Книга Капитализм без эгоизма - Лиза Ланнон

«Все, что приходит в Лас-Вегас, остается там».

Если вы росли в подобной среде, то не сможете стать взрослым, у которого есть чувство ответственности. По крайней мере со мной все обстояло именно так.

В баре «Dylan’s» в мои обязанности входило следить за тем, чтобы в зале всегда было полно посетителей, жаждущих наклюкаться, не пропадал инвентарь, вести учет кассы и, что самое важное, обеспечивать сохранность наличности. В связи с этим у меня под одеждой был пристегнут пистолет и я постоянно тренировался, осваивая разные виды боевых искусств. В 17 лет, когда жил в городе Кона на Гавайских островах, я начал заниматься кикбоксингом и той разновидностью боевого единоборства, которое известно как «американское кенпо-каратэ Пола Майлса».

В 21 год большинство молодых людей чувствуют себя героями. Что же касается меня, то право на ношение оружия на работе, знание боевых искусств, почетное место за стойкой бара плюс сознание, что я в какой-то степени являюсь совладельцем всего этого великолепного ночного заведения в Лас-Вегасе, убедили меня в том, что я вообще что-то вроде супермена. На деле же это была просто своеобразная форма помешательства, очень часто встречающаяся в Лас-Вегасе. Я считал, что могу делать все что захочу, и при первой возможности открыл собственный ночной клуб JD в старом здании на Фремонт-стрит. Здесь под живую музыку шел такой горячий брейк-данс, что почти каждую ночь у нас появлялась полиция. При этом я и сам все время выпивал и веселился напропалую вместе с посетителями, сорил деньгами, покупая всякие забавные вещицы, гудел ночи напролет, считая, что это жизнь и такой она должна быть всегда. Я убедил себя в том, что смог найти ключ к совершенной жизни.

Стоит ли говорить, что не прошло и года, как мой клуб оказался на грани банкротства, а мое будущее, здоровье и только-только начавшие устанавливаться отношения с Лизой – под реальной угрозой.

Для Лизы такая жизнь со мной означала череду постоянных тревог и волнений, а это, как и все, связанное с подобным образом жизни, пусть даже в небольших дозах, присутствует постоянно и подтачивает здоровье и взаимоотношения. Вследствие этого у Лизы пропал всякий интерес к вечеринкам и коктейлям, но главное, она стала замечать, что я окончательно начинаю терять контроль над собой.

Ее положение было не из лучших, особенно если учесть, что вскоре после того, как мы начали встречаться, я стал учить ее работе бармена, чтобы она могла занять это место в «Dylan’s». Она своими глазами видела, как человека засасывает, с одной стороны, алкоголь, а с другой – разгульный образ жизни, типичный для подобных заведений. Лиза пришла к выводу, что нескольких лет подобной жизни с нее хватит, и, решив, что лучше будет пойти по стопам отца, отправилась сдавать экзамены, чтобы поступить на работу в полицию Лас-Вегаса. Служба в полиции не только отвечала бы ее желанию найти интересную работу, давала чувство удовлетворения, но и приносила какую-то пользу людям. По своей натуре Лиза всегда была склонна защищать слабых, так что это поприще было ей гораздо больше по душе, чем смешивать напитки, а потом и самой напиваться.

Все, чего Лиза хотела, она нашла в полиции, но неожиданностью было то, что работа полицейского оказалась вовсе не такой «надежной» с материальной точки зрения, как ей вначале представлялось. Ведь Лиза уже видела своими глазами, как легко некоторые люди могут делать деньги и вести роскошный образ жизни. А в полиции ее сослуживцы говорили о том, как, отбарабанив 20 лет, они смогут, в конце концов, скопить миллион долларов.

Первой мыслью Лизы было: «Миллион долларов за 20 лет тяжелой службы?! И это все, что можно получить? Разве это такая уж огромная сумма за столько лет работы? Есть люди, которые зарабатывают эти деньги за месяц!» Хотя, с точки зрения рядовых полицейских, это была большая сумма, Лизе не очень-то хотелось потратить 20 лет жизни на то, чтобы ее заработать.

Как я уже говорил, мы оба уже научились смотреть на мир несколько иначе, чем большинство людей. Казалось, что работа в полиции вполне подходила Лизе: служба на благо общества, власть, которую дает униформа, – все это доставляло ей удовольствие. Но в то же время она чувствовала, что ей чего-то не хватает, что должно быть какое-то именно ее поприще. Иначе и быть не может.

Многие люди счастливы потому, что занимаются любимой работой. Они довольствуются теми деньгами, которые им за это платят. Но если вы посмотрите на свои мечты и долгосрочные цели и спросите себя: «Является ли данное положение вещей средством или дорогой, которая приведет меня туда?», то каким будет ответ? И вот тогда вы сможете заново пересмотреть следующие свои шаги в направлении реализации мечты и выяснить, что для этого нужно – работать по найму, быть независимым профессионалом, владельцем бизнеса или инвестором, и что необходимо предпринять или изменить в своей жизни, чтобы этого добиться.

Она обязательно его откроет, а до тех пор будет делать то, за что взялась.

Ночные дежурства в полиции были связаны с постоянными неожиданными и опасными ситуациями.

Никогда нельзя было заранее знать, с кем придется иметь дело в следующую ночь, какие предпринимать действия и с какими кошмарными ситуациями придется столкнуться. Кругом было полно наркоманов, многие из них были непредсказуемы, а иные – и опасны. А когда Лиза возвращалась с дежурства домой, ее ждали еще худшие проблемы – муж в состоянии похмелья после трехдневного загула, обозленный, ненавидящий себя и весь мир. Мучительная тревога стала постоянным спутником Лизы. Со дня на день она ожидала звонка и сообщения, что я либо погиб, либо искалечен, либо оказался в компании ее обычных «клиентов» – в тюрьме.

Все усилия Лизы удержать меня на «правильном пути» давали обратный результат. Я ненавидел себя за те страдания, которые причинял ей, и это чувство, как ни странно, подталкивало меня к желанию топить свое горе в вине и еще глубже погружаться в пучину ночного разгула – чтобы заглушить укоры совести, которые не давали мне покоя. Я вырос в типичной семье ирландских эмигрантов, склонных к алкоголизму, и знал: когда людям плохо, они пытаются справиться с душевной болью только с помощью бутылки.

Я продолжал пьянствовать, а Лиза не находила в себе сил поставить вопрос ребром, потому что понимала: сделай она это – между нами начнутся баталии, и она предпочитала молчать. Лиза знала, что, воюя со мной, она ничего не добьется. Этим она не привязала бы меня к дому, и, в конечном счете, ситуация лишь ухудшилась.

Я уже не видел перед собой той сильной, независимой Лизы, на которой женился, той молодой женщины, которая ни с кем не посоветовавшись, переехала из маленького городка Южной Дакоты в Лас-Вегас, чтобы начать новую жизнь, и здесь поступила работать в полицию. Та Лиза говорила открыто и смело, а эта утратила свой голос – она не смела высказаться прямо, считая, что несет ответственность за то, что происходит со мной. Страх, что она ничего не делает, чтобы помешать моему падению, день за днем разрушал наши отношения. Единственным, что еще удерживало нас от полного разрыва, были мои редкие проблески, и Лиза снова видела во мне того наивного и амбициозного 20-летнего юношу, которого когда-то полюбила.