Книга Правила игры в чудо: Растет ли в подмосковном лесу дерево желаний? - Валерия Веселова

Переобуваясь в кеды, чтобы сбежать на футбол, Кир снисходительно улыбался, прислушиваясь к громкому голосу бабушки, доносившемуся из кухни. На этот раз все шишки достались Наташе:

— Ну почему у вас, Наташенька, всегда такой кавардак? Тебе уже тринадцать, и ты в состоянии помочь матери, раз она не успевает. Когда твоя мама была девочкой, ей не стыдно было пригласить к себе подруг. А ты… Ты можешь пригласить сюда кого-то? Только не обманывай! Я вижу по твоему лицу, что подружки к тебе не заходят. К Кирюше-то мальчишки забегают, им что, а ты стесняешься пригласить. Я тебя прекрасно понимаю, но с этим надо что-то делать!..

Ольга только вздохнула, представив, каково Натке выслушивать бабушкины проповеди, а Кир заявил:

— И правильно! Наташка заставляет всех тарелки перемывать, а сама свои чашки с заваркой везде оставляет и сухарями крошит… А подруг у нее особых и нет — какие подруги, если все время в Интернете торчит? А вот Колька ко мне приходит, и он из-за носков под подушкой руками махать не будет, как Наташка, а только по делу.

Какое именно дело заслуживает «махания руками», Кир не уточнил — убежал на улицу.

А Оля поправила прическу, чтобы не ударить в грязь лицом перед всегда подтянутой и аккуратной матерью, и решительно направилась в кухню.

Глава 7
Шуточки у тебя, дочка…

Наташа подметала пол вокруг стоящего посреди кухни мусорного ведра. Из него, как назло, перед приходом бабушки высыпались картофельные очистки.

— Ага! Это ты! — обрадовалась мать. — Впрочем, ты сейчас скажешь, что все-все-все уже давно слышала и все знаешь — и чем посуду мыть, и куда класть маникюрные ножницы… У меня так сердце сдавило, Олюшка, когда я увидела грязь у Милы под ногтями… Ты не представляешь. Кинулась в аптечку, а там шаром покати! Шаром! — повторила мать с нажимом, хотя кое-что в аптечке все же имелось, и даже очень полезное — тот же йод, бинт, например, и… и…

Вообще-то там и впрямь негусто, и не поверишь, что в доме свой доктор постоянно прописан. Бывает, соседи заходят, спрашивают совета или даже просят помочь вместо неотложки. Помогать-то Иван помогает, а вот за лекарствами, если понадобится, каждый раз в аптеку бежать приходится.

Оля с матерью обнялись. Наташа даже позавидовала. Ей, как старшей, все реже и реже доставались бабушкины объятия. Воспользовавшись затишьем, она шмыгнула из кухни. С дедом сейчас куда веселее!

Спустя четверть часа на кухне царил идеальный порядок. Посуда была заново перемыта, кастрюли и сковородки, громоздившиеся одна на другой на обоих столах и даже на подоконнике, убраны в шкаф. Ольга только успевала вытирать тарелки, принимать и расставлять кастрюли, выносить мусор. Как ни странно, все это ее развлекло.

— Мам, а ты хоть помнишь, что я тоже ходила с грязными ногтями? У меня даже записи в дневнике были!

— Не было!

— Были! Во втором классе!

— Господи, что ты такое говоришь! Не было записей про ногти, я бы со стыда сгорела!

Мать схватилась за сердце, и Оля поспешно отступила:

— Ладно, ладно, мам, я пошутила. Помню только одну — про то, как я подралась со Светкой Кожуховой. Очень вспотела, кстати. И ничего — никто не принюхивался. Наоборот, мне потом целую неделю один мальчик портфель носил…

— Шуточки у тебя, дочка… И знаешь, раз уж мы заговорили о запахах, — у Наташи переходный возраст, между прочим. Она должна знать, что теперь необходимо более тщательно следить за собой. А ты небось и не думаешь ни о чем!

Ольга не ответила. Она по опыту знала — лучший способ предотвратить дискуссию — не вступать в нее.

Мать и дочь уселись за стол. На нем стараниями Нины Викторовны было сейчас хоть шаром покати, но тут все правильно: стол — это престол Божий, как любила говаривать покойная бабушка.

— Может, ты все-таки меня поцелуешь? — спросила мать. — В последнее время тебе приходится об этом напоминать.

Ольга послушно встала, подошла к матери и поцеловала ее в щеку. Это был ритуал. Столь же ритуальным был и последовавший вслед за поцелуем вопрос:

— Олюшка, как же все-таки так — ты вообще учишь детей мыть посуду?! Все тарелки снизу жирные, будто их в курином бульоне полоскали! Я не удивлюсь, если…

— Мама!

Так обрывать мать было, конечно, невежливо. Но… очень не хотелось выслушивать ее очередное предсказание нашествия тараканов и мышей.

Было уже нашествие тараканов, было. Но нашествие на весь подъезд. Потом насекомые куда-то благополучно подевались. И, скорее всего, не в результате химических атак или борьбы за чистоту. Ушли — и все. У них там свои вселенные, у тараканов этих. А мыши — это вообще смешно. У них кошка! Или — они у кошки? Это как посмотреть…

Очень толковая у них кошка Липси. Ее Иван из больницы притащил — какой-то пациент веселый по случаю выздоровления подарил. Напомнил, что страшнее кошки зверя нет. Проверить вообще-то случая не было — здесь Москва. А мыши — они где-то в амбарах водятся или еще вот в полях, как в «Дюймовочке».

Нина Викторовна в который раз, может и в тысячный уже, подумала, что плетью обуха не перешибешь. Ну и ладно! У нее сейчас куда более важный разговор к дочери имеется. И она начала очень издалека:

— А что у вас к ужину? Мы тут с дедом привезли кое-что.

— Бабушка торт привезла! — закричала показавшаяся в дверях Мила. Она прикатила к ним на трехколесном велосипеде. Над ней возвышался ухмыляющийся счастливый дед.

— Ну, торт не торт, а уж точно вкусненькое! — уточнила бабушка. — Но мы, конечно, дождемся папу. Отец работает за троих и вправе рассчитывать, что дома его ждут к ужину.

— Я тоже работаю. А к ужину у нас тушеная курица с картошкой, — вполголоса сказала Ольга.

— Ах, дочка… Ты лучше молчи про свою работу. Людей только смешить такой работой. Сидеть в цветочном магазине с утра до вечера и получать две тысячи при таком графике! Это же курам на смех! Дом — запущен, дети — как сироты…

Мать явно увлеклась развитием темы, и Ольга решила ее остановить:

— Мне нравится эта работа. Люди приходят ко мне такие будничные, усталые, а уходят с улыбками и цветами…

Смеющиеся лица деда и Милы исчезли. Встреча в верхах с такой повесткой дня их не интересовала. У них дела поважнее — в лошадку играть!

Ольга не стала ждать ответной реплики матери. Подчеркнуто аккуратно, разгладив ладонью складки, она сложила фартук и ушла в ванную комнату. Скорее бы вернулся Иван… Вечно эти дежурства по выходным!

Она устало опустилась на край ванны. Несколько минут посидела, уставившись на гору белья, приготовленного для стирки. Нескончаемой стирки…

В дверь постучали. Это была Нина Викторовна. Она сбивчиво принялась объяснять дочери, что ничего дурного сказать не хотела. Уж кто-кто («Олюшка, ты же сама мать!»), а она первая желает им только хорошего. Кстати, одна старинная подруга («Это, Олюшка, человек с приличными связями в нашей сфере!») предлагает Оле работу в частной школе.