Книга Свет вылепил меня из тьмы - Игорь Калинаускас

Сообщество одиночек?

Я использую термин «сообщество», потому что каждая традиция создает определенные структуры, связанные с источником, то есть с возможностью прихода людей в традицию с целью обучения и, естественно, со всевозможной работой, по с добыванию знания, его обработкой и передачей той части знания, которую считает необходимым передать данная традиция в использование Великого Среднего, и так далее. Кроме того, духовное сообщество – это живая цепь, и поэтому оно не может состоять только из одиночек в большом смысле этого слова. В нем одномоментно присутствуют все: и те, кто только подошел к порогу, и те, кто уже завершил свой путь. Это естественно.

Кроме того, жизнь традиции, которая связана только со своим замкнутым социумом типа монастырского или общинного, связана с обеспечением этого социума, а жизнь традиции, которая растворена в человечестве, то есть не имеет своего отдельного социума, связана с проблемами нахождения внутри общего социума. Это масса всевозможной работы. В каждой традиции очень немногие посвящают себя исключительно исследовательской работе в областях, находящихся «за концом пути». Чаще всего это происходит параллельно. Понятие «одиночка» в этом случае употребляется не в привычном смысле – человек, который живет отдельно и ни в чем не нуждается, а в том смысле, что этот человек не только осознал, но и реализовал свою штучность. Одиночка он в этом смысле. Не нужно переносить это понятие автоматически из одной жизни в другую. В некоторых традициях есть, конечно, классическое одиночество – отшельник, вообще не выходящий на контакт с людьми, но это большая редкость.

Если традиция растворена в социуме, тогда возникают сложности внутреннего общения. Кроме того, разные традиции взаимодействуют между собой.

Стоит помнить, что фраза: «Большая птица летает в одиночку и в обществе себе подобных не нуждается» – служит определенным целям – это учебная фраза. Она противопоставлена понятиям «одиночество» и «неодиночество» в обыденном, общераспространенном смысле этих слов. С точки зрения стороннего наблюдателя, можно, конечно, сказать и так, но изнутри это выглядит совсем по-другому. Само чувство причастности к духовному сообществу – это уже очень много, а через него возникает причастность к жизни человечества как целого, когда это становится реальностью, конечно, а не абстракцией.

У духовного сообщества одна задача – истина, и эта истина по определению сокрыта в человеке и его отношениях с реальностью, в концепции штучного человека. Поэтому знания, возникающие в духовном сообществе, все равно являются побочным продуктом, а не чем-то предусмотренным заранее. Попытка создать сверхсущество, которое заранее знает все, до конца дней наших – это социальная интерпретация духовной задачи. Знание возникает, добывается, расширяется, углубляется или, наоборот, не углубляется – и возникает вопрос формы, соответствующей времени, месту и людям. Нельзя сказать, что духовное сообщество выше, чем все человечество, и что оно учит человечество. Это неправильно. Это опять будет попыткой превратить духовное сообщество в убежище – там папы и мамы, а мы тут дети, и они нас учат.

Духовное сообщество не выше и не ниже человечества. Это специфическая его часть. Это институт человека, который содержится за счет человечества. Если выселить духовное сообщество на отдельную планету, то там постепенно опять сформируются Великое Среднее и духовное сообщество. Позиция делать из духовного сообщества наставников неправильна. Это просто люди, профессионально занимающиеся человеком и его отношениями с реальностью.

Вопрос всегда один и тот же: человек и его взаимоотношения с реальностью. А специфика – это специфика времени. Время, место, люди – это и есть специфика. Человечество движется, меняется, и, естественно, меняются и сам человек и его познавание, в нем раскрываются новые аспекты, новые детали. Сама реальность тоже не является чем-то неподвижным. Она тоже раскрывается. Это такой же естественный процесс, как и жизнь человечества.

Конечно, в духовном сообществе, как и во всякой жизни, случаются различные инциденты. Но это болезни роста. Духовное сообщество не осознает себя учителем человечества, хотя может иногда пользоваться такими аллегориями для мотивационных целей. Это специфический орган тела под названием «человечество». И это принципиально важно.

Для того чтобы хоть как-то понять ситуацию, нужно избавиться от идей о сверхцивилизациях, об учителях и наставниках человечества. Нужно видеть людей, которые делают свое дело, работают. У них принципиально другой сценарий жизни в силу их специфической задачи. Я еще раз повторяю: духовная жизнь беднее по определению. Она не проще, но беднее, она менее разнообразна, но более сложна, потому что изначальная посылка создает предельную сложность. Эта посылка заключается в том, что каждый человек штучен. В этой сложности – причина возникновения таких течений, в которых присутствует власть именно в силу штучности каждого. «Я более развитое существо, я могу тобою управлять, значит, я имею на это право» – это так называемое черное или сатанинское крыло. Власть вписывается в социум, но она создает и ограничение реализации и постижения в силу конструкции человека, поэтому рано или поздно человек, идущий по пути власти и опирающийся на ту же штучность, то есть «благородно» идущий по пути духовной власти, открывает это ограничение.

Иногда он открывает его вовремя, и тогда он в состоянии трансформацию продолжить, а иногда это случается слишком поздно, когда момент трансформации упущен. Но если вы встретитесь с высококвалифицированным человеком, идущим по пути духовной власти, и у вас будет возможность с ним пообщаться, вы всегда сможете обнаружить его саморефлексию по поводу ограниченности, создаваемой самой властью как таковой. Это происходит в силу психологической конструкции, особенностей самой реальности и человека в ней, а не из-за каких-либо абстрактных конвенциональных норм.

Судьба – диалог с реальностью

Я думаю, что самое творческое отношение к своей ситуации состоит в том, что судьба – это не некое «расписание» событий, которые должны с вами случиться, а результат диалога, то есть взаимодействия, между вами и реальностью. Расписание есть в самой конструкции жизни, но не в судьбе как таковой. Как бы мы много ни узнали о заданности – а мы будем узнавать о ней все больше и больше, – это не превратится в рок, в фатальность по той простой причине, что будущее принципиально множественно. Принципиально множественно для каждого конкретного человека, для человечества и даже для Вселенной.

Реальность принципиально вариантна в аспекте движения во времени. Сказать, что все предопределено, – это опять же сотворить убежище: «Я сделал все, что мог, но, увы, не судьба…» Нет, это не так.

Просто мы еще слабые, мы еще дети. Эти защитные конструкции очень нам нужны. Все эти заборчики, оправдания, защитные механизмы чрезвычайно важны, без них сознание просто бы не появилось и не выжило. Человечество не сходит с ума в полном составе только потому, что изобрело великолепную систему механизмов психологической защиты и блокировки. Иначе сойти с ума было бы намного легче, чем заболеть гриппом. Однако это, к счастью, не так. В этом великая сила сознания. Но в этом же и ограниченность науки о человеке в том виде, в котором она существует в нашей западноевропейской традиции, потому что нет профессионального знания о том, каким должен быть профессиональный исследователь человеческой жизни, самого человека и его отношений с реальностью. Поэтому вся наука строится совершенно по другому принципу, когда принципы, относящиеся совершенно к другим наукам, переносятся на науку о человеке и о человеческой жизни.