Книга Кровавый камень - Карл Эдвард Вагнер

— Милорд! Милорд Дрибек! Час, в который ты велел мне разбудить тебя, давно миновал. — Его мучителем был камергер. — Милорд, скоро полдень! Ты приказывал мне разбудить себя до полудня! Милорд, ты проснулся? Скажи хоть что-нибудь, дабы я убедился…

— Убирайся к дьяволу, Асбралн! — прохрипел Дрибек. — Я проснулся… — Стук прекратился, и он отбросил меховое покрывало, неуверенно сел в постели и спустил ноги на пол. Дюжины острых, как иглы, вспышек пронзили его мозг, и он прижал ко лбу ладони, подавшись вперед и упираясь локтями в колени. Перемежая вздохи еле слышными проклятиями и стонами, он нежно массировал себе лоб, пока боль не отступила. Он вдруг понял, что прошлой ночью во рту у него сдохло нечто нечистое.

Сосцы Шенан! Ну и ночка выдалась! Должно быть, весь Селонари не мог заснуть от шума. Большая часть его дворян и командиров-наемников сидели за пиршественным столом. Мучимый похмельем Дрибек пожалел о неосмотрительно осушенных им кувшинах вина. Пытаться пить наравне со своими здоровяками-вассалами самоубийственно, но их уважение к нему требовало не уступать любому в мужской доблести вне зависимости от физических возможностей. Впрочем, Дрибек признавал, что благоразумие плохо соотносится ныне с манящим благоуханием вина.

Отбросив назад достигающие плеч черные волосы и поглаживая топорщившиеся усы, Дрибек заметил, что лицо его жирно на ощупь. Подбородок украшала внушительная щетина, хотя, к его досаде, она была слишком редкой, чтобы сойти за приличную бороду. Ну и стыд — ведь борода добавила бы крупицу лихости и силы его довольно заурядным чертам. Нет, его профиль никоим образом не был слаб — женщины находили его весьма энергичным, а мужчины описывали его лицо как «настороженное», «быстрое» или «хитрое». Вполне властный облик для правителя города-государства, хотя Дрибек надеялся заменить его со временем на более устрашающий.

Дрожа всем телом, он поднялся на ноги и, пошатываясь, шагнул, откинув окружающий ложе занавес. Похрапывая во сне, Пентри наполовину перекатилась на покинутое им место. Она все еще спала либо хорошо притворялась, желая польстить ему своим изнеможением. Дрибек вспомнил ее дразнящий смех — она смеялась над его пьяными ласками. Мятые меха открывали немалую часть ее нежного бедра, но он сдержал желание поправить покрывало и шагнул прочь, оставив занавес приоткрытым. Пентри может простудиться, а Асбралн подавиться собственной печенью. Споткнувшись о валявшуюся на полу одежду, Дрибек выругался, с трудом напялил на себя халат и побрел к двери.

Асбралн — в прошлом наставник Дрибека — ворвался в спальню своего господина. Под сапогом у него хрустнуло стекло, и он, наморщив лоб, оглядел разбросанные осколки винной бутылки.

— Прошлой ночью ты объявил, что… — начал было он, затем глаза его устремились мимо отдернутой занавески, округлились, и он быстро отвел взгляд. — Э-э… ты объявил свое намерение подняться рано, чтобы поговорить с Гервейн, прежде чем вернуться к гостям.

Дрибек угрюмо хмыкнул и помассировал затылок. Теперь по спальне сновали слуги, разбирая груды одежды, чтобы найти свежий наряд для своего господина. Пентри сонно чертыхнулась и зарылась в меха. Бросив на нее завистливый взгляд, Дрибек отдался заботам слуг, размышляя о том, что для похмелья существуют лучшие средства, нежели хитроумные тонкости государственного правления в Селонари.

— Ты можешь намекнуть мне, что замышляет ныне Гервейн? — осведомился он у камергера.

Асбралн растопырил пальцы.

— Она сердита. Сердита и подозрительна. Но это заурядная история. Наша Верховная жрица опечалена нарастающими слухами о твоем намерении покончить с налоговыми льготами, которыми много лет пользовался Храм Шенан. Вдобавок последнее сборище военачальников она расценивает как демонстрацию силы — признак твоей претензии на девственные сундуки Шенан. По-моему, ей видится беспощадное разграбление храмовых богатств… и она наверняка неприметно увеличила количество храмовой стражи.

— Много ли для нее в этом проку, если она задумала выступить против моей воли?! Но она должна поверить моим намерениям усилить нашу военную мощь, война с Брейменом того требует. Последние годы наши отношения хромают на обе ноги, и всем известно, что Малхион удвоил за прошлый год число своих наемников.

— Гервейн знает об этом, милорд. Но все же рассматривает снятие льгот как угрозу своему Храму. Она полагает, что расходы на очередную войну с Брейменом лишь обострят твое желание завладеть сокровищами Храма.

— Мне сдается, что ее подозрения не лишены противоречий, — задумчиво протянул Дрибек. — Ладно, я поговорю с ней, попытаюсь ее успокоить. Я встречусь с ней в храме, пусть она расценит это как знак уважения. Надеюсь, я смогу объяснить ей, чем грозит Храму агрессия Малхиона. В том случае, если в Селонари начнут править жрецы Оммема, ее Храм пострадает не только от сектантов. Пожалуй, ее ворчание по поводу налогов прекратится, когда она сочтет эту войну священной.

В общем, я постараюсь рассеять подозрения Гервейн — по крайней мере пока ее не спровоцируют очередные оскорбительные слухи. Что касается гостей… я вверяю сегодняшние развлечения твоим заботам. Меня слишком часто укоряют в пристрастии к учению, так что я не могу позволить кому-то усомниться в моей исключительной привязанности к воинским искусствам. У тебя есть для меня еще что-либо важное?

Чуть помедлив, Асбралн ответил:

— Милорд, некий человек просит у тебя аудиенции — незнакомец по имени Кейн. Он утверждает, что ему необходимо обсудить с тобой дело чрезвычайной срочности и важности.

Дрибек тщательно поправил шнуровку своей рубашки.

— Обсудить со мной? Полагаю, эта встреча не отнимет даром моего времени, если у него хватило наглости пробить себе путь взятками до моего камергера и заручиться моим вниманием. Каков, по-твоему, этот человек и что у него на уме?

— Он странный человек, — с видом оскорбленного достоинства пояснил Асбралн. — Огромный воин свирепого облика, но его манеры ясно указывают на утонченное воспитание. Трудно сказать, откуда он родом, но сам он говорит, что пришел из Южных Земель. Сомневаюсь, что он из Воллендана, хотя его рыжие волосы и голубые глаза напоминают об этом народе. На вид ему под сорок. Исключительно силен и опасен. Я бы счел его офицером наемников несколькими рангами повыше среднего, который ищет службы. Касательно темы твоей с ним беседы, он намекнул лишь, что хочет показать тебе средства усилить военную мощь сверх всяких мыслимых пределов.

— Любопытно, — произнес Дрибек. — Если его похвальба правдива, то он пришел в тяжелую минуту. Но он, скорее, помешанный либо мошенник — а может, убийца, подосланный Малхионом… или Гервейн? Но все же я смогу уделить ему несколько минут. Судя по всему, его меч может пригодиться мне, если только он не ценит себя слишком высоко. Проведи ко мне этого Кейна на игры; я не собираюсь одаривать такого человека формальной аудиенцией. И позаботься, чтобы за ним внимательнее приглядывали в моем присутствии. Если он наемный убийца, пусть поймет, что его цель сродни самоубийству.

Несмотря на тяжесть в желудке, Дрибек заставил себя уделить некоторое внимание завтраку, который предупредительно накрыли слуги.