Книга Восхождение денег - Найл Фергюсон

Нет никаких сомнений, что поставленная мной цель – описание истории финансов от древней Месопотамии до микрофинансирования нашего времени – с трудом реализуема на практике. Ради доступности и краткости повествования мне придется волей-неволей пожертвовать множеством занимательных подробностей. И все же я думаю, что игра стоит свеч, если по завершении чтения картина современной финансовой жизни станет яснее для тех, кто прежде был не в состоянии рассмотреть ее за густым туманом.

В процессе работы над этой книгой я узнал очень много нового, но три вещи стоит отметить особо. Во-первых, я понял, что бедность – не результат эксплуатации бедняков хищными финансистами. Она куда теснее связана с отсутствием финансовых институтов – с недостатком банков, а не с их избытком. Только доступ к хорошо налаженным кредитным сетям может спасти заемщиков от объятий акул-ростовщиков, и только при наличии надежных, с точки зрения вкладчиков, банков деньги смогут поступать от праздных к работящим. Это касается не только беднейших стран мира. Те же принципы относятся и к наиболее бедным регионам якобы развитых стран, “Африкам внутри нас” – вроде микрорайонов Глазго, где родился я и где многие люди до сих пор непонятно как выживают, имея в своем распоряжении 6 фунтов в день, а требуемые местными ростовщиками ставки достигают 11 миллионов процентов в год.

Второе из сделанных мной открытий связано с равенством или его отсутствием. Если в финансовой системе и есть недостатки, они являются зеркальным отражением и увеличением ею всех свойств человеческой натуры. Постоянно растущий поток исследований в области поведенческих финансов показывает, что деньги усиливают нашу склонность перегибать палку, бросаться из огня воодушевления, охватывающего нас в случае успеха, в полымя уныния и депрессии, наступающих в менее удачные дни. В сущности, рост и спад суть продукты нашей эмоциональной нестабильности. Кроме этого, финансы подчеркивают различия между людьми, вознаграждая умных и удачливых и ввергая в нищету невезучих и не слишком сообразительных. Финансовая глобализация привела к тому, что после трех столетий непрерывного расслоения сегодня мир уже нельзя аккуратно разделить на богатые развитые страны с одной стороны и бедные развивающиеся – с другой. Чем всеохватнее становятся мировые рынки, тем больше возможностей для заработка они дают финансово грамотным людям вне зависимости от места их проживания – и тем больше вероятность банкротства тех, кто не пожелал усвоить азбуку финансов. Наш мир никак нельзя назвать плоским в том, что касается распределения доходов, хотя бы потому, что доходность капитала оставила далеко позади доходность неквалифицированного труда и труда средней квалификации. Никогда еще награда за “попадание в яблочко” не была столь высока. И никогда прежде наказание за финансовую беспомощность не было таким страшным.

Наконец, я пришел к пониманию того, насколько трудно, если не невозможно, с достаточной точностью предсказать время возникновения финансового кризиса, его продолжительность и масштаб, – и все потому, что финансовая система удивительно сложна. Взаимосвязи, на которых она держится, весьма нестандартны, и часто крупные суммы денег перемещаются подобно частицам в броуновском движении. На пути восхождения денег было немало колдобин, и каждая осечка заставляла банкиров призадуматься и найти удачное решение. Если хотите, визуальное отображение истории финансов напоминает не симпатичную восходящую линию, а горную цепь вроде Анд, где неравномерно разбросанные вершины чередуются с долинами. Могу предложить и другую метафору: финансовая система – это классический пример эволюции в действии, пусть и в гораздо более тесных временных рамках, чем эволюция живой природы. В своем выступлении перед Конгрессом США в сентябре 2007 года тогдашний помощник министра финансов Энтони Райан сказал: “Подобно тем видам живых существ, которых ждет вымирание, одни новаторские финансовые решения могут оказаться менее успешными, чем другие”.

В дни написания этих строк заимствования из Дарвина кажутся крайне уместными.

Находимся ли мы на пороге “массового вымирания”, в результате которого финансовый мир навсегда покинут многие и многие виды, как это произошло с 90 % всех населявших планету видов в конце пермского периода или с динозаврами на исходе мелового? Биологи беспокоятся: происходящее не без помощи людей глобальное потепление поставило под угрозу существование естественных сред обитания по всему миру Последствия еще одной рукотворной катастрофы для мировой финансовой системы будут проявляться медленно и болезненно, но уже сейчас нельзя исключить массового вымирания казавшихся незыблемыми финансовых институтов. Сразу несколько искушенных наблюдателей (в их числе не только бывший глава Федеральной резервной системы Алан Гринспен, но и недавно покинувший пост министра финансов США Генри Полсон) заметили, что нынешний кризис – из тех событий, которые случаются “раз в сто лет”. Может, они преувеличивают, но будьте уверены: сегодня на пороге вымирания стоят десятки и сотни финансовых учреждений, и ничего подобного мир не видел с тридцатых годов прошлого века. Масштаб кризиса нисколько не оправдывает тех, кто не сумел его предвидеть. Они могли бы заглянуть в любую книгу по истории: на ее страницах полно крупных финансовых потрясений, а на сто лет передышки между ними рассчитывать может только глупец.

В силу всех приведенных причин и те, кто старается хоть как-нибудь прожить, и другие, грезящие о мировом господстве, как никогда прежде нуждаются в понимании природы восхождения денег. Хочется надеяться, что эта книга внесет свой вклад в разрушение непроницаемой стены между финансовой грамотностью и иными видами знания. Если так случится, значит, мой труд не был напрасным.

Глава I

Немыслимые богатства

Представьте мир без денег. Уже больше ста лет коммунисты и анархисты – здесь с ними солидарны махровые реакционеры, религиозные фундаменталисты и хиппи – спят и видят его в своих снах. По мнению Карла Маркса и Фридриха Энгельса, деньги – это инструмент капиталистической эксплуатации, подменяющий бессердечными “денежными отношениями” все отношения человеческие, в том числе и внутри семьи. Впоследствии на страницах “Капитала” Маркс стремился показать, что деньги есть не что иное, как обезличенный честный труд работников, произведших добавленную стоимость, которая затем присваивается капиталистом и “овеществляется” в попытке удовлетворить ненасытную тягу к накоплению. Подобные взгляды на вещи вымирают крайне неохотно. Совсем недавно, в 1970-х, часть европейских коммунистов мечтала о безденежном мире, и их души кричали об этом со страниц Socialist Standard – в лучших традициях утопического социализма:

Деньги исчезнут… В соответствии с желанием Ленина, золото будет откладываться лишь для строительства общественных уборных… В коммунистических обществах все товары будут предоставляться в избытке и без взимания платы. Организация общества никоим образом не будет опираться на деньги… Порожденное нервным расстройством неукротимое желание потреблять уйдет в прошлое. Накопление станет бессмысленным, ведь нельзя будет ни наварить на этом денег, ни нанять работников… Новые люди будут похожи на своих далеких предков, охотников и собирателей, – для утоления своих потребностей, зачастую с избытком, те полагались на природу, и она никогда не подводила их…1