Книга Одностороннее движение - Иоанна Хмелевская

– Гражданин начальник, тут не штрафовать надо, а медаль давать: «жучок» «мерса» опрокинул!

Представляю себе, что чувствовал тогда несчастный «мерседес»! Ужас! А этот умственно отсталый «жук» и в ус не дует!

На следующий день снова полетела у него коробка передач, и так портилась она и портилась раз за разом. После очередного ремонта машина проехала всего пару километров, и все рассердились. В мастерской Морсакевичу заявили, что вообще-то коробка передач – слабое место «жуков», и лучше ее просто поменять. Приехала рабочая бригада из Мельца и поселилась у Морсакевича, поскольку оплата гостиницы в командировочные не входила.

Морсакевич, как тебе известно, живет на Вавельской в финском домике. Бригада как-то там разместилась, и три дня пани Морсакевич должна была их кормить. Она жаловалась, что в день получается три кило колбасы, двадцать яиц и поллитра водки. Таких дорогостоящих гостей ей принимать еще не приходилось. Рабочие заменили коробку передач, новая работала как следует, и Морсакевич решил отправиться на «жуке» в отпуск с семьей.

Какое помрачение ума на него нашло, что он поехал в Беловежскую пущу, – никто не знает, а он сам себе удивляется. Естественно, новая коробка передач поломалась в глухой чаще вечером. Вокруг не было ни одной живой души, то есть души человеческой, потому что зверья там – сколько угодно. Совсем стемнело, вокруг раздаются леденящие кровь звуки. Все знают, что там в изобилии водятся зубры, медведи и кабаны. Вся семья спряталась в машину и стучала от страха зубами. Морсакевичи хотели было развести костер, но выйти боялись, да и комары кусали остервенело. Не знаю, выходили к ним на шоссе зубры и медведи (они клянутся, что так и было!) или нет, во всяком случае, дождались бедолаги рассвета, а на рассвете притарахтел какой-то трактор. Морсакевич бросился к трактористу, семья на коленях со слезами молила вывезти их к людям. Тракторист согласился, но за двадцать километров буксировки потребовал двести злотых. Морсакевич от души заплатил, не только из-за медведей, но и потому, что семье уже и есть было нечего.

Несколько дней отпуска они провели в мастерской, коробку передач снова починили, и Морсакевичи вернулись в Варшаву. Глава семьи – человек упрямый и снова поехал отдыхать, но уже не столь далеко. Обратно его приволокли на буксире. Этот способ вождения он познал в совершенстве, только вот встали эти поездки ему недешево.

Насколько я помню, – жаль, что описание событий безвозвратно пропало! – «жук» не ограничился коробкой передач и портил все, что портится. Обрывал тросы сцепления и акселератора, творит что-то непонятное с аккумулятором, своим знаменитым рывком при торможении поразбивал все, что бьется. Морсакевич подсчитал, что каждый самостоятельно проеханный километр обошелся ему минимум в двести двадцать злотых. Кататься на такси дешевле и не так хлопотно, вот он и решил этого дебила продать.

Дал он объявление, откликнулась молодая супружеская пара. Сперва Морсакевич запросил за свою жестянку тридцать тысяч злотых, но он, в сущности, человек порядочный, и проснулась в нем совесть. Он осознал, какое чудовище собирается всучить ни в чем не повинным людям, и в последний момент отказался от сделки. То есть, пытался отказаться, потому как покупатели не позволили – до смерти загорелось им купить этого «жука», они и стояли на своем. Морсакевичу пришлось покориться, но цену он снизил: сказал, что просит только двадцать пять тысяч.

Тут и случилось самое дикое, чего никто не может понять. Молодые супруги тоже оказались людьми порядочными. Заявили, что не хотят наживаться на Морсакевиче, на скидку не согласились и настаивали на тридцати тысячах. Морсакевичи рассердились, не желали брать тридцать, пара заупрямилась, все перессорились. Дошло до того, что они подали друг на друга в суд по поводу спорных пяти тысяч и силой навязывали их друг другу, но никто не хотел брать.

Расходившегося Морсакевича вразумили коллеги, интересуясь, окончательно ли бедняга спятил, коли решил увязнуть в судебной трясине. Морсакевич опомнился, заявление из суда забрал, взял пять тысяч, но чувствовал себя последней сволочью и преисполнился горечи. Он очень надеялся, что «жук» не сдвинется с места и супруги сами убедятся в его коварстве, но ничего подобного! «Жук» сорвался с места, словно у него крылья выросли, и был таков.

Мне все это кажется диким и непонятным. «Жук» окончательно себя скомпрометировал, на его месте я бы сгорела со стыда. И все же я думаю: может, он просто невзлюбил Морсакевича и хотел принадлежать кому-нибудь другому? Ведь у него не было иного способа сменить хозяина, как только скомпрометировав себя. Это как раз вполне понятно...

Какое счастье, что мой хозяин – Ты!!!

Целую тебя, драгоценнейший мой!

Твоя «Шкода».

Мой обожаемый властелин!!!

Ну хорошо, хорошо, я все понимаю. Твои приветы и поцелуи ОНА мне просто не передала. Очень неприятно, что ты не можешь писать непосредственно мне, но ведь наши взаимные чувства – наша общая тайна. Я чувствую твою любовь даже в обращенных к НЕЙ словах.

Вообще-то именно ОНА убедила меня в твоих чувствах. ОНА надулась и рассердилась на тебя, ходит злая и обиженная и говорит, что мной ты гораздо больше интересуешься. Дескать, это ее ты должен любить. Какая дурочка! Знаешь, эти ее глупые иллюзии временами очень раздражают. Мне даже становится ее жалко. Несчастная, ослепленная любовью идиотка!

Встретились мы с Квятковским, и он подложил тебе свинью: заявил, что вовсе даже не возражает, чтобы ОНА приезжала в гараж, это, мол, ты по собственной инициативе не позволяешь ЕЙ туда ездить. Он дал понять, что ты намеренно это делаешь, к тому же предательски выболтал, что Кристина в его гараже бывала. ЕЕ эти слова потрясли, но это проявилось только после того, как ОНА попрощалась с Квятковским. При нем ОНА симулировала полное спокойствие и равнодушие. А потом чуть не кинула меня под трамвай. ОНА была совершенно невменяема, и мне пришлось следить, чтобы ОНА не натворила каких-нибудь глупостей.

Не понимаю, чего ОНА так нервничает! Ведь этот гараж Квятковского не ЕЙ нужен, а мне.

ОНА-то может мыться где угодно! Это я с ума схожу без горячей воды. Я заметила, что больше всего ЕЕ опечалила история с Кристиной. Ума не приложу, в чем дело! «Фольксваген» Кристины – совсем кроха, пусть моется со мной вместе, на здоровье. К тому же, когда тебя нет, Кристина не появляется у Квятковского в гараже. Право, я ЕЕ не понимаю.

Кстати, ОНА моет меня совсем не так старательно, как ты. Правда, от навоза в Висле ОНА отказалась и нашла какое-то озерцо за Гроховом, чистенькое такое. Только какой толк от мытья, если после него ОНА не смазывает меня ни кремом, ни пастой! Я даже боюсь, что у меня краска начнет слезать! К тому же выезжать на шоссе приходится по песку, и на шоссе я выбираюсь снова такая же грязная, как раньше. Пустил бы ты ЕЕ в гараж Квятковского, плевать на твои дурацкие интриги!

Очень скучаю по тебе и не могу дождаться, когда ты вернешься. Месяц твоего отсутствия кажется бесконечным! Я присматриваюсь к другим автовладельцам, и получается, что в сравнении с тобой все они просто хамы немытые, жлобы и гады ползучие. Мой дорогой, любимый, ты у меня – один на свете, и только для тебя мне хочется урчать и ездить! Я знаю, что и я у тебя одна на свете...