечте вопреки тяжеловесной и вялой плоти». Даже в работе, посвященной смерти, видны легкость и порыв. При этом фигуры образуют монолитное единство с кажется грозной в своей инертности бронзовой массой — постаментом. В данном контрасте — горизонтальном плато и динамики объятий — и заключено обаяние небольшой скульптурной группы. Зритель будто слышит плач отчаяния. Недаром маэстро постоянно говорил, что его целью всегда было вдохнуть чувство, эмоцию, энергию жизни в изваяния.

Для создания представленной композиции Роден использовал древнегреческий миф об Адонисе. Этот прекрасный юноша был убит вепрем, его смерть оплакивала сама Афродита, богиня любви. Мастер по-своему использует образы героев. Они не изображения богов, а олицетворение Красоты, Юности, Страсти. Все в персонажах: облик, движения, эмоции — выражает идеалы чувственности. Как всегда, позы очень естественны и гармоничны. Согласно одной из легенд, по воле Афродиты умерший Адонис превратился в цветок аменон.

Торс Морхардта. До 1899. Гипс. 44x25,5x25

Этот слепок торса назван в честь одного из лучших друзей маэстро. Роден познакомился с Матиасом Морхардтом в 1888, и с тех пор молодой швейцарский критик стал самым страстным почитателем и защитником таланта ваятеля. Скорее всего, данная работа была преподнесена в качестве дара Морхардту после успеха с эскизом памятника О. де Бальзаку. Поза и пропорции торса, который намеренно сделан как обломок древней статуи, наследуют принципы античной скульптуры. Вероятно, мастеру позировала профессиональная спортсменка или танцовщица.

Блудный сын. Без даты. Бронза

Манера Родена в этой работе узнаваема. Несмотря на такую трагическую тему, как библейская притча о блудном сыне, мастер выбирает эпизод просветления героя, момент его возвращения. Жесты и движение наполнены пафосом. Для скульптора важен именно триумф человеческого сознания. Ему удается создать произведение, в котором твердая постановка персонажа на землю, символически означающая укорененность в традициях, гармонично слита с особым ощущением полета его души, легкостью и эмоциональной достоверностью настроения.

Юная девушка поверяет свой секрет Исиде, или Гений. Около 1895–1900. Бронза.71х65,4x50

Данная скульптура создана по мотивам культа Исиды — древнеегипетской богини женственности. Лучше всего его мистическую и эротическую сторону отражает гимн богине, найденный археологами в одной старинной египетской библиотеке (III–I века до н. э.):

Я блудница и святая. Я жена и дева. Я мать и дочь. Я члены тела моей матери. Я неплодность, и есть множество ее сыновей. Я та, чьих браков множество, и я не была в замужестве. Я облегчающая роды и та, что не рожала. Я утешение в моих родовых муках. Я новобрачная и новобрачный.

Нотки эротики, которые очевидны в статуе, отвечают архаическим представлениям о предназначении женщины.