Книга Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I - Йован Дучич

Но удивительнее всего то, что доктор Евто Дедиер, рассказывая о Владиславичах, не упоминает Савву! А ведь он был самым знаменитым представителем этого рода, самым знаменитым герцеговинцем того времени, знаменитее любого другого серба XVIII века. Он прославился благодаря великолепным дипломатическим способностям, которые привели его в стан ближайших сподвижников Петра Великого, а также благодаря усердию в освобождении Сербии и православных Балкан от турецкого ига с помощью России. Дедиер, написавший наиболее значительную на сегодняшний день научную работу по истории Герцеговины, ничего не слышал о Савве, хотя имя его и сейчас здесь помнят, особенно в монастырях. В них все еще хранится церковная утварь и книги, присланные из России Саввой Владиславичем, на многих из них сохранились его дарственные надписи, где он именует себя «графом иллирийским Саввой Владиславичем». Он посылал книги в монастыри Пива, Житомислич, в церкви в Топлой у Херцег-Нового и в Рисан (при жизни в 1732 году и 1738 году после смерти, в соответствии с завещанием).

Народные песни Герцеговины неоднократно воспели Савву Владиславича – не только как русского вельможу и любимца Петра Великого, но и как своего земляка и великого серба. В любом случае, в народных преданиях о семье Саввы Владиславича сохраняется то, что отметили упомянутые авторы: все они говорят об одной и той же семье, хотя и ошибаются иной раз в именах. Все пятеро сходятся в том, что семья Владиславичей была родом из Гацко, точнее, из Ясеника, а не из какой-либо другой местности. События в Ясенике народное творчество описывает весьма драматично. Гусляр вкладывает в уста Саввы Владиславича после битвы при Озии трогательные стихи, осуждающие Бечир-пашу Ченгича, разорившего его родной дом. Он спрашивает: «Где моя башня на вершине Ясеника и луга в долине Ясеника, и нивы на Луке, имения, и семь моих водяных мельниц, и сукновальни мои… Где моя тысяча овец, а с ними пятьсот ягнят, и сто коней и коров, и любимый гнедой, что иного человека умнее… И где сотня ульев пчелиных, и деньги золотые мадьярские, что в доме у меня осталися, и никто из моих их потратить не сможет…». Бечир-паша отвечает, что вернет все отнятое; но тут его опять спрашивает Савва Владиславич: «А кто мне вернет брата единокровного, которого изрубили над очагом в доме белокаменном, и кровью мой очаг залили…»

В той же песне говорится о том, что турки угнали у Владиславичей их женщин и детей и привели их в Метохию. В их числе была и сестра Саввы Милица («что была прекрасней белой вилы[16]»), которую заключили в холодную темницу. Бечир-паша, говорится в песне, приказал своим людям привести к нему в Ратай Милицу Владиславич, чтобы выдать ее замуж за какого-то перешедшего в мусульманство серба, а прочих пленных перебить… Но Бечир вскоре образумился и покаялся, после чего отослал плененных людей Владиславича некоему сербскому юноше в Дубровник. Там, как гласит предание, латиняне хорошо приняли челядь Владиславича и отправили их в Россию…

Так говорится о катастрофе Владиславичей в Ясенике в народных песнях и преданиях, сочиненных в то время в тех самых краях.

Добавим к этому, что один, шестой по порядку, автор, причем автор, живший в XVIII веке, то есть современник Саввы Владиславича, пишет, что Владиславичи были родом из Гацко. Автор этот – несостоявшийся владыка далматинский Симеон Кончаревич, который, не получив от венецианского правительства согласия на его избрание епископом в Косово, покинул Далмацию, а затем и свою родину, в 1758 году бежал в Россию, где и скончался в Киеве 26 августа 1769 года. В своей знаменитой «Летописи» Кончаревич вспоминает князя Луку Владиславича из Гацко. Этот князь Лука сопровождал в Печтребиньского митрополита Василия Иовановича, позднее канонизированного под именем святого Василия Острожского, и по возвращении из путешествия щедро одарил монастырь в Остроге. В той же «Летописи», в главе за 1711 год, Кончаревич пишет, что у князя Луки из Гацко был в Дубровнике сын Савва Владиславич, который оставался там до 1687 года, поддерживая дружеские отношения с тамошними «самыми уважаемыми властителями». Эта «Летопись» Кончаревича, помимо всего прочего, служит единственным историческим доказательством того, что Владиславичи родом из Гацко, а не из какого-либо другого места.

Существует еще одна, народная, версия, которая утверждает, что Владиславичи были родом из Попова; такие же данные можно встретить и в русских источниках. Также в архиве Дубровника имеются сведения о том, что Владиславичи происходят из Фочи. Наконец, существует и третья версия: Владиславичи родом из Житомислича. Первая из этих трех версий на некоторое время вызвала смятение, поскольку после бегства из Ясеника Владиславичи могли в поисках нового места жительства побывать в Попове и, кроме того, пытаться отыскать там корни своего рода. По сложившейся традиции многие утверждают, что Дука или кто-то из его сыновей переселился в те края, сменив старую фамилию Владиславич на производное от Дука – Дучич. В одной народной песне, воспевающей восстание 1711 года под руководством Милорадовича и владыки Данилы, говорится о том, как русский царь Петр Великий в одной из бесед обращается к своему главному советнику Савве Владиславичу, сербу по происхождению, со следующими словами: «Верный Савва Владиславич мой, из Попова да и из Герцеговины…… Сведения о том, что Владиславичи и, конечно же, сам Савва родом из Попова, могли вкрасться в их родословную, составленную в России, именно благодаря этой песне, переведенной на русский язык.

Остается, наконец, и версия, опять-таки опирающаяся на русский источник, о том, что Владиславичи родом из Житомислича. Русская родословная Саввы утверждает, что князь Лука Владиславич, отец Саввы, скончался в Дубровнике, после чего тело его стараниями Саввы перенесли в монастырь Житомислич на Неретве, где оно и было предано земле.

Существует еще одно народное предание, в котором говорится, что Владиславичи и Милорадовичи – ветви старинного сербского дворянского рода Храбренов, существовавшего в XVI и XVII веках, даже намного раньше, в Дубравах. Так, в одной прекрасной народной песне поется о том, что обе сербские семьи происходят от двух родных братьев: «От Милоша Милорадовичи, от Милинка Владислав(лев)ичи…». И сам Савва Владиславич в одном из писем 1728 года хвалится перед русскими тем, что его предки построили монастырь и помогали бедноте. Неизвестно, подразумевал ли в этом случае Владиславич монастырь Житомислич или он имел в виду монастырь Пиву, который воздвигли Гагошичи, которые, в свою очередь, также ведут род от Владиславичей. Позже мы увидим, что Савва Владиславич в России состоял в близких отношениях с тамошними Милорадовичами и, как говорят, во многом им помогал.

Сербский герцеговинский род Храбренов дал несколько знаменитых имен, некоторые даже получили историческое признание. Род этот обретался в старину в той местности, что теперь зовется Дубравой. В одном из документов, который посланники патриарха Иована и воеводы Грдана направили папе, говорится, что Храбрены – господари Дольней Влахии, а про самих влахов сообщают, что они придерживаются православной веры. «У Дониех Власцех ему главе Храбрени». Этот старый род известен у нас, сербов, в первую очередь тем, что южнее Мостара, на Неретве, они выстроили богатейший в Герцеговине монастырь – Житомислич. Его воздвиг в 1563 году спахия[17]Милисав Храбрен, что следует из надписи, выбитой на камнях монастырской церкви. В той же церкви находится и плохо сохранившаяся фреска 1609 года с изображением того же спахии Милисава, похоже, в дворянской одежде того времени, держащего на ладони миниатюрную копию монастыря. Это единственное в Герцеговине изображение такого рода. С одной стороны головы написано «Милисав», с другой – «спахия». В монастыре хранятся документы, подтверждающие, что спахия Милисав Храбрен лично отправлялся в Царьград к султану Мухаммеду II Завоевателю испрашивать фирман[18] на строительство монастыря на фундаменте старой церкви времен Неманичей. Милисав погребен в монастырской церкви.