Книга В небесах принимают решение - Сьюзен Фокс

Она нерешительно спросила:

— Вы одобряете их помолвку?

Парриш употребил мягкое ругательство, но и этого было достаточно, чтобы лишить ее последних крох мужества.

— Нет, не одобряю, — проворчал он. — Но, если вы хотя бы намекнете о том, что услышали, я поклянусь, что вы врете.

Новость, что оба они против этого брака, принесла Лиллиан облегчение. Но его угроза не дала ей успокоиться.

— Почему вы скрываете от брата свое мнение в таком важном вопросе?

Прожив полжизни с двумя родственницами, которые довольно откровенно высказывали суждение по любому поводу, она поразилась, что в других семьях люди умеют держать свои мысли при себе.

— Ответ прост: будет лучше, если брат сам поймет, что Роки — всего лишь богатая дешевка.

От столь грубых слов сердце у нее екнуло. Метнув в него затравленный взгляд, Лиллиан отвернулась. Фамильная честь побуждала ее защищаться и решительно отмести все обвинения в адрес сестры. Но в словах Рая заключалась горькая правда, и она промолчала. Ее сестра действительно была необузданной и беспринципной. Лиллиан, пожалуй, была единственной, кого искренне заботила судьба Ракель.

Глубоко в сердце она надеялась, что избранник Ракель окажется достаточно сильным, чтобы держать сестру в руках, сумеет изменить ее и научить вести себя более разумно. Но слова Рая показывали, что ничто не в состоянии изменить Ракель. Честно говоря, Лиллиан была бы рада, если бы сестра вышла замуж за Чада Парриша и спаслась от стремительного бега навстречу несчастьям.

А Раю вдруг стало стыдно. Он никогда не встречал такой кроткой и добродетельной девушки, как Лиллиан Ренард. Она абсолютно не походила на свою сестру ни характером, ни поведением, а он этим воспользовался, причем совершенно безжалостно. Ему очень хотелось выместить на ней зло, но теперь он чувствовал себя просто хамом. А может, у этой тихони в запасе есть какая-то тайна?..

Он начал гадать, что же она скрывает.

— Вам следует знать кое-что еще, — угрюмо добавил Рай.

Оцепенев, она глядела на него снизу вверх.

— Чад не сообщил Роки, что бабушка посылает вас на ранчо. Он хочет устроить ей сюрприз.

В голубых глазах Лиллиан мелькнула тревога, которая не осталась не замеченной Раем. Значит, она прекрасно знает, какой прием окажет ей сестра…

— Так что, если хотите, можем вернуться, и я посажу вас на другой самолет. А Чаду скажу, чтобы молчал… — медленно произнес Рай.

В эту секунду Лиллиан только о том и мечтала, чтобы немедленно уехать из Техаса. Но ее послала Евгения, поэтому если и возвращаться, то только с сестрой. С ее единственной, разорвавшей помолвку сестрой.

— Я обязана пройти через это, мистер Парриш, — тихо произнесла она. — И, если вы согласны, я предпочитаю ехать на ранчо.

— Как скажете, мисс Лиллиан.

И хотя слова Рая прозвучали вежливо, Лиллиан понимала, что отношение к ней ничуть не изменилось. Оставшиеся десять минут они ехали молча и не глядя друг на друга.

Еще один сюрприз поджидал Лиллиан, когда они преодолели последний подъем после долгого путешествия по шоссе, пересекавшему пустынные просторы Техаса. Создавалось впечатление, что Здания и загоны для скота за главным домом занимали площадь в несколько миль. Лиллиан и представить себе не могла, каким огромным окажется ранчо.

Но больше всего ее поразил дом. Это великолепное здание было выстроено из камня и кирпича, а красная черепичная крыша сверкала в лучах заходящего солнца. Одноэтажное сооружение прорезали по фасаду шесть кирпичных арок. Под длинным навесом крыши каменная веранда отделяла ряд арок от фасада дома. Арки украшены висячими горшками с цветущими растениями, на веранде Лиллиан заметила черную железную мебель. С-образное здание по обеим сторонам было продолжено еще двумя каменными верандами, отчего весь дом выглядел даже более впечатляюще, чем с фасада.

Роскошь поместья Парришей поразила Лиллиан. Бабушка наверняка ошибается: Парриши достаточно богаты.

— Красивый у вас дом, мистер Парриш, — не удержавшись, произнесла она сдавленным голосом. Дом был и впрямь превосходен. Промолчать просто нечестно.

— У нас, конечно, не нью-йоркские апартаменты, но водопровод есть, — протянул Рай, насмешливо взглянув на нее. Лиллиан подняла глаза, пытаясь понять, почему он иронизирует.

— Это только я вам сразу не понравилась или вы вообще терпеть не можете женщин? — выпалила она и тут же покраснела от своей собственной дерзости.

Красивые губы Рая дрогнули.

— Хорошие женщины мне нравятся, мисс Лилли, — заявил он. — Большинство женщин.

Лиллиан поняла, что в это большинство она не входит. Она всегда знала, что чего-то ей не хватает, но слова техасского скотовода обидели ее.

Когда Рай остановил автомобиль у конца подъездной аллеи, Лиллиан распахнула дверцу и быстро выскочила. Вспомнив, как он назвал ее Принцессой, она поднялась на подножку кузова и наклонилась через борт за чемоданами.

Подняв чемодан, она почувствовала, что краска бросилась ей в лицо. Чемодан оказался самым тяжелым, но она не желала в этом признаться. И хотя Рай не следил за ней, она заметила, как насмешливо дернулся уголок его рта.

Лиллиан чуть не уронила чемодан, но все же поставила его на землю, затем потянулась за следующим. Рай уже обходил пикап. Он не только оставил ей самый легкий чемодан, но и пододвинул его к краю.

Это взволновало ее. По ее меркам, Рай был чересчур грубым, чересчур брутальным, чтобы считать его привлекательным. С другой стороны, вероятно, она придает слишком большое значение столь незначительному проявлению его заботы. Поэтому следует подумать дважды, прежде чем питать иллюзии.

Она подняла чемодан, но, когда, повернувшись, собралась было спуститься, Рай забрал чемодан из ее руки. Ее «Я сама могу» он проигнорировал и взялся за ручку самого тяжелого.

С необыкновенной легкостью Рай зашагал вперед, держа в каждой руке по два чемодана. Он нес эту тяжесть так, словно четыре чемодана не представляли собой ничего особенного. И, несмотря на свое отвращение к мускулистым мужчинам, Лиллиан была потрясена.

Она двинулась за ним следом и оказалась под навесом крыши над верандой. Потом быстро побежала вперед и распахнула перед Раем дверь, которую и держала, пока он вносил ее вещи в прихожую.

Дом был с кондиционером, и после жары прохлада показалась ей даром небес. Рай вошел, а Лиллиан закрыла дверь и огляделась. Глаза постепенно привыкали к тусклому свету.

Большая, с невысоким потолком комната начиналась в нескольких метрах от входа и была, видимо, частью центральных помещений гигантского дома. Вдоль стены напротив входа находились две широкие двери. Дверь слева вела в просторную, хорошо оборудованную кухню. От вкусного запаха готовящейся пищи рот у Лиллиан наполнился слюной. Двойные двери справа открывались в столовую, где стоял длинный полированный стол. Лиллиан заметила, как он блестит.