Книга Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев

Незабываемое впечатление производила и громада заросшего темным бором правого берега Тёши, словно полукруглый остров, возвышавшийся над ровной поверхностью лугов, плавно переходящих в безбрежную степь. Вид этих гор, впоследствии увековечивших его имя в своем названии («Ивановские бугры»), живо напоминал окрестности города Свияжска, основанного за год до этого, уже третьего похода на Казань.

«Быть здесь граду» – в этой мысли укрепился юный государь, когда на следующий день, переправившись на противоположный берег Тёши, взобрался по крутому склону на холм. Остановившись, чтобы перевести дух, он оглядел раскинувшуюся у ног равнину. Шумное, беспокойное войско разлилось по окрестным лугам, словно большая, вешняя вода Акши. Однако, поднявшись на холм, где с незапамятных времен переживало разрушения и отстраивалось вновь «Орземасово городище», Иван Грозный увидел еще шире распахнутые степи, да и место для крепости было весьма подходящее. Поэтому он, видимо, решил не строить новый город на Ивановских буграх (как поведало предание), а восстановить, отстроить заново старый город. Прежнее название было сохранено, но главные ворота, выходившие прямо в сторону устья Акши, были названы им Настасьиными.

Эта историческая реконструкция Ю.А. Курдина, хотя она и не лишена поэтической красивости, достаточно верна с научной точки зрения. И тем не менее мы должны привести и народное предание об основании города Арзамаса, сохранившееся в записях другого арзамасского историка Н.М. Щеголькова.

«Из сведений видно, что царское войско шло с юга на север по берегу речки Акши, впадающей в Тёшу против самого села Ивановского, расположенного на горе, с которой открывается прекрасный вид на всю окрестность.

Невольно представляется воображению – царский шатер, стоящий на самом возвышенном месте, вокруг него палатки воевод царских, а кругом по берегам Тёши и Акши огромный воинский стан… ржанье коней и гул человеческих голосов… чудная теплая июльская ночь, а всего в версте на север мордовское сельбище, жители которого с трепетом ожидают – что-то скажет наступающий день»…

На другой день собрался у царя совет, на который были призваны и местные мордовские вожди Арзай и Масай с их старейшинами. На этом совете государь объявил, что принял решение построить здесь город.

Совет избрал место для сооружения крепости.

Тут же начались строительные работы, заложили острог и церковь во имя Архистратига Михаила.

Иоанн Васильевич предложил собравшимся местным жителям принять христианскую веру.

Все молчали, и только когда государь сказал, что назовет будущий город именем первого, кто примет крещение, из толпы вышли мордовские предводители Арзай и Масай.

Их окрестили и назвали Арзая – Александром, а Масая – Михаилом.

А языческие имена их составили имя нового города – Арзамас.

Мы уже говорили, что деяния великого царя, постигающего духовный смысл русской истории и осуществляющего его, преображает не только действительность, но и предшествовавшую историю. И это касалось всех народов, входящих под его царскую руку.

Записанное предание хотя вроде бы и противоречит исторической правде (на месте Арзамаса ранее существовала крепость, а название города происходит, вероятно, не от имен старейшин Арзая и Масая, а от мордовских слов «арзя» («эрзя») – название племени и «масса» – город), но в духовном отношении оно гораздо точнее.

Старейшины Арзай и Масай, принимая Святое Крещение, становятся Александром и Михаилом. Они оставляют свои прежние языческие имена городу, который забывает, как уходящий из памяти сон, прежнюю историю и просыпается для истории православной страны… Монаршая воля – это не индивидуальная воля пусть и чрезвычайно мудрого и талантливого человека или коллективная воля группы тоже пусть и мудрых, и талантливых лиц, монаршая воля – это Божия воля.

Если монарх не рассеивает своего внимания на лукавые соблазны и советы, он осуществляет Божию Волю, и свершения его выходят за пределы возможного даже для самых одаренных личностей.

Честолюбивые сподвижники Иоанна IV Васильевича Грозного зачастую не могли разглядеть, как преображает пространство и время Монаршая воля. Охваченные реформаторским восторгом, они досадовали, отчего государь не следует их мудрым советам, им казалось, что Божия воля – это нечто отвлеченное, не имеющее прямого отношения к текущей жизни и если как следует обдумать всё и не жалеть средств, то можно обойти любое препятствие.

Они ошибались, но в своих ошибках и заблуждениях упорствовали, жертвуя при этом и верностью государю, жертвуя Родиной и даже самой своей жизнью.

Другое дело – народ…

Если и можно было заморочить его сладкой ложью и лукавыми посулами, то только на время. Рано или поздно душа народа просыпалась и начинала ясно различать ту Божию Правду, которую исполнял государь…

6

Царской сакмой шел Иоанн Грозный, и не было никаких боевых столкновений на избранном Пути, местные жители узнавали в Иоанне IV Васильевиче своего государя.

Топонимические предания, которые записывались в этих местах, сохранили лишь добрую память, что осталась в народе от первой встречи со своим царем.

«Это было во время трудного похода на Казань. Царь и его дружина, уставшие от долгого перехода, увидели небольшую деревню и направились к ней. В деревне Ивана Грозного встретили очень тепло, приветливо. Накормили его и дружину, подлечили раненых, снабдили всем необходимым на дорогу. Это гостеприимство так поразило царя, что он велел назвать деревню “Теплый Стан”»[11].

И так было почти везде.

«Мордва в нашем краю жила раньше родами… – рассказывают в Дивееве. – Старейшину здешнего рода звали Вичкинз, и жил этот род вдоль той самой речки, на которой сейчас стоят села Дивеево и Череватово.

Сюда пришли русские – люди мирные, работящие – из владимирских земель и поселились по соседству с мордвой. А речку они назвали по имени здешнего мордовского рода – Вичкинзой…

У русских и у мордвы был в ту пору один общий враг – Казань. Во время набегов на наши края татары опустошали деревни, грабили, убивали, уводили пленных. И когда Иван Грозный отправился воевать против татар, то здешняя мордва решила ему помочь. Землями в ту пору тут владел потомок Вичкинза Дивей. Был он хорошим воином, отважным и верным, за это Иван Грозный сохранил ему в Российском государстве княжеский титул и дал во владение всю здешнюю округу. Вот и назвали соседи самое крупное село на Вичкинзе, где жил Дивей, – Дивеево».

Интересно, что хотя стараниями преемников князя Андрея Курбского имя Иоанна IV Васильевича Грозного и превращено в воплощение зла и беспричинного тиранства, хотя сам он оказался изгнанным с памятника Тысячелетию России, но народная память не приняла этого злобного очернения государя.

Среди народных рассказов, собранных в сборнике «Россия XVI века: Казанский поход Ивана Грозного», изданном под редакцией Ю.А. Курдина в Арзамасе, нет ни одного, говорящего о жестокости государя, но зато довольно много преданий, свидетельствующих о том, как народ спасал его в минуту опасности.