Книга Удравшие из ада - Дмитрий Казаков

Лахов смерил преданно моргающих подчиненных взглядом и осознал, что думать придется самому.

– Искать, – сказал он. – Если тут замешана магия, надо идти к тому, кто в ней разбирается лучше всех и при этом не имеет отношения к университету. А именно – к Пифии.

– Нет! – нервный выкрик Ргова смешался с полузадушенным всхлипом Калиса.

Освещение в комнате было настолько тусклым, что почти отсутствовало. Сидящий за столом человек благодаря черной мантии с капюшоном напоминал плохо обработанную статую.

Стоящий у порога веснушчатый юнец, телосложением похожий на угря, выглядел куда более обыденно, большей частью за счет того, что от него на сотню метров разило кошками.

– Очень интересно, – проговорил сидящий голосом не столько шипящим, сколько шуршащим, как удавка из очень дорогого шелка. – Я надеюсь, что ты ничего не добавил от себя?

– Нет, господин.

– Тогда можешь идти

– А? – в глазах юнца мелькнул некий блик, наводящий на мысли о золотых монетах.

– Я что-то забыл?

– Нет, господин.

– Вот и прекрасно. И прикрой дверь, а то дует.

Оставшись в одиночестве, закутанный в мантию человек и не подумал скинуть с головы капюшон.

– Ну что же, – сказал он, – проверим, сколько наврал Рыжий Кошатник. Если много, то завтра он проснется с первоклассной чесоткой, если мало – золота в его карманах станет больше.

Мага, привыкшего скрывать лицо, хорошо знали в самых разных частях Ква-Ква, к его услугам прибегали и в трущобах, и на Сырой улице, где обитали богатые и знатные горожане.

Но те, кто знал его по имени, давно покоились в могиле, и это чародей по прозвищу Скрытный считал главным профессиональным достижением. Он занимался делами, где излишняя огласка только вредит, и поэтому неумолимо стремился к тому, чтобы живых существ, видевших его без капюшона, становилось меньше и меньше…

Имелся, правда, университет, чьи преподаватели, запомнившие тощего, вечно недовольного и крайне самолюбивого студента с прыщами на физиономии, были Скрытному не по зубам.

Ему оставалось только злобно шипеть и мечтать о том дне, когда он покажет «этим выскочкам».

– Посмотрим-посмотрим, – Скрытный поднялся из-за стола и извлек из стоящего у стены шкафа несколько штуковин, напоминающих изогнутые железяки, покрытые какими-то закорючками.

Взглянув на них, задумался бы не только студент МУ, но и иной практикующий маг.

Ум Скрытного напоминал фанатичного любителя низкопробных фильмов ужасов. В те разделы оккультного знания, где остальные маги зажмуривались, лишь изредка открывая один глаз и мечтая, чтобы все поскорее закончилось, он вглядывался очень внимательно, не забывая бормотать довольным голосом: «О, сколько крови…» и «Какой красивый укус…»

В темных и мерзких направлениях колдовства Скрытному не было равных.

По крайней мере, он сам на это скромно надеялся.

Маг сложил из железяк что-то вроде рамки для картины и, поставив ее на стол, принялся бормотать и размахивать руками. Внутри рамки появились мечущиеся искры, из мельтешения разноцветных точек выплыло изображение большой, плохо освещенной и грязной комнаты.

Кое-кто из обитателей Нор узнал бы в ней «Пельменную».

Изображение двигалось: хозяин за стойкой полировал кружки, в углу кого-то били, убийцы играли в крестики-нолики. Скрытный пыхтел и сопел от напряжения, вытянутые руки его дрожали.

Но когда дверь «Пельменной» открылась, маг забыл о том, что на носу висит капля пота, что спина ноет от напряжения, а заклинание Телепатического Видения извивается, норовя рассеяться.

– Невероятно, – голос Скрытного звенел от возбуждения, – такой шанс! Такой шанс! Ор-р-ргх-х!

Заклинание вывернулось и удрало, напоследок тяпнув мага за пальцы, но это было уже не важно.

– Теперь я им всем покажу! – гордо распрямившись, Скрытный воздел руки к небесам, точнее, к грязному потолку и к несколько озадаченному таким поворотом событий таракану. – Я подчиню этого демона и отомщу за все! За издевательства на занятиях, за насмешки, за провал на прошлых выборах и за ту кружку с утенком, что у меня разбили на первом… или на втором?.. курсе!

О том, что демона нужно еще поймать, маг, захлебнувшийся в фонтане радости, в этот момент просто не думал.

* * *

Зубост Дерг, верховный жрец Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), редко вставал раньше полудня. Он искренне полагал, что с обычными делами, вроде утренней службы, справятся и помощники, а глобальные решения, типа утверждения окончательной редакции «Пятого Отечческаго Паслания», немного подождут без всякого вреда для себя.

Но в это утро Зубост Дерг искренне жалел о том, что не поднялся с рассветом.

Верховному жрецу снился кошмарный сон, реалистичный, как воткнутый в грудь меч, и вырваться из него не получалось, несмотря на все усилия.

Во сне Зубост Дерг находился в храме, в том самом, где обитал более полувека и в котором знал все закоулки. Но стены были голыми, без привычных глазу занавесей, а на том месте, где положено располагаться статуе Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), клубилась некая темная фигура.

Рассмотреть ее не удавалось, и это только нагнетало ужас.

Верховный жрец стоял, будучи не в силах пошевелиться и даже отвести взгляд, обливался холодным потом, клялся всеми священными именами, что с завтрашнего дня начнет вставать рано и делать зарядку. В громадном и пустом зале трепыхались едва слышные шепотки, норовили втиснуться в уши:

– Зло придет… – убеждали они, – и мрак воцарится… и ты будешь поклоняться нам!

– Нам! Нам! Нам! – завибрировало в углах эхо.

Шепотки превратились в рев, голову резануло болью, и Зубоста Дерга со скоростью стартующей с подводной лодки ракеты вышвырнуло из глубин сновидений на поверхность реальности.

В смятые, пахнущие потом простыни.

Несколько минут Зубост Дерг лежал неподвижно, вслушиваясь в грохот сердца, затем помянул Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), и принялся выбираться из кровати.

Дверь спальни открылась, и внутрь заглянул жрец-стилист.

– Ой, ты уже проснулся? – сказал он томным голосом. – Хорошо. Тут принесли эскизы новой мантии, надо взглянуть…

– Конечно, сейчас, – пробурчал Зубост Дерг, теребя себя за бороду.

– Сейчас так сейчас, – жрец-стилист повернул голову, – эй, ты, мазила, заноси свои картинки…

– Проваливай! – рявкнул Зубост Дерг. – Не до тебя мне!

Жрец-стилист, отличающийся понятливостью оглушенного барана, распахнул подведенные глаза и округлил заляпанный помадой рот.

– О? – сказал он удивленно.