Книга Отдавая – делай это легко - Кира Александрова

– А… – Бьянка как-то съежилась и замешкалась, а потом будто с силой выдавила из себя слова: – А опухоль, с ней что?

Она зажмурилась, будто ожидала сильного удара сверху.

– К сожалению, опухоль не уменьшилась. Такое изредка случается, и я, честно говоря, надеялся… – тут осекся фальшивый Шон. – Но, с другой стороны, она и не увеличилась, возможны негативные последствия вашего пагубного образа жизни, но пока никаких ухудшений не наблюдается, состояние более или менее стабильное.

Бьянка выдохнула. Может, не так все страшно. Слово «стабильно» несло положительный окрас и сразу легло к сердцу. Дышать стало легче, а где-то внутри, в самой глубине, зашевелился, подал признаки жизни маленький комочек надежды. Оказывается, бывает так, что опухоли уменьшаются, а почему бы и нет?

* * *

После новой череды бесед с разными докторами и профессорами, пройдя немыслимое количество различных тестов, анализов и процедур, преодолев мучительные и надрывные восклицания матери, выдержав тяжелые безмолвные взгляды отца, Бьянка приняла окончательное решение оставить ребенка. «Главное выносить, хотя бы до семи месяцев дотянуть, – она молила высшие силы. – А там врачи сделают кесарево. Если меня не станет, родители выходят и вырастят малыша, будут любить его сильно-сильно, может, даже сильнее, чем меня». Бьянка мечтала о том времени, когда родится ребенок, строила планы, продумывала варианты. Она словно родилась заново. Неизвестно, откуда силы взялись. Неприятные ощущения улетучились, как ранняя утренняя дымка над землей. Бьянка все крепче и крепче цеплялась за жизнь, и ей совершенно расхотелось умирать.

Прошло три с половиной месяца, как она забеременела, и заведующий нейрохирургическим отделением пригласил свою пациентку на плановый осмотр. Он долго разглядывал очередной снимок, ходил с негативом в руках, пытаясь скорректировать освещение, смотрел то на доске, то возле окна, затем достал первичный снимок и еще один, контрольный, сравнивал их, измеряя обыкновенной линейкой. При этом бубнил что-то неразборчивое себе под нос. Потом ушел, как выяснилось позже, к рентгенологам. Вернувшись, сел напротив, выглядел обескураженным и растерянным.

– Такого не бывает, – он качал головой и смотрел куда-то мимо Бьянки. Та с недоумением и страхом ждала объяснений. Она не решалась прервать молчаливую паузу и боялась предположить, что последует за ней. – Немыслимо, я все перепроверил, никаких ошибок, никаких сбоев аппаратуры и опечаток. Бьянка, опухоль – она начала, как бы это объяснить, усыхать, да, усыхать и рубцеваться по непонятным пока причинам. Вы понимаете меня?

У Бьянки перехватило дыхание, перед глазами появились радужные круги, а сердце заколотилось прямо в ушах.

– Я выздоравливаю? – это слово, такое заветное, такое желаемое, прозвучало как волшебная мелодия.

– Не берусь пока ничего утверждать, но вот, смотрите, вот, – он тыкал указкой на одну из проекций снимка. – Видите? Вот опухоль, вот ее часть добралась и сюда. А это нынешний снимок. Можете найти отличие?

Бьянка, как в детстве, искала отличия на картинках, до боли напрягая глаза. Участок, в который фальшивый Шон тыкал указкой, на свежем снимке казался меньше, не было видно белых пятен, только небольшая черточка – это и есть рубец. Из этого уголка мозга опухоль ушла.

– Я вижу, вижу, правда! – девушку начало трясти. – Что, что это значит? – она схватила доктора за плечи и приблизилась к его лицу. Бьянка хотела разгадать, о чем заведующий так активно мыслит, что даже вены на лбу вздулись и запульсировали.

– Послушайте, давайте не будем спешить, сейчас надо успокоиться и набраться терпения. А через две недели сделать повторный снимок, нет, лучше через месяц, нельзя злоупотреблять, вы же беременны, кроме всего прочего, – он пытался сдерживать нахлынувшие эмоции, но тщетно – глаза светились, как у студента-первокурсника, сдавшего первую сессию, в голове наверняка зрели мысли об уникальности ситуации, новом открытии и Нобелевской премии!

В этот день Бьянка летала, парила над всеми. Она с упоением думала о том, что Всевышний дал ей шанс. Только бы не сглазить. А вдруг на самом деле так?

Глава вторая

Катастрофа

Вот и сейчас Бьянка сидела у кабинета гинеколога, как миллионы молодых беременных женщин по всему миру, и уже перестала считать себя уникальной. Она вспоминала о том, что с ней приключилось, лишь изредка, как страшный сон или давно прочитанную книгу. К этому времени опухоль полностью «высохла» и зарубцевалась. Лечащий доктор забаррикадировался в клинике с ее снимками и анализами, совершенно выпал из реального течения жизни, но так и не нашел логического объяснения, почему опухоль исчезла. Он считал это делом всей жизни, поэтому иногда звонил и приглашал Бьянку на осмотр. Будущую счастливую маму странности доктора никоим образом не волновали, она спокойно шла на прием – фальшивый Шон окончательно перестал ее раздражать. Ради приличия спрашивала, как продвигаются дела по поиску достоверных причин чудесного исцеления, но на самом деле ей было не так важно. Главное, что она вот тут сидит, ждет своей очереди, счастливая, здоровая и беременная, полная жизненных планов на много лет вперед.

Встреча с гинекологом прошла как всегда гладко – тоны хорошие, положение правильное, в весе прибавляет как по книжке, никакого токсикоза, гестоза и других осложнений. Одевшись, Бьянка отправилась на автобусную остановку. Последнее время она предпочитала не ездить на своей машине: руль немного давил на живот и причинял неудобства. Да и в целях безопасности тоже. Она планировала походы по магазинам, посещение врача и всякого рода поездки в относительно спокойное время, между часами пик. Когда автобусы не забиты, можно спокойно сесть у окна и наслаждаться красотами родного города. На остановке Бьянка грелась на солнце с закрытыми глазами и чувствовала, как истинное блаженство вместе с солнечным теплом разливается по всему телу. Странно, но ее совсем не волновал вопрос об отцовстве. Мало кого из своих приятелей по ночным клубам она помнила сейчас даже в лицо, и это к лучшему, ведь неизвестно, как бы она отнеслась к факту, что отец ребенка – законченный наркоман, мошенник или алкоголик. А так она могла полностью погрузиться в радость материнства без сомнений и угрызений совести, и ей не придется ни с кем делить свое счастье.

Автобус подошел минут через пятнадцать, практически пустой – можно выбрать местечко поудобней, на теневой стороне. Бьянка села, зажав мелочь в руке. Автобус не спешил трогаться, ждал пассажиров, водителю не хотелось совершать пустой рейс. Он не прогадал – через пару минут в салон завалилась веселая компания студентов, их было человек двадцать, и автобус тут же загудел, наполнился смехом и девичьими взвизгами. Приятный баритон что-то громко комментировал прямо за спиной Бьянки, толстушка напротив смачно жевала бутерброд – надо же, несовершенство фигуры ее абсолютно не волновало! Бьянка обернулась – на заднем сидении, не стесняясь, целовалась влюбленная парочка, парень с девушкой – совсем юные, наверное, только что закончили школу. Они сидели напротив друг друга, юноша крепко сжимал коленки своей спутницы – коротенький пуховик не дотягивал и до середины бедра. А она как-то очень неумело, но чертовски нежно обняла своего принца за шею и пыталась сдержать его руку, которая начала прокрадываться под курточку. Бьянка так и застыла, не в состоянии оторваться от этой трогательной сцены – синтеза юности, жажды взросления и неудержимого желания, всепоглощающей страсти и свободы.