Книга Хранитель секретов Борджиа - Хорхе Молист

Анна выставила аркебузу в окно: едва различая что-либо сквозь пышущий жаром воздух и дым, она прицелилась в какого-то человека, который наполовину высунулся из укрытия. Она услышала неспешное шипение фитиля, поджигавшего порох на полочке замка ружья, а потом громкий взрыв. Несмотря на то что она была готова к этому, удар от отдачи заставил ее отступить на несколько шагов назад.

– Дай мне, – сказала ей золовка Мария, забрала оружие и обтерла влажной тряпкой внешнюю часть ствола, чтобы охладить его.

Пока Анна пыталась через открытое окно рассмотреть последствия своего выстрела, ее золовка раскрыла один из «апостолов» и заложила порох в ствол аркебузы, затем сунула туда немного бумаги, утрамбовав ее шомполом. После этого зарядила одной из свинцовых пуль и положила бумагу, снова утрамбовав содержимое шомполом.

Анна не видела человека, в которого выстрелила. Возможно, она попала в него, а может, взрывной волной его отшвырнуло назад, в укрытие. Но тут Анна заметила, что нападавшие готовят таран.

– Они выбьют дверь! – воскликнула она. – Мария, дай мне аркебузу, пожалуйста!

Анна опять установила аркебузу на подоконник, стараясь хорошо прицелиться и одновременно сдержать отдачу. Услышав выстрел, она высунулась из окна, чтобы убедиться в точности выстрела, но другой выстрел, на этот раз снаружи, и сильный удар в каменную кладку около окна заставили ее съежиться от ужаса. За ее спиной со стоном упала Эулалия. Повернувшись, Анна увидела ее распростершейся на полу с пулевым ранением в голову. Кровь обильно растекалась вокруг головы.

– Бог ты мой! – закричала Мария. – Отскочившая рикошетом пуля убила мою мать!

– Жоан! – крикнула Анна надрывно. – Твоя мама!.. Ее убили!

В это мгновение послышался грохот тарана, с помощью которого нападавшие пытались выбить дверь лавки, и треск ломающегося дерева.

– Они ворвались! – прошептала Анна, чувствуя, как сжимается ее сердце.

Их было много, очень много. Анна прошептала молитву; если не случится чуда, жизнь ее сына, Жоана, ее самой и всех тех, кто находился в доме, закончится через несколько секунд.

4

Через окно столовой, у которого он затаился вместе с подмастерьем, вооруженным арбалетом, Жоан в бессилии наблюдал, как целая группа нападавших под прикрытием деревянного щита, покрытого железными пластинами, готовилась выбить дверь тараном. Он понял, что остановить их не удастся, и тревога завладела всем его существом. Что будет с его семьей?

Жар от костров становился невыносимым, удушающим – пахло дымом и порохом, а крики нападавших смешались со звуками барабанов и рожков, доносившимися с улицы.

– Отойди от окна, – приказал он подмастерью, который заправлял новую стрелу в арбалет взамен использованной. И рывком отодвинул его. – В тебя попадут.

Жоан занялся снаряжением своей аркебузы, убеждая себя, что успеет понять, когда начнут ломать дверь, чтобы вовремя быть готовым к отражению. Парнишка высунулся в окно, собираясь выстрелить, и именно в этот момент Жоан услышал грохот. Дерево с треском ломалось на нижнем этаже.

«Вот они и здесь», – подумал он. И тут же рука, сжимавшая шомпол, которым он посылал пулю в ствол аркебузы, застыла. Ему показалось, что за мгновение до удара он услышал крик женщины в соседней комнате. Кто кричал? Анна?.. Что с матерью? Она мертва? Несмотря на жуткий жар, Жоан ощутил, как его прошиб озноб.

Он прекрасно понимал, что буквально через несколько мгновений бой перейдет в рукопашный, что не будет пощады никому и что он должен подавать личный пример своим поведением – спуститься вниз и сражаться бок о бок со своими людьми. Но крик жены заставил его бросить наполовину заряженное оружие и броситься к спальне.

Он увидел свою мать, распростертую на полу; она была белее мела и лежала с закрытыми глазами. Неописуемая тревога овладела его сердцем. Волосы матери были собраны в пучок, и его сестра с помощью своего головного платка пыталась остановить кровь, лившуюся из раны с правой стороны головы. Анна, стоя на коленях, держала ее руку, а дети Марии, забившись в угол, плакали от страха, как и младенец, который отчаянно надрывался от плача в своей колыбельке, как будто прекрасно понимал, что происходит вокруг. Жоан поймал взгляд сестры, у которой в глазах стояли слезы.

На мгновение жуткие картины и эмоции, связанные со смертью их отца, когда на деревню напали пираты, вспыхнули в его памяти. Двенадцать лет спустя после ужасной насильственной смерти отца он терял мать. Чудовищная тоска овладела им.

– Что произошло? – спросил он. – Она…

– Она еще жива, – ответила Анна.

Эулалия приоткрыла глаза и зашевелила губами в попытке сказать что-то, но, совершенно обессиленная, вновь закрыла их.

– Пуля отбила осколок камня от оконной рамы, который попал ей в голову, – пояснила Мария.

Жоан вопросительно посмотрел на сестру, и та ответила ему взглядом, полным грусти, неведения и отчаяния. Отец умер у него на руках, и, судя по всему, его матери оставалось совсем немного времени на этом свете. И он, Жоан, должен находиться рядом, говорить с ней, ласково поглаживая ее руку.

Орсини ворвались в лавку. Бой шел внизу, на первом этаже, и совсем скоро она и ее близкие будут зарезаны. Анна пожалела о том, что позвала мужа. Он не должен быть здесь, с ними! У Никколо практически не было никакого военного опыта, а Жоана обучали искусные наставники: оказавшись на галерах, он приобрел серьезные навыки рукопашного боя и брал на абордаж несколько судов. Он должен сражаться плечом к плечу со своими людьми там, внизу. Она бросила взгляд на своего сына Рамона, приподнявшегося в люльке и с плачем цеплявшегося за ее прутья. Женщина задрожала от страха. Поймав взгляд мужа, Анна застыла в отчаянии, и ее зрачки расширились, когда он сказал то, что она должна была и сама уже знать:

– Они здесь, в доме.

Страх, который Жоан увидел в глазах своей любимой, заставил его отогнать тот кошмар, в котором его мать уходила из жизни, и осознать реальность гораздо более страшную: через несколько мгновений они все погибнут. И его обязанностью было защитить своих близких или умереть, попытавшись сделать это.

Безутешное горе, овладевшее им, отвага, страх, ужасные детские воспоминания, агонизирующий взгляд матери, мольба в глазах Анны – все это в одно мгновение обратилось в безудержную смелость, в животное бешенство, направленное на тех, кто посмел ворваться в дом, чтобы уничтожить его семью. Его взгляд нащупал короткое отцовское копье, которое так и стояло рядом с дверью в супружескую спальню, символически защищая ложе, на котором они с Анной любили друг друга, и в памяти Жоана вновь возникли видения героической защиты его родителем своей семьи. Он не мог действовать иначе! Жоан почувствовал, как животная ненависть к врагам овладевает им, и он с рычанием бросился к копью, мгновенно выхватив его из чехла. Завывая, словно дикий зверь, он скатился вниз по лестнице.

Одного взгляда хватило на то, чтобы понять критичность их положения: нападавшие толпой вваливались через снесенную с петель дверь. Никколо и Джорджио вместе с мастерами и подмастерьями установили вторую линию обороны, укрываясь за столами посреди торгового зала, ограничивавшими доступ к приемным и гостиным. Двое нападавших лежали на полу среди огромного количества разбросанных книг, многие из которых были обагрены кровью. Враги, вооруженные копьями и пиками, вот-вот должны были повергнуть его людей, которые защищались за импровизированными баррикадами. Вся эта картина практически не впечатлила Жоана, который ворвался в помещение, рыча, как зверь, и проклиная врагов с самоубийственной яростью. Он притормозил лишь для того, чтобы метнуть свое копье. Будучи еще совсем мальцом, он постоянно тренировался и с ловкостью управлялся с копьем своего отца; незначительное расстояние, которое отделяло его от нападавших, превращало их в легкую мишень. Человек, грудь которого, как казалось, полностью была защищена стальной броней, пал жертвой мастерского метания копья, попавшего ему в глаз и пробившего череп, так что его шлем отлетел на значительное расстояние. Этот тип упал навзничь, раскинув руки и даже не пикнув. Его падающее тело еще не коснулось пола, когда Жоан с рыком разъяренного льва огромными скачками преодолел заграждение, обнажив одновременно шпагу и кинжал, и вонзил их в первого попавшегося на его пути противника. Он не обращал внимания на то, что сам может быть ранен. Нападавший, смешавшись и испугавшись такого напора со стороны Жоана, начал отступать, безуспешно пытаясь не стать мишенью для клинков, которыми был вооружен книжник. Через мгновение он уже со стоном упал, сраженный.