Книга Иллика и Оккар - Дарья Быкова

А ведь ещё надо как-то сказать Виллене, что всё кончено, – вдруг подумал Оккар, и ощутил какую-то давящую тоску, впрочем, быстро сметённую раздражением. На неё. На эту его, с позволения сказать, жену. Не окажись она там в храме, ничего бы и не было, Тёмный не властвует днём, а никто из других богов не стал бы касаться колдуна своей милостью.

Виллена… роман их только начался, и колдун на многое ещё рассчитывал, ну, на пару-тройку месяцев жаркой телесной любви так точно. Потом ему, вероятно, как обычно наскучило бы, так всегда бывало: стоило изучить тело и повадки любовницы, опробовать позы, на какие хватает фантазии, и всё. Скучно. А ещё и мозг начинают выносить. Почему-то влюблялись они в него, как кошки, все, причём, тем сильнее, чем больше он к ним остывал. И ведь, казалось бы, умные всё женщины, прекрасно понимают, что связались с колдуном, которому способности любить просто-напросто самими богами не отмерено, а всё одно – каждая надеется, что именно с ней, именно в неё…

Да, любовь колдунам не полагалась, что самого Оккара, кстати, ничуть не удручало – он достаточно уже повидал влюблённых идиоток и идиотов, чтобы понимать, что от этого чувства одни неприятности. И выглядит влюблённый почти всегда жалко и нелепо, в крайнем случае, смешно. Воистину, Тёмный дважды одарил своих детей: дав магию и лишив любви.

По легенде, правда, Тёмный сделал это не специально. Он просто не поладил с Девой, говорят, то ли он ей нахамил и отказал, то ли наоборот – грязно домогался, а может, Деву не устроило то, что он никогда не давал магию женщинам, но, так или иначе, любви колдунам не доставалось. Зато другие божественные дары – за милую душу.

Вообще, каждому человеку полагались от богов дары и судьба. Дары, правда, далеко не от всех Пятерых. Судьбой наделяла Безымянная, и она не пропускала никого, остальные же четверо: Воин, Мудрец, Дева и Тёмный могли одарить храбростью, мудростью, любовью и магией соответственно, но одаривал обычно кто-то один, максимум два.

Оккару, конечно, хотелось бы верить, что лично ему присущи вдобавок к магии и мудрость, и храбрость, но иногда казалось, что вообще и с тем и с другим не задалось, уж самому себе можно в этом признаться, и даже нужно. Нет ничего хуже, чем врать самому себе.

Интересно, а что же Пятеро его жёнушке отмерили? Храбрость и Любовь? Мудростью-то тут явно и не пахнет… А вот безрассудства хоть отбавляй. В том, что Любовью его жена одарена, Оккар тоже ничуть не сомневался – в его картине мира это был недостаток, почти синоним глупости и недалёкости. Стоит ли сомневаться, что уж этого добра в его спутнице жизни даже сверх всякой меры?

К Виллене он отправился сразу после завтрака у тестя, напоследок не удержавшись и пообещав молодой супруге вернуться ближе к ночи. Удивительно, но то, что её при этом передёрнуло, его как-то даже оскорбило. Нет, на самом деле ничего такого он не имел в виду, и принуждать женщину к близости – это преступление не только против Девы, но и против собственной совести и человеческого достоинства, что для колдуна было куда важнее; хотел просто поддеть и уязвить эту рыжую девчонку, но вот вышло как-то себе же хуже. Да так, что успокоиться он не мог до самого дома Виллены, даже ловил себя несколько раз на воображаемых диалогах с новообретённой женой, где он ей в красках расписывал, насколько она ему не сдалась. Вот глупость-то! Да он с юности такой ерундой не маялся.

Виллена также подлила масла в огонь – не так, совсем не так привык он расставаться с женщинами. Не то чтобы ему доставляли удовольствие женские слёзы, отнюдь, но могла бы хоть более печальный вид сделать… Оккар утешил себя тем, что она просто не успела понять, какого замечательного мужчину теряет. И уже не поймёт. Эх. Шуточки у Тёмного, конечно… тёмные. Тут и не поймёшь, правда ли это милость или наоборот, прогневил чем-то божество. Колдун бы даже склонился к последнему, если бы не ответ, полученный в храме. Хотя теперь уже стало казаться – а не придумал ли он, Оккар, его сам? Потому как очень хотелось…

Остаток дня он провёл в сборах, нет, не паковал чемоданы, слишком рано, да и вещей-то почти нет, но занимался подготовкой документов, надо ведь не только на себя, но и на жену сделать, ибо оставить её, как он собирался изначально, не выйдет. Вопрос только в том объяснять это ей или подождать, пока сама уразумеет…

Пожалуй, надо подождать. Пусть убедится сама и прибежит к нему за разъяснениями, не придётся тратить время, уговаривая выслушать и доказывая свою правоту. Хотя и жалко девчонку… Немного. Совсем немного. Но, – тут он усмехнулся, – чтобы в браке жилось комфортно, жену надо правильно воспитать!

Глава 3

Иллика

Кажется, отец сошёл с ума. Да что там «кажется», точно сошёл. У неё, Ильки, острый слух, она прекрасно всё слышит, ну, может, и не совсем всё, но уж «внук» она расслышала. А вдруг этот мерзкий колдун заворожил отца так же, как и её там, в храме? Нет, не похоже. Как-то её муженёк и сам кривится при мысли о ребёнке… или о брачной ночи с ней? Ишь чего удумал! Как он смеет нос воротить, хоть Иллика спать с ним и не собирается, вот ни за что на свете не собирается… ну, разве что за клинки, – мелькнула какая-то совсем не достойная будущей героини рыцарских баллад мысль, и девушка отбросила её, решив сделать вид перед самой собой, что и не было вовсе ничего такого.

Нет, спать с ним нельзя хотя бы потому, что брак надо расторгнуть, и хоть она уже и не девица – это же не обязательно всем сообщать, можно же просто поклясться, что с этим мужчиной ничего не было. И всё. Свобода. О том, что истинный брак может не расторгаться так легко, Иллика даже не собиралась думать. Не могут быть боги так с ней жестоки. Да, припугнули. Вероятно, за это её, как она теперь понимает, недостойное намерение стать служительницей, но правила не соблюдать, ну так и ладно. Она не дура, всё поняла, больше к богам не полезет. Ярмо в виде венца можно снимать, спасибо, было очень познавательно. Иначе придётся ей мужа убить… а грех ведь это. Негоже ведь богам толкать человека на грех, правда?

– Я к ночи вернусь, – сказал колдун и как-то так выразительно на неё посмотрел, что Иллика вздрогнула. Чур меня, чур, – в панике подумала она. Нельзя с ним идти, вот никак нельзя. Околдует и сделает что захочет. Мерзавец.

Ну, давай уже, кончай раскланиваться с отцом и сестрой и вали отсюда, – раздражённо шипела про себя девушка, глядя как застывший в дверях колдун любезничает со своими новоявленными родственниками. Вот может же нормальное выражение на лицо нацепить, когда постарается, хотя всё равно он Иллике не нравится. И уж она постарается, чтобы к ночи… да какое там, чтобы уже через полчаса отец её полностью поддержал в планах развестись, а этого Оккара и на порог бы не пустил!

– Он – колдун! – сказала Илька, едва дождавшись, пока молодой муж уйдёт, и картинно всхлипнула, ожидая, что отец заохает, возмутится… а она ещё добавит, рассказав, как он с ней плохо обращался… жалко, пару синяков не догадалась сама себе поставить, уже бы проявились, наверное. Ну ничего, главной новости должно хватить.

Увы, Берней её чаяний совершенно не оправдал.