Книга Печать султана - Дженни Уайт

— Так если дело не в апоплексии и опиуме, да хранит нас Аллах, что тогда могло стать причиной смерти?

— Есть еще одно предположение, — медленно говорит женщина, тщательно обдумывая свой ответ. — Лекарственное растение датура.

— Но им же лечат простуду. — В памяти Камиля всплывают смутные воспоминания о том, как он дышит над горячим паром, поднимающимся из чашки, наполненной неприятной желтоватой жидкостью, которой лечат от кашля.

— Да, этот отвар применяется в медицинских целях. Торговцы лечебными травами на египетском базаре продают его. Только я слышала, что, выпив такое зелье, люди начинают видеть и слышать совершенно необычные вещи не от мира сего. Очень крепкий отвар может даже привести к смерти.

Камиль удивлен.

— Почему же такой товар продается на базаре?

Повивальная бабка качает головой, как бы удивляясь невежеству мужчин.

— Отвар не следует пить. Его нюхают или курят. Ведь многое из того, чем пользуются люди в домашнем хозяйстве, может стать причиной смерти.

— Если мы начнем заниматься торговцами с базара, нашей работе не будет конца.

— Видите ли, люди не злы по своей природе, — отвечает Амалия, — и способны противостоять искушениям. Поверьте, в каждом деревенском доме найдется повод для убийства. Стоит лишь свести свекровь и невестку под одной крышей. Чудо, что сильнодействующие растения столь редко применяется в корыстных целях. — Она отворачивается, чтобы скрыть от паши улыбку.

Теперь у нее вновь серьезное лицо. Амалия наклоняется и берет руку мертвой девушки в свою. Внимательно осматривает ладонь и пальцы, а также замысловатые скрепления золотого браслета. Конечности уже затвердели. Трупное окоченение довершает то, чего не успели сделать крабы.

— Она благородная дама. Эти руки не знакомы с работой в поле, они не стирали белье и не готовили еду на кухне. Ногти в идеальном состоянии и не обрезаны грубым образом, как заведено у женщин, выполняющих работу по дому. И они не обломаны вследствие борьбы. Я вообще не вижу никаких признаков насилия. На коже нет следов, за исключением тех, что оставило бурное течение. — Она отходит от тела и смотрит на него издалека. — Волосы короткие. Что это значит? У некоторых народов принято, чтобы женщины после замужества обрезали косы. Но у нее нет обручального кольца и следа от него на пальце. — Повитуха поворачивается к судье: — Кажется, она умерла совсем недавно. Вода не причинила ей большого вреда. Я видела рыбаков и мальчишек, утонувших в Босфоре и всплывших возле нашей деревни. Нет, эту девушку не унесло слишком далеко в открытое море.

Камиль в беспокойстве ходит по залу. Он ищет и не может найти сумку Мишеля, в которой лежат бумага и чернила. Напрасно он отправил его с поручением до прихода повивальной бабки.

— Продолжай, прошу тебя. Итак, ты полагаешь, что она утонула.

Амалия берет покойную за плечи и переворачивает тело. Камиль помогает ей. Как всегда, липкая, холодная и неестественно твердая мертвая плоть вызывает у него чувство отвращения.

Что значит жизнь, если смерть в любой миг может настичь нас, размышляет он. Вот лежит женщина — оболочка полностью сохранилась, однако где та ее часть, которая совсем недавно думала, ела, плакала и смеялась?

В такие моменты Камилю очень хочется верить в загробную жизнь, которую обещает ислам. Там текут чистые реки и мирно беседуют между собой души умерших. Однако уже в юности он утратил веру, а сейчас надеется лишь на будущее науки и прогресс, который неизбежен и вечен, но исключает жизнь после смерти. Вера несет какое-то утешение слабым людям, путешествующим по морю жизни в утлых суденышках, да и сильным как-то помогает, когда внезапная буря переворачивает их суда. Камилю знакомы как сильные, так и слабые люди, для которых вера является якорем, брошенным в тихой бухточке. Что за жалкая иллюзия! Они не понимают, что находятся в открытом море и опасность бури еще не миновала. Вера — это якорь, брошенный в бездонные воды.

Повивальная бабка велит Камилю положить тело на бок и подержать его некоторое время. Когда она прикасается к лицу утопленницы, изо рта той вытекает темная вода. Женщина двигает руки трупа, и на губах мертвой девушки пузырится розовая пена.

— Она утонула. Если бы ее бросили в море после смерти, вода не проникла бы в легкие.

Они возвращают тело в исходную позицию. Камиль рад, что больше не придется прикасаться к трупу. Липкие руки замерзли, и он с трудом преодолевает искушение засунуть их в карманы.

Повивальная бабка показывает на большую родинку на правом плече покойницы:

— Родимое пятно может помочь в опознании девушки.

Она отходит в сторону и ждет дальнейших указаний.

— Спасибо. Ты очень помогла нам и проявила исключительную наблюдательность.

Амалия тонко улыбается. Судья думает, что эта простая деревенская повивальная бабка гораздо сообразительнее, чем ученые бюрократы из его окружения. Она просто делает выводы из собственных наблюдений, а не строит всякие сомнительные догадки.

У страха глаза велики, особенно в такие неспокойные времена. В результате долгов, многочисленных войн и битв за новое устройство государства между правительственными фракциями, одни из которых являются сторонниками парламента, а другие поддерживают неограниченную власть султана, имперская казна находится в распоряжении европейских держав. Националисты, поддерживаемые Европой и Россией, пытаются оторвать провинции от империи. Улицы Стамбула кишат беженцами. Камиль сомневается, сумеет ли парламент остановить оскудение казны, земли и обнищание людей в громадном Османском государстве, границы которого сейчас мягки, как тело толстяка в турецких банях.

Перемены вызывают страх, размышляет Камиль, в верхах и в низах. А напуганные люди хотят отвлекаться волшебными сказками. Однако эта повивальная бабка вполне рассудительна.

Амалия видит одобрение в глазах судьи и опять улыбается. На этот раз вполне искренне.

— Я хочу попросить тебя еще об одной услуге, — добавляет он. — Расспроси деревенских, не знает ли кто эту девушку. Может быть, люди слышали или видели что-то необычное. И если так, немедленно пошли гонца прямо в суд. Тогда я отправлю к тебе своего помощника. — Он полагает, что бабка, как и большинство сельских жителей, не умеет ни читать, ни писать. — Мы отблагодарим посланца, — любезно добавляет он, не желая открыто говорить о награде. — И еще одно дело. Ты никому не должна говорить, в каком состоянии находится покойная.

Повитуха соглашается и слегка наклоняет голову. Потом одевается и уходит.

Камиль остается наедине с трупом. Тело еще не начало разлагаться. От него исходит сырой неживой запах.

Внезапно кто-то появляется в освещенном проходе. Камиль вздрагивает.

— Мишель! Как давно ты прячешься здесь?

— Я пришел как раз в тот момент, когда повивальная бабка начала осмотр тела. Полицейские посланы на розыски. Позднее я сам поговорю с местными жителями. Мне показалось, что вам не обойтись без меня.