Книга Покорность ей к лицу - Ширли Басби

Охваченная осознанием того, что лишь один маленький шаг отделяет ее от того, чтобы раз и навсегда избавиться от всего, что причиняло ей боль, Изабел кивнула. У нее дух захватило от внезапно открывшейся перспективы отъезда в далекую Индию, где она сможет увидеть тигров, слонов и Бог знает каких еще таинственных существ. Она вскочила и обвила шею Хью руками.

— Обещаю, я стану хорошей женой, и вы никогда не пожалеете о сегодняшнем дне, — страстно поклялась она. Перед ее внутренним взором возникло красивое лицо Маркуса, и сердце кольнуло болью. Она не обратила на нее внимания и обняла Хью еще крепче, отгоняя непрошеный образ. — Обещаю.

Хью глубоко вздохнул:

— Что ж, тогда, моя дорогая, не пройдет много времени прежде, чем мы станем мужем и женой и отправимся в Индию!

Глава 1

Девон, Англия

Весна 1808 года

— Эта женщина!.. — прорычал Маркус Шербрук, входя в библиотеку Шербрук-Холла. В его голосе звучал едва сдерживаемый гнев.

Его мать оторвалась от вышивания, и легкая улыбка заиграла на ее губах.

— Полагаю, ты говоришь об Изабел Мэннинг? — Маркус коротко кивнул, и она продолжила: — И чем бедняжка Изабел на этот раз ввергла тебя в такое состояние?

Маркус остановился у одного из стрельчатых окон и взглянул на изумительный пейзаж, раскинувшийся перед ним: участок перед домом, сад, леса. Апрель — чудесный месяц в Англии, и этот не станет исключением. Розы выпустили бутоны, некоторые уже расцвели; анютины глазки в пестром уборе из пурпура, желтого, голубого и белого обратили к солнцу свои нежные личики; в отдалении Маркус видел бело-розовые облака, которые окутали цветущие яблони в саду.

Мирный пейзаж. Пейзаж, достойный богатого поместья. Тщательно спланированный сад и парк раскинулись посреди холмов Девона, покрытых нежной весенней травкой. Обычно Маркуса этот вид наполнял гордостью и удовлетворением — обычно, но не сегодня. Сегодня Изабел удалось в очередной раз нарушить порядок его жизни — и в очередной раз Маркус пожалел, что она, тринадцать лет назад сбежав с Хью Мэннингом и счастливо отплыв в Индию, не осталась там навсегда.

Маркус сжал кулаки. В его сознании проскользнуло бледное воспоминание о пережитом страдании. Он не хотел больше повторения этой жгучей боли, которая некогда рвала его сердце на части, — той боли, которую испытал он, когда узнал, что Изабел и вправду сбежала с Хью Мэннингом и вышла за него замуж. Впервые он услышал об этом от взволнованного дяди Изабел, сэра Джеймса. Он не поверил до конца, впал в какое-то тупое оцепенение. Но когда вся правда о случившемся рухнула на него, что-то глубоко внутри, какое-то хрупкое чувство, о котором он даже не подозревал, увяло и умерло. Потом пришла ярость, и несколько месяцев после свадьбы Изабел он прожил, страстно ненавидя ее и призывая на ее голову все возможные проклятия. В конце концов голос подал его здравый смысл. Когда Маркус сумел взять себя в руки, он спокойно напомнил себе о том, как отчаянно он проклинал это опекунство, и со временем убедил себя в том, что такой поворот дел даже на руку ему. Его подопечная — источник стольких хлопот — замужем теперь за достойным человеком, ее состояние в надежных руках Хью, и они счастливо живут на другом конце света.

Вот там бы и оставалась, с горечью подумал Маркус.

Он поморщился, как от боли. Он был несправедлив, и знал это. Когда десять лет назад Хью умер и Изабел вернулась в Англию с двухлетним сынишкой, он решил, что сможет привыкнуть к тому, что она будет жить рядом. Но не смог. Очень скоро он выяснил, что самый простой способ смириться с ее присутствием — это полностью ее игнорировать. Ему это давалось без труда. Когда они встречались где-либо в гостях, Маркус, отдав долг элементарной вежливости — а он всегда был вежлив, — скрывался в боковой комнате для игры в карты вместе с другими джентльменами. Он появлялся вновь лишь пожелать хозяину доброй ночи и, если мать выезжала с ним, сопроводить ее домой. Он научился виртуозно избегать малых собраний, где мог столкнуться лицом к лицу с вдовой Хью. Он не сумел бы объяснить, почему выбрал именно такую тактику, но догадывался, что это как-то связано с той зияющей раной, что нанесла ему Изабел, выйдя замуж за Хью. Потрясенный остротой боли, которую он тогда испытал, Маркус твердо решил, что никогда больше не почувствует ничего подобного, а значит, ему нужно держаться от Изабел как можно дальше и ни под каким предлогом не допускать ее в свою размеренную жизнь.

Избегать Изабел Мэннинг вошло у него в привычку. Помогало и то, что Маркус часто бывал в разъездах. Иногда он отсутствовал дома по нескольку недель и даже месяцев. В отличие от Изабел, ограниченной в передвижениях по двум причинам: во-первых, потому что она женщина, во-вторых, потому что ее сын нуждается в ней, — Маркус мог себе позволить и позволял уезжать и приезжать когда вздумается. Лучше всего он чувствовал себя дома, но он часто навещал друзей и родственников и даже наезжал ненадолго в Лондон, когда ему этого хотелось. Одним из излюбленных мест для визита стал дом его двоюродного брата Джулиана, графа Уиндема, и его очаровательной графини Нелл, где они вместе воспитывали выводок детишек. Другой его кузен, Чарлз Уэстон, жил неподалеку от Джулиана, и хотя в прошлом между ним и Маркусом возникало напряжение, теперь он находил его общество вполне приятным.

По сути, Маркус только что вернулся со свадьбы Чарлза — в Корнуолле тот сочетался браком с очаровательной юной леди. Все, кто знал Чарлза, соглашались, что его женитьба на Дафне Бомонт — правильный выбор. После венчания, когда большинство гостей разъехались, Маркус, Джулиан и Нелл остались погостить в замке Бомонт. Маркус вспомнил о том, что они открыли в недрах старинного замка, некогда нормандской крепости, и дрожь волной прошла по его телу. Ужасные события, которые ему не суждено забыть… А что до призраков… Он встряхнулся. Здесь, дома, в нормальной уютной обстановке, среди знакомых вещей, Маркус подивился: а не пригрезились ли ему последние дни пребывания в замке? Не подводит ли память? Тогда, когда Чарлз и Дафна в один голос твердили, что это правда, что в доме обитают два призрака, Маркус без труда поверил, но теперь, глядя на залитый солнцем пейзаж, он не стал бы утверждать наверняка. Неужели он и вправду верил в подобные вещи? В то, что души умерших витают рядом? Что в воздухе сгустками тумана являются привидения? До визита в замок Бомонт он поклялся бы, что нет, но…

Внезапно перед его внутренним взором пронесся образ Изабел, ее живое лицо. Она бы ни на миг не усомнилась, что в замке обитают привидения. Она бы охотно ринулась в бой с призраками и прочей нечистью. Он почти улыбнулся, вообразив, как засверкали бы от волнения ее глаза. Но тут же вспомнил, сколько мучений доставила ему миссис Хью Мэннинг, и нахмурился. Почему, черт подери, она не может держаться подальше от его жизни?

Она ненавидела роль его подопечной, да и он сам был не в восторге от своего долга. Когда она вновь ступила на английскую землю, он уже не нес за нее ответственность, напомнил себе Маркус. Разбираться с ее идеями и планами тогда пришлось старому лорду Мэннингу, и слава Создателю за это, подумал Маркус с напускной набожностью.