Книга Когда мечты улыбаются - Ирина Мазаева

– Хорошо. Пока-пока! – подружки попрощались; только Вика так и не поняла, о чём она должна была подумать.

Расстроенная, она вернулась на кухню. Посмотрела на часы: времени было почти десять. Маму можно было не ждать: сегодня, как и почти каждую ночь, она ночевала у «бабульки». И для Вики это был вовсе не плюс, как посчитали бы все её одноклассники, которые только и ждали, чтобы «предки свалили на Северный полюс». Для неё это был минус: она постоянно была одна.

Одна, одна и одна. Вся однокомнатная квартира принадлежала ей: и кухня, и ванная, и телевизор, и компьютер, и кровать с диваном – где хочешь, там и спи. И только дневник да верная фокстерьерша Керри всегда были рядом с ней. Вика допила чай с печеньем и заглянула под стол: та, как обычно, свернувшись калачиком, спала у ног хозяйки.

– Гулять? – резко спросила Вика, чтобы в очередной раз насладиться реакцией собаки.

Керри немедленно подскочила вверх и пулей рванула из кухни. Слово «гулять» она узнавала в любом контексте и тут же стартовала к входной двери. Убедить её, что «гулять» может относиться не к ней, было невозможно: за «гулять» всегда надо было отвечать – немедленно отправляться с ней на улицу.

Но в данный момент Вика была честна со своей любимицей. Она поднялась с табуретки и направилась в прихожую одеваться. Ведь как бы она выносила одиночество, если бы у неё не было собаки?

Глава 3

Надя Ложкина

Надя Ложкина была решительной и уверенной в себе. Она всегда знала, что хочет, упорно шла к цели и могла сказать «нет» кому угодно. Надя хотела зарабатывать деньги, и она их зарабатывала: в свободное от учёбы время она трудилась курьершей в одной крупной фирме. Надя собиралась поступать на экономический факультет и читала книги по экономике и финансам, занималась с репетиторами, не сомневаясь, что поступит именно туда, куда хочет.

Наде всё удавалось, потому что она была уверенной в себе. Казалось, девушка не страдала ни от каких комплексов, её миновали все проблемы переходного возраста, и даже своей внешностью она была совершенно довольна. Надя обладала ясным и здравым умом, логическим мышлением, была независимой в оценках и в суждениях, могла кому угодно сказать что угодно, а потом нести ответственность за свои слова. Так, Надя могла ловко отшить на улице любого нахала, осадить учителя, попытавшегося повысить на учеников голос, посмеяться от души над откровенными глупостями одноклассниц и отказать нахальным одноклассникам, пытавшимся списать у неё на контрольной. Она легко заявляла о своих желаниях, не стеснялась просить других о помощи, добиваться и требовать того, что ей причитается.

А Вика ей завидовала. Она мечтала быть похожей на подругу. Быть такой же уверенной в себе, целеустремлённой, работоспособной и тоже зарабатывать деньги. Мечтала, мечтала, мечтала… Пока Надя однажды не высказалась: «Может, перестанешь завидовать и тоже определишься, кем хочешь быть и как можешь заработать деньги?» И тут Вика встала в тупик: ведь она понятия не имела, кем она хочет быть и как может заработать деньги. Вика вообще мало что знала про себя…

А еще Надя увлекалась психологией. Она постоянно читала в Интернете о том, как правильно общаться, как стать богатой, как производить впечатление на парней; она проходила тесты, стараясь понять себя и изучить себя. Она постоянно находила какие-то психологические теории, которые то пыталась доработать, то – проверить на практике, то – свести в некую систему.

Вика охотно прослушивала подружкины размышления на тему психологии, но сама почему-то эту науку боялась. Ей казалось, что пройди она хоть один тест, как всем сразу будет понятно, что она – ненормальная. В чём конкретно будет заключаться её ненормальность и кому «всем» это немедленно будет понятно, Вика не знала, но тем не менее от подозрительной науки старалась держаться подальше.

А Наде благодаря психологии или чему-то там ещё всё ясно и понятно: вот чёрное – вот белое, так можно – а так нельзя, это правильно – а это неправильно. И теперь она не мучилась, не страдала, она просто делала свой выбор, всегда могла его аргументировать и готова была за него нести ответственность. Вика же, напротив, редко когда в чём была уверена на все сто.

27.02.

«Трудно, потому что не знаешь, где правда. Что правильно, а что – нет, чего придерживаться, а чего не стоит. Как лодка в грозу на реке: то к одному, то к другому берегу. Но в каждой реке есть острова, а ещё – мели. Миром правят две вещи: любовь и деньги. Ради каждой можно сделать всё. Есть ещё люди, но от них лучше держаться подальше. Потому что они – злые. Есть ещё добро, которое стоит творить. Только ради чего? Ради возвышения в своих и чужих глазах? Или ради чего-то другого? Потому что не творить его просто не можешь?.. Есть зло, с которым, наверное, стоит бороться. Или лучше от него держаться подальше?.. Иногда мне кажется, что человеком вообще правит эгоизм. И зло, и добро он творит ради себя самого. Никто не сделает тебе добро просто так, ради тебя самой. Тогда главное – быть как все. Чтобы твои цели сходились с общепринятыми. Лишь бы была цель (любовь и деньги) – и вперёд! Или всё вовсе совсем не так? Но если не так – то как?..»

– писала Вика в своём дневнике; иногда ей казалось, что подруга, которая всё знает и во всём разбирается, гораздо старше неё.

Хотя на самом деле старше была Вика. Ей уже вот-вот должно было исполниться шестнадцать. Родители – а тогда у неё были и мама, и папа – отдали её в школу позже, чем других детей. Они были уверены, что Вика не справится со школьной программой. Что она слишком молчаливая, замкнутая, что слишком боится незнакомых людей, чтобы легко и запросто подружиться с одноклассниками и привыкнуть к учителям. А Ложкину, напротив, отвели в первый класс даже раньше, чем было положено.

– Я и в садике была самая умная, самая смелая и самая взрослая, – любила хвалиться Надя. – И в начальной школе меня никогда не оставляли в продлёнке – всегда были уверены, что я благополучно доберусь до дома и сяду за уроки. Я родилась под уверенным в себе и решительным знаком зодиака – Стрелец.

А Вика была Рыбы. «Ни рыба, ни мясо» – как любила она сама говорить про свой знак в те моменты, когда ненавидела себя за нерешительность и неуверенность. «Зато ты – тонко чувствующий человек, творческий, но ранимый. Тебе бы стихи писать – у тебя бы получилось!» – утешала её обычно Надя. «Писать стихи…» – всегда лёгким трепетом отзывалось что-то внутри у Вики… Но даже думать об этом ей было страшно.

А Наде, казалось, вообще никогда не было страшно. Она всегда и во всём полагалась на свой интеллект, гордилась своей логикой и умением принимать решения. И время от времени журила подругу за излишнюю эмоциональность, пугливость и, как она это называла, аморфность.

– Ты какая-то аморфная, – часто повторяла подруге Надя. – Ты как будто есть, а как будто тебя нет. Ты часто смутно представляешь, чего хочешь, и понятия не имеешь, как этого добиться. И ты со всеми готова соглашаться, но ведь так же нельзя!