Книга Весь мир и ты - Молли Ингрем

Памелла нахмурилась, потому что неожиданно возникшие у нее ощущения входили в диссонанс с чудесным настроением нынешнего вечера.

Что бы это могло быть? — размышляла она. Ведь еще несколько минут назад ничего не было. Я спокойно дочитала историю, закрыла книгу… и тут возникла эта неясная тревога. И главное, непонятно, на чем она основана.

Памелла еще раз внимательно вгляделась в изображение миловидной девчушки, беседующей с расположившейся на шляпке гриба гусеницей.

Ни единой зацепки. Даже намека никакого. А между тем ощущение дискомфорта не исчезает.

Сполоснув посуду, Памелла поставила ее в шкаф, затем подошла к столу, чтобы смахнуть щеткой крошки. И вновь посмотрела на книгу, которая сейчас лежала «вверх ногами». Взгляд Памеллы остановился на черных башмачках и аккуратных белых носочках нарисованной Алисы. И на зеленой траве, в которой та стояла.

Это сочетание и именно в таком положении неожиданно помогло Памелле сообразить, откуда происходит ее беспокойство. Но, определив его истоки, она еще больше расстроилась. И причина на то была: ведь именно эти, потревоженные внезапными ассоциациями мысли она и старалась загнать в самый дальний угол сознания!

Из-за истории, с которой все это было связано, Памелла и приняла окончательное решение покинуть Кардифф и поселиться в деревне Брэмдейл. Ей хотелось поскорее убраться из мест, окрашенных болезненными для нее воспоминаниями.

Ну вот, пожалуйста! Называется, выбрала книжку для внеклассного чтения, подумала Памелла, в сердцах бросив щетку в ящичек кухонной тумбы и задвинув его с излишне громким стуком.

Затем, захватив злополучный томик, направилась в гостиную и вернула его на место, в книжный шкаф. Некоторое время она стояла, сверля книгу сердитым взглядом, но вскоре ей стало даже неловко за внезапный всплеск эмоций.

Что это я, в самом деле? — мелькнуло в ее мозгу. Разве можно так распускаться! Чем виноват Льюис Кэрролл, что обложка написанной им книги пробуждает у меня ассоциации с событиями двухлетней давности? И ребята мои ни при чем. Что же им теперь «Алису» из-за меня не читать?

Памелла вновь сняла книгу с полки и двинулась по лестнице в свой кабинет. Там, на краю рабочего стола лежал кейс, с которым она ходила на работу. Открыв его, Памелла положила томик внутрь и вздохнула.

Если бы Эрик не повел себя тогда так… некрасиво, у меня не было бы причин злиться на ни в чем не повинную книжку, хоть она и очень некстати подвернулась мне на глаза, когда… Она шмыгнула носом.

Однако это действие не сумело остановить влагу, которой быстро наполнились ее глаза.

Ох, что-то я сегодня расклеилась, подумала она, промокая слезы тыльной стороной ладони. Все, довольно! Про Эрика давно пора забыть. У него своя жизнь, у меня своя. И точка.

Памелла села за письменный стол и включила компьютер. Пока тот загружался, она смотрела в окно, на быстро темнеющий небосвод. Потом открыла почтовый ящик, чтобы проверить, не прислал ли кто весточку. Памелла поддерживала переписку с несколькими бывшими сокурсницами. Вскоре она получила подтверждение, что связь с сервером установлена. Однако стоило ей подвести курсор к окошку «Доставка почты», как раздался стук во входную дверь.

От неожиданности Памелла вздрогнула. И удивилась, потому что нынче вечером никого не ждала.

Кто бы это может быть? — озабоченно подумала она, поспешно спускаясь по лестнице и направляясь в прихожую. По дороге щелкнула выключателем, чтобы загорелась лампа над крыльцом.

Отворив дверь, Памелла увидела Риччи Эвертона, владельца лавки, где продавалась разного рода утварь для сада и огорода, а также некоторые сельскохозяйственные механизмы. Кроме того, при магазинчике находилась мастерская для ремонта мелкой техники. Риччи жил неподалеку от школы, а его дочь Лиззи была ученицей Памеллы. До сих пор он никогда сюда не заходил.

— Привет, — сказал Риччи, когда Памелла появилась на пороге. — Не помешал?

— Нет, — удивленно протянула она, спрашивая себя, что это Риччи понадобилось в такую пору.

Словно сообразив, о чем Памелла думает, тот поспешно произнес:

— Просто я шел мимо…

Последовала пауза, заставившая Памеллу удивиться еще больше. У них с Риччи были вовсе не такие отношения, чтобы он мог запросто заглянуть к ней вечером на огонек. Собственно, до сих пор они в основном встречались в школе, куда Риччи время от времени заходил, чтобы побеседовать об успехах Лиззи.

На Памеллу он производил впечатление человека уравновешенного, всегда был аккуратно одет и причесан. Между тем ему приходилось в одиночку воспитывать дочь, так как его жена года три назад скончалась от скоротечно развившейся саркомы.

Но все равно Памелла не представляла себе, что могло привести Риччи к порогу ее дома, тем более вечером.

— …и увидел, что калитка у тебя распахнута настежь, — продолжил он, видимо сообразив, что необходимо развить мысль.

— В самом деле? — вскинула Памелла бровь.

Риччи кивнул.

— Да. Вот я и подумал: не худо бы сообщить тебе об этом. А заодно и проверить на всякий случай, все ли у тебя в порядке. Подошел к дому, увидел свет, ну и решил постучать.

Памелла вежливо улыбнулась.

— Благодарю за заботу. — Чуть помедлив, она добавила: — Не знаю, почему калитка оказалась открытой. Сегодня воскресенье, я никуда не выходила.

Риччи пожал плечами.

— Наверное, к тебе кто-нибудь заглянул.

— Нет, никого не было. Хотя… Может, Дэниел не потрудился закрыть за собой калитку. — Речь шла о парнишке-почтальоне.

— Вряд ли, — покачал головой Риччи. — Зачем Дэниелу заходить к тебе? Ведь обычно он швыряет газеты во двор, не слезая с велосипеда.

— Верно… Впрочем, какая разница? — вновь улыбнулась Памелла, изо всех сил стараясь скрыть нетерпение. — Ведь уходя, ты закроешь калитку?

Судя по всему, Риччи понял намек, однако по его лицу было заметно, что он был бы рад задержаться еще на некоторое время. Вместе с тем в его глазах промелькнуло выражение, изрядно озадачившее Памеллу. Произошло это, когда Риччи украдкой скользнул взглядом по ее домашнему халатику. В следующее мгновение он едва заметно улыбнулся, как показалось Памелле, с нежностью. Именно это обстоятельство и обескуражило ее.

С чего бы Риччи испытывать нежность к учительнице своего ребенка? Уважение — еще понятно, но нежность?..

— Э-э… ты хотел еще что-то сказать? — неуверенно спросила она.

Риччи посмотрел прямо ей в лицо и задержал взгляд. По мнению Памеллы, дольше, чем следовало. Она вдруг вновь почувствовала себя неловко — второй раз за нынешний вечер.

Сунув руки в карманы халата, Памелла качнулась с пятки на носок — раз, потом другой, а Риччи все смотрел на нее. И только когда она начала краснеть, он наконец произнес: