Книга Николай II. Святой или кровавый? - Геннадий Потапов

Что интересно: в двадцатые годы, пока еще не сделав ничего для улучшения жизни народа, большевистское правительство сумело уменьшить детскую смертность на четверть. Как это удалось? Объяснение одно: за счет санитарного просвещения. Не было еще ни врачей, ни больниц, но были избы-читальни, и в них регулярно проводились лекции по основам гигиены. Другого объяснения просто нет…

Даже по дореволюционным исследованиям официального органа (отдела Министерства внутренних дел Российской империи) видно, насколько «передовой» была держава15. В исследовании приведен показатель смертности на 100 тыс. чел. по болезням: в европейских странах и отдельных самоуправляемых территориях (например, Венгрия) в составе стран. По смертности от шести основных инфекционных болезней (оспа, корь, скарлатина, дифтерия, коклюш, тиф) прочно, с колоссальным отрывом лидировала Россия.

1. Россия – 527,7 чел.

2. Венгрия – 200,6 чел.

3. Австрия – 152,4 чел.»16.

Примерно на таком же уровне, как народная медицина, находилась и санитария.

«Согласно собранным в отчетном году данным о положении водоснабжения и удаления нечистот в городах и негородских пунктах, в коих число жителей превышает 10 тыс. чел., водопроводы общественного пользования имеются лишь в 190 из 1078 населенных пунктов; только при 58 из них устроены фильтры или иные приспособления для очищения воды. Между тем, например, в Германии в городах с населением свыше 20 тыс. жителей устроены водопроводы в 98 поселениях из 100, из городов с населением от 5 до 20 тыс. имеются водопроводы в 74 пунктах из 100. Сплавная канализация у нас существует лишь в 13 городах и устраивается в трех. В большинстве остальных поселений удаление нечистот поставлено весьма неудовлетворительно. При этом существующие устройства в некоторых городах находятся в антисанитарном состоянии. В результате обследования городов Киева, Харькова, Ростова-на-Дону и С.-Петербурга в 1907–1910 годах оказалось, что одною из причин широкого распространения эпидемий тифа и холеры было загрязнение водопровода сточными водами»17.

А вот конкретные данные о заболеваемости холерой:

«1908 год.

Число пораженных холерой губерний и областей – 69.

Число заболевших – 30 705 чел.

Число умерших – 15 542 чел.

Процент умерших от холеры к общему числу заболевших – 50,5 %.

1909 год.

Число пораженных холерой губерний и областей – 50.

Число заболевших – 22 858 чел.

Число умерших – 10 677 чел.

Процент умерших от холеры к общему числу заболевших – 46,7 %.

1910 год.

Число пораженных холерой губерний и областей – 72.

Число заболевших – 230 232 чел.

Число умерших – 109 560 чел.

Процент умерших от холеры к общему числу заболевших – 47,6 %»18.

Теперь об образовании. По данным переписи 1897 года, грамотными были 17,4 % жителей России (25,2 % у мужчин и 9,8 % у женщин). В начале ХХ века число умеющих читать и кое-как расписываться достигло 25 %. При этом показатели по стране отличались в разы. Так, в 1910 году в Петербурге грамотными были две трети населения, а в Пензенской губернии – 14,8 %. При этом надо понимать, что речь идет не об образовании (даже начальном), а именно о грамотности. Продолжит образование за пределами трехклассного начального училища всего 10 % школьников.

При таком положении с образованием о каком промышленном подъеме может идти речь? Страна задыхалась от недостатка образованных кадров. Иногда это обходилось очень дорого. Так, например, нехватка качественных офицеров сыграла не последнюю роль в поражении в русско-японской войне.

Россия к началу ХХ века представляла собой не «упоительные вечера», а клубок тяжелейших проблем. И, в довершение «радостей», там до сих пор господствовало сословное общество – да еще какое!

Сословное общество – не просто термин, а вполне конкретный тип общественного устройства. Люди от рождения принадлежали к определенному сословию, которые различались по своему правовому положению. Нюансов было множество, существенно одно: право рождения.

Отсюда уже один шаг до теорий о «сверхчеловеке» и «недочеловеке».

А европейские страны, особенно столь любезная нашей «элите» Англия, были в то время «больны» расизмом, и наши насквозь европеизированные верхи подхватили эту заразу. Вот только туземцев в России не было – но зато были низшие сословия! А ведь держава всего полвека как вынырнула из самого настоящего рабства (которое стыдливо именовалось «крепостным правом»), перейдя к крепостному праву (по той же логике именуемому «свободой»).

Стоит ли удивляться, что господствующей идеологией верхушки общества (в основном на практике, без осмысления, но иной раз появлялись и теории) стал социальный расизм.

Что это такое? Википедия сообщает: «Расизм – совокупность воззрений, в основе которых лежат положения о физической и умственной неравноценности человеческих рас и о решающем влиянии расовых различий на историю и культуру. Существует и несколько более широкое определение расизма. Так, в энциклопедии Britannica указывается, что расизм – это идеология, заявляющая о разделении людей на строго дифференцированные группы, называемые расами, о связи между унаследованными физическими чертами и чертами характера, интеллектом, моралью, культурой, а также о врожденном превосходстве одних рас над другими. Осуществление расистских теорий на практике находит свое выражение в политике расовой дискриминации от ограничения каких-либо прав до физического уничтожения».

«Более широкое определение» – это как раз про Россию.

Е. Прудникова пишет: «Дело в том, что в верхушке российского общества бытовал даже не англосаксонский – если бы! – а французский сословный идеал. Верхушка роялистской Франции кое-как признавала третье сословие – буржуазию, – у которой регулярно брала деньги в долг, на прочий же народ французские дворяне смотрели как на говорящий инвентарь – за что и поплатились в 1789 году. Именно этот взгляд на низы общества переняло и офранцузившееся русское дворянство, особенно после того, как в Россию хлынули пострадавшие от революции эмигранты… Российская элита не воспринимала крестьянина как существо, подобное себе – не воспринимала на уровне подсознания…»19

В качестве иллюстрации можно привести не слишком известную статью Льва Толстого «О голоде», где он писал так:

«В последние 30 лет сделалось модой между наиболее заметными людьми русского общества исповедовать любовь к народу, к меньшому брату, как это принято называть. Люди эти уверяют себя и других, что они очень озабочены народом и любят его. Но все это неправда. Между людьми нашего общества и народом нет никакой любви, и не может быть.

Между людьми нашего общества – чистыми господами в крахмаленных рубашках, чиновниками, помещиками, коммерсантами, офицерами, учеными, художниками и мужиками нет никакой другой связи, кроме той, что мужики, работники, hands, как это выражают англичане, нужны нам, чтобы работать на нас.