Книга Пертурабо. Молот Олимпии - Гай Хейли

— Пертурабо.

— В Лохосе так людей не называют. Что оно означает? — спросил король.

— Не знаю. Но это мое имя и всегда им было. А значение… Его я еще узнаю.

Мальчик обвел взглядом зал, рассматривая его конструкцию, механизмы, окружающих людей, их наряды и украшения. Оружие, одежда, повадки — во всем, что он видел, ему не терпелось разобраться.

— Я узнаю всё.

Глава вторая:

Дантиох

999. М30

Голгис, пролив Вульпы, Глубины Сак’трады

Барабас Дантиох устал от темноты. Его лицо истосковалось по яркому дневному свету, и он старался ходить без шлема столько, сколько позволяла температура. Но на Голгисе подлинного света никогда не было. В усыпанном звездами небе слабо сияло крошечное, как огонек свечи, тусклое солнце. Под его бледными лучами серый каменистый пейзаж превращался в смутное полотно, где тени трудно было отличить от рельефа, будто сама планета маскировалась, желая спрятаться. Как правило, у белых карликов ютились столь же невзрачные бедные миры, но Голгис казался особенно недружелюбным, словно обозлившимся на присутствие Железных Воинов.

Впрочем, какая-никакая жизнь здесь все же существовала. К затененным скалам цеплялись примитивные лишайники, а в пещерах обитали грибоподобные животные-растения. Даже в разреженной атмосфере войскам гарнизона хватало воздуха для дыхания. Местный камень был никудышным, но после дробления и спекания из него удавалось получить более или менее пригодные для строительства крепости блоки. Железные Воины привыкли работать с тем, что имели.

Эти и многие другие мысли роились в упорядоченном уме Дантиоха, когда он вышел к парапету. В сотне метров бойцы его гранд-батальона занимались укреплением ослабшей западной стены. А рядом продолжал настойчиво вещать сержант Золан.

— Голгис потерян, кузнец войны, — говорил он. — Мы должны эвакуироваться. Крак Фиорина еженощно держит осаду. Наша рота на Стратополах несет катастрофические потери. Эти миры не спасти, и если мы останемся, треклятые… твари нас всех сведут в могилу. Смотрите, с запада облицовка уже прогнила насквозь.

Он указал вниз, где у подножия стены трудились Железные Воины с тяжелым оборудованием. Между покрытыми пластеком лесами виднелись трещины в камне.

Глубоко под стеной пролегал водоток, который чужаки почему-то использовали в качестве проводника или путевого тракта. Проходя по нему, хруды попросту исчезали. Как они это делали и куда переносились, оставалось загадкой.

— Они идут сквозь недра земли в таких количествах, — сказал Барабас, нервно почесывая короткую бороду, — что стены рассыпаются в то же крошево, из какого мы их строили.

— Здесь все разваливается, — добавил Золан. — Мои десантники наперебой докладывают о проблемах со снаряжением, и не только они.

Кузнец войны Дантиох смотрел, как трехэтажная машина выгребает землю ковшами, а другая ждет, чтобы начать закачивать рокрит в водоток. Работа продвигалась медленно — весь вспомогательный и обслуживающий персонал вымер, а большинство сервиторов состарились до состояния полной негодности.

— Защищать пролив Вульпы нам поручил примарх, — напомнил он. — Мы — железо. Мы не прогнемся.

— И железо чахнет со временем, а время против нас. По-вашему, у меня совсем нет чести и мужества? Думаете, мне легко говорить о бегстве? — рьяно упорствовал Золан. — Обстоятельства сильнее прежних приказов. Нас слишком мало, чтобы удержать это место. Борьба бессмысленна. Пока идет миграция, здесь не будет никаких поселений, а нам не удастся использовать пролив в линиях снабжения. Кузнец войны, хруды не обжили здешние планеты, и не похоже, чтобы собирались. Дадим им уйти и вернемся после. Пятьдесят первой экспедиции больше нет. Нужно отступить, перегруппироваться и молить Пертурабо о пощаде, пока еще есть кому это делать. Уверен, вы сможете все объяснить примарху.

Дантиох обратил к подчиненному недовольное лицо.

— Будем держаться, — медленно повторил он, будто говорил с умственно ущербным прислужником.

Лицо Золана перекосило от гнева, но он склонил голову, приложив ладонь к сердцу.

— Как прикажете, кузнец войны. Железо внутри.

— Железо снаружи, — ответил Дантиох.

На этом Золан оставил командира, и Барабас мысленно поблагодарил его за это. Ему нечего было ответить сержанту, поскольку тот был прав. Голгис уже не спасти. Пятьдесят первой экспедиционной флотилии пришел конец.

«Мне бы впору винить за это Пертурабо», — промелькнуло у него в голове.

С самого начала войска Дантиоха оказались слишком рассредоточены — двух гранд-батальонов было явно недостаточно для защиты стольких миров. Но ответственность за свои ошибки он никогда не перекладывал на других. Задача, которую перед ним поставили, была трудна, но все же выполнима. В проливе мало кто мог оказать сопротивление. Подземные обиталища хрудов не отличались размахом, и уничтожить их не составило труда — насколько, конечно, такое вообще уместно сказать про войну со столь ужасными ксеносами.

После покорения планеты экспедиции Дантиоха было поручено возвести укрепления, что послужат ядром для будущих колоний и перевалочными базами для вспомогательных флотилий. Стандартная процедура для войн, которые вел IV легион, и Дантиох проводил ее уже сотню раз.

Но все же его не отпускало беспокойство. Многое изменилось, и не в последнюю очередь — их владыка. За маской холодной невозмутимости Пертурабо Барабас улавливал нотки отчаяния. И в этом примарх был не одинок — Железные Воины в целом становились все более жесткими, бесчувственными и все меньше заботились о собственных жизнях и жизнях тех, кого клялись защищать.

Сержант Золан был надежным и преданным легионером — возможно, одним из немногих, кто, как Дантиох, видел этот пугающий излом. Железа ему досталось с избытком, и хоть своей прямотой он лишал себя капитанского звания, Барабас всегда был рад слышать его одинокий решительный голос. Открыто поддержать Золана он не мог, но душой разделял почти все, что говорил сержант.

Дух его легиона угасал, истощенный веком жестоких осад и неблагодарной гарнизонной службы вдалеке от славных фронтовых сражений Великого крестового похода.

И вот теперь — ссылка в никуда.

Кузнец войны допускал, что через сотню лет — или пять сотен, как знать? — Глубины Сак’трады приобретут значимость для Империума. Здесь были богатые месторождения полезных ископаемых, но тем же могли похвастаться и многие миллионы других миров, расположенных куда ближе к границам и не кишащих искажающими время ксеносами. Цивилизация осталась где-то далеко, а вокруг здешних блеклых звезд не вращалось ни одной планеты редкого терранского типа, столь желанной для человечества. По меркам Сак’трады и убогий Голгис выглядел райским местечком.

Хрудов же словно исторгла сама преисподняя. Их нельзя было оставлять в живых, тем более в таких количествах. Никто с этим не спорил, но Дантиох никак не мог взять в толк, почему убивать их потребовалось именно сейчас. Изоляция была бы разумной временной мерой.