Книга Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 2. Альма - Сергей Ченнык
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что касается точного расположения здания телеграфной станции, то обычно говорят, что оно точно не известно. Вероятно, что послевоенная разруха разрушила то, что оставила война и все материалы вернувшиеся местные жители растащили для восстановления близлежащих сел. По схеме, выполненной известным историком радиотехники П.А. Луневым, можно понять, что здание должно было находиться в зрительной связи с двумя соседними. На севере — в Евпатории, на юге — у Константиновской батареи на Северной стороне Севастополя.
Таким образом, здание должно было быть на открытой возвышенной местности, хорошо видимой с различных пунктов.
Восточнее телеграфа начиналось обширное дефиле, по которому шла Севастопольская дорога, плавным подъемом переходившее в западные скаты Курганной высоты.
От возвышенностей перейдем к населенным пунктам. Их было несколько, почти все располагались вдоль северного берега Альмы. С запада на восток по реке находились три деревни: Альматамак (1700-2000 метров от морского берега), Бурлюк (около 4000 метров от берега) и Тарханлар (7500-8000 метров от берега), окруженные густыми садами, в том числе труднопроходимыми для пехоты виноградниками, занимавшими 300-400-метровую полосу по северному берегу реки с некоторым количеством каменных и плетеных изгородей. От западной окраины Бурлюка до восточной окраины Альматамака было примерно 1/2 мили. Дороги проходили через Альматамак, Бурлюк и Тарханлар.
Проходившие через Альматамак вели на высоты южного берега, где опять уходили по разным направлениям. Одна шла на Качу и далее на Севастополь, другие — к татарским деревням Улук-кульской долины.
Через Бурлюк проходила наиболее значительная из них, которая вела из Евпатории на Севастополь. Дорога в Тарханларе вела от села к Курганной высоте, выходя затем по ее скатам к Евпаторийской дороге.
И здесь сама местность была едва ли не идеальной для расположения стрелков, что тоже было отмечено неприятелем. Капитан английской королевской артиллерии Артур Ванделир:
«Деревья и виноградники имелись в большом количестве, позволяя как укрывать стрелков неприятеля, так и препятствовать нашему продвижению».
Между Альматамаком и Бурлюком находился комплекс построек, который в своих описаниях союзники обычно именуют «Белая ферма», несколько далее в стороне Тарханлара также располагались постройки и здание гостиницы (или трактира). Самым большим строением было имение Марии Павловны Анастасьевой — крепкое сооружение из камня. Еще три деревни — Хаджи-Булат, Улуккул-Аклес и Улуккул-Улук оказались в тылу русской позиции. Все они были покинуты населением и многократно подвергались разграблению войсками. Солдаты, не сильно страдая муками совести, выносили всё, что могло пригодиться на биваке: деревянные конструкции, остатки утвари для костров, ковры и постельные принадлежности для подстилок. Богатые сады в достатке пополняли скудный солдатский рацион свежими фруктами и виноградом.
Сами по себе татарские деревни служили прекрасными инженерными заграждениями и без того сильной позиции. Их типичные узкие улочки затрудняли продвижение артиллерии и кавалерии, а многочисленные вырытые в земле хранилища, используемые местным населением для сбережения зерна, превращались в коварные ловушки для пехотинцев. Строительный материал, из которого выполнялось большинство построек, типичен для Крыма того времени — саман.
Типичная башня оптического телеграфа первой половины XIX в. Здание телеграфа на Альме было восьмиугольной формы.
Это мятая глина с соломой. Как показали исследования, материал обладает хорошими теплоизоляционными и гигиеническими свойствами. Саман является наиболее древним строительным материалом, насчитывающим тысячелетия своего применения. Эти здания более долговечны, чем деревянные, и не уступают каменным. Ценные качества глинобитных домов — это их долговечность и огнестойкость (глинобитные стены плохо горят).
В южной части России преобладало жилье, которое в современной технической типологии именуется «саманно-камшитовым», представлявшим собою глинобитные дома с камышовыми или плоскими саманными крышами. Чтобы представить Бурлюк того времени, можно привести описание Алупки 1833 г. художником Н.Г. Чернецовым: «Небольшая деревушка, состоящая из маленьких татарских домиков с плоскими глинобитными крышами». Можно посмотреть на фотографии из альбома полковника Клембовского. На одной из них изображение деревни Альматамак. Думаю, она «однотипна» с Бурлюком. На ней действительно типичные для Южной России сооружения из самана с соломенными крышами.
Причем подобные сооружения использовались различными социальными прослойками населения. Отличались они лишь размерами, внутренним и внешним убранством. К примеру, более состоятельные владельцы мазанок имели деревянные полы, а не земляные.
Чтобы поджечь такой поселок, просто поднести факел к стене было мало. Пожар нужно было тщательно готовить. А вся прелесть преимущественно глинобитного Бурлюка была, как ни парадоксально, в его огнеустойчивости.
Меншикову не нужен был костер, ему нужен был дым в сочетании с ветром, дующим в правильном направлении, то есть не препятствие, а заграждение.
И сделать это не представляло большого труда. Нужно было лишь создать внутри постройки начальную высокую температуру. После этого даже когда горючий наполнитель (солома, дерево, остатки утвари и др.) прогорит, прессованная солома будет очень хорошо и, самое главное, дымно тлеть. Причем если она будет обмазана глиной, то это не остановить.
В подтверждение сказанного позволю привести воспоминания участника сражения французского полковника Герена. Когда он со своими саперами только двигался к Альме, то обратил внимание на густые и беспрестанно увеличивавшиеся клубы дыма от пожара татарских селений. Что касается глинобитных домов, то действительно, они стояли черными от дыма, но не разрушенными.
Кроме открытого левого фланга, проблемой была находившаяся в тылу позиции так называемая Лукульская (Улккульская) балка, «…устье которой допускает производство небольшого десанта». Для ее прикрытия требовалось держать там пехотное подразделение, хотя бы имитируя защищённость тыла.
Надеюсь, у читателя уже сложилось впечатление о местности, прилегающей к южному и северному берегам реки Альма. Теперь попытаемся оценить ее как позицию…
«План операционный: в главную квартиру, в корпус, в колонну. Ясное распределение полков. Везде расчет времени. В переписке между начальниками войск следует излагать настоящее дело ясно и кратко, в виде записок, без больших титулов; будущие же предприятия определять вперед на сутки или двое».
