Книга Пройдя долиной смертной тени — 2. Благость и милость Твоя - Александр Варавин

— Делай как я, — Лугонг подал Эрику знак выходить.

Почти одновременно они вышли из машины. Лугонг скрестил руки внизу живота и двинулся к центру площадки, величавой походкой. Эрик как сумел сымитировал его движения и, стараясь не отставать, зашагал, держась справа от него. Они остановились на границе круга, не шевелясь и сохраняя молчание. Через несколько минут старший из джанкри, ударив один раз в свой бубен, громко прокричал длинную фразу на каком-то языке. Лугонг, чуть склонив голову, ответил на эту тарабарщину несколькими странными словами. Эрик понял, что официальная часть закончилась. Процессия поспешила к прибывшим, склонясь в низком поклоне. Старший подошел к Лугонгу и, взяв обеими руками его левую руку, несколько раз приложился лбом к тыльной стороне ладони. Затем подошел к Эрику и проделал то же самое. Эту церемонию повторил младший и обе женщины.

Но один инцидент смутил Эрика. Когда старшая из женщин взяла его за руку, ее будто тряхнуло током. Взглянув в его глаза, женщина рухнула на колени. Он растерялся и покраснел, оглядываясь на Лугонга. Тот выкрикнул что-то повелительное. Так же поступил и старший из мужчин. Женщина вскочила на ноги и, смешно семеня ногами, не поворачиваясь спиной, заспешила назад к хижине. Не понимая, что произошло, Эрик почувствовал, что внезапно и обильно вспотел.

— Все в порядке, — сквозь зубы процедил Лугонг, — она почувствовала нижний мир в тебе.

Старший из мужчин, еще раз поклонившись, пригласительно указал на дымящийся костер с котлом. Лугонг с Эриком проследовали к костру, по обеим сторонам которого были устроены подобия кресел, устеленных свежей мягкой травой. Усевшись на эти сиденья, оба расслабленно откинулись на каменные спинки. Из котла на костре тянуло невыносимо вкусным запахом. Эрик неожиданно осознал, насколько он голоден.

— Что дальше? Долго мы будем здесь сидеть? — спросил он Лугонга.

— Не знаю точно, — ответил тот. — Им нужно переодеться в лучшие одежды, совершить ритуал очищения. Такие гости, как мы, не часто навещают деревню. Запасись терпением.

Эрик устало вздохнул. Подумав, решил скоротать время и поговорить с Лугонгом.

— Ты говорил, что обряд, который ты провел надо мной, уже один раз имел место в вашей истории.

Лугонг выпрямился на плоской каменной плите, застеленной травой, и уперся ладонями в колени. Помолчав минуту, заговорил:

— В середине седьмого века Тибетской Империей правил ценпо Сронцзангамбо. Тот самый, который основал столицу Тибета Лхасу. Чтобы закрепить союзы с Китаем и Непалом, он женился на китайской принцессе Вэнь-чэнь и непальской принцессе Брикхути. С каждой из них в Тибет приехало огромное количество буддистов, со своими священными книгами и реликвиями. Опытные дипломаты и интриганы, эти буддисты шаг за шагом прибирали к рукам управление империей, пока не стали подлинной властью в царском дворце. Ценпо Сронцзангамбо был признан ими олицетворением «бодхисаттвы милосердия» Авалокитешвары. Но тибетская армия оставалось целиком бонской и вела успешные войны по всему Тибету и за его пределами. Благодаря династическим бракам и их следствию, заключению мирных договоров с соседями, военная активность империи начала сходить на нет.

Засилье буддистов во дворце начало вызывать недовольство у бонских аристократов и населения, которым вместо доли от добычи, получаемой от военных походов, предлагалось теперь восхвалять Будду, не употреблять мясо и мучить собственное тело.

Один молодой шен, принадлежавший к дворцовой линии Пути Шен Предсказания, используя свой талант и искусство, сумел прозреть грядущие перемены и падение царства, причиной которому было вторжение буддизма.

Было решено обратиться к силе Дордже. Шен, прозревший будущее, сам предложил свое тело для обмена. Не знаю, каким способом, но Сронцзангамбо удалось заманить на обряд, который состоялся во дворце в одну из ночей. Могу лишь предположить, что ценпо не устоял перед искушением получить силу Дордже. Практика исполнения этого обряда была записана и хранилась в одной из бонских деревень до нашего времени.

Шен в теле Сронцзангамбо сам взошел на костер для того, чтобы уничтожить тело с печатью Шенраба. Наемные индийские лучники пронзили его стрелами и зажгли погребальный костер. Ренегат Сронцзангамбо отправился живым на «небесное погребение». Вскоре власть в империи получил род Гар и, казалось, бон воцарился на века. Но это была всего лишь отсрочка. Крах оказался неизбежен…

Лугонг замолчал и откинулся на камень.

— Печать Шенраба? — переспросил Эрик, — это…?

— Это то, что у тебя на груди, — кивнул Лугонг. — Сейчас во всех мирах существования только двое имеют такую печать: ты и Шенраб Мивоче.

Из хижины вышла женщина с подносом в руках и направилась в их сторону. За женщиной, подпрыгивая, бежал мальчишка лет восьми и, высунув от старательности язык, тащил низкий столик. Из одежды на нем была только длинная, когда-то белая, рубаха и стоптанные сандалии.

Мальчик поставил столик перед Эриком, женщина водрузила на него поднос с рисом. Опустив голову и не поднимая глаз, подошла к булькающему котлу и огромным черпаком зачерпнула тушеного, ароматно пахнущего мяса. Вывалив гору этой вкуснятины на поднос рядом с рисом, поклонилась и засеменила обратно. Мальчишка украдкой оглянулся, хихикнул и, схватив с подноса солидный кусок козлятины, вприпрыжку побежал за ней, жуя на бегу.

Эрик невольно улыбнулся.

— Ешь. Все это тебе — сделал Лугонг приглашающий жест.

— А ты и остальные?

— Сегодня в полночь старейшина уходит. Никто из нас не будет есть.

Эрик пожал плечами и потянулся рукой к подносу.

— Не та рука! — громко прикрикнул Лугонг.

Эрик отдернул руку и смутился. Действительно, он едва не взял пищу левой рукой, забыв, что есть можно только правой. В местах, где нет понятия туалетной бумаги, левая рука считается нечистой, потому что используется для подмывания после туалета. Здесь, в Индии, в арабских странах.

Он набросился на еду, в первые же минуты перепачкавшись в остром соусе.

— По-моему, у тебя появился сотрапезник, — услышал Эрик голос Лугонга.

Взглянув на него, он увидел уже знакомую картину. Шаман, держа левую руку у лица, крутил указательным пальцем. Клеймо на груди потеплело. Оглянувшись по сторонам, Эрик заметил фигуру, появляющуюся из зеленой стены кустарника. Фигура освободилась от колючих веток и направилась прямо к ним. Это был невысокий сухой старик, одетый в пестрый короткий халат, матерчатые широкие штаны и кожаные коричневые сапоги с загнутыми носами.

Старик бодро подошел к столику, сложив руки на животе, поклонился Лугонгу, затем Эрику. Лугонг кивнул в ответ. Эрик, чуть привстав, также склонил голову. Вновь прибывший уселся перед столиком скрестив ноги и принялся за еду. Эрик, все еще чувствуя голод, с удовольствием продолжил есть. Однако это оказалось не просто. Старик буквально всасывал в себя самые лучшие куски мяса, утрамбовывая пригоршнями риса. Соревноваться с ним было невозможно, и Эрик, придав лицу сытый вид, откинулся назад, решив получше разглядеть гостя.