Книга SОS! Любовь! - Федерика Боско

Второй сеанс

– В шестом классе я безумно влюбилась в парня из восьмого, его звали Симоне Гонсалес Прицци. Нет-нет, я ничего не придумываю. Его отец был консулом, а сам он казался мне одним из тех романтических персонажей, которые родились и росли в великолепных колониальных усадьбах где-нибудь между Антигуа и Кейптауном, воспитывались ласковыми креолками и ели на завтрак жареные бананы с блинчиками. Эти счастливчики знают восемь языков, умеют танцевать вальс и фокстрот, их жизненный путь усыпан розами, а смерть всегда преждевременна и трагична.

Симоне, естественно, нравился всем девчонкам в школе. Он пришел к нам в середине учебного года, ему надо было сдать экзамен, и он показал такие результаты, что сам директор школы вставал, когда Симоне входил к нему в кабинет. Надо ли говорить, что он не удостаивал меня своим вниманием, но не из-за высокомерия или снобизма, просто он был не таким придурком, как другие мальчишки из нашего класса. Эти дрочили наперегонки, соревновались, кто громче пёрнет, и придумывали разные идиотские рифмы к нашим именам.

Вокруг Симоне был такой ореол, что любой, кто приближался к нему, чувствовал благоговение: даже преподавателей его чары разили наповал. Когда он улыбался, открывая ряд белоснежных зубов, и смотрел тебе прямо в глаза, будто в мире нет человека важнее тебя, ты чувствовал себя воистину избранным.

Я была на два года моложе, мы учились в разных классах – вот почему моя любовь к нему открывалась лишь на страницах дневника, тщательно хранимого в тайне. Единственное, что меня утешало, – казалось, Симоне абсолютно безразличен к пленительным чарам Барбары, которая делала все возможное, чтобы заморочить ему голову, но безуспешно… Вам скучно меня слушать?

– Нет, нисколько, вам показалось, что я скучаю?

– Нет, но, если вам надоело, вы скажите, я постараюсь излагать короче. Знаете, когда рассказываешь про себя, всегда получается длинно.

– Здесь вы можете чувствовать себя совершенно свободно и говорить все, что хотите.

– Хорошо, но… вы все-таки скажите, если что; я не обижусь, честно.

– Не волнуйтесь, продолжайте, мне очень интересно.

– В один прекрасный день случилось нечто невероятное. Симоне остановил меня в коридоре и пригласил на день рождения. Я непроизвольно обернулась – хотела убедиться, что он говорит со мной. Мне казалось, что позади меня идет Барбара. Но нет, я была одна! Замечу в скобках, важно описать, как я была одета в тот момент. Начало восьмидесятых, все модные веяния тех лет решительно ломали самооценку любой женщины.

На мне были фланелевые брюки в красную и черную клетку, заправленные в коричневые сапоги, отороченные по краю мехом, вельветовая в рубчик рубашка шафранного цвета, ремень на талии.

В таком наряде я походила на казака.

Но это еще не все: у меня была химическая завивка, волосы подколоты вверх парикмахерской прищепкой, кроме того, очки и целое созвездие прыщей на лбу.

– Пластинка на зубах тоже была?

– Издеваетесь?

– Простите…

– Я покраснела, уставилась в пол и едва слышно произнесла, что приду. Он написал мне на листочке адрес, я до сих пор его храню.

В класс я вернулась растревоженная. Никак не могла понять, почему он пригласил именно меня, а рассказать об этом было некому, не то меня сразу убили бы. Я чувствовала себя Золушкой, в голове у меня роились фантазии одна невероятнее другой: я приезжаю к нему в замок, на мне длинное платье небесно-голубого цвета, он – во всем белом, пробирается сквозь толпу мне навстречу и наконец, одержав победу над остальными претендентами, страстно целует меня и просит стать его женой. В животе у меня творилось нечто странное, какая-то волна, смешанная с ощущением тепла где-то внизу. Было ясно: все, я погибла.

Покупать подарок я пошла вместе с мамой; мы выбрали компас.

Я не была уверена, что ему понравится. Мама и продавщица убеждали меня в один голос, а я чувствовала, что в очередной раз совершила оплошность. Но что я могла сделать? Мне было всего лишь двенадцать лет!

Наступил долгожданный день, о котором я столько мечтала. Я тысячу раз, как в замедленной съемке, прокручивала в голове эту красочную сцену: я вхожу, он идет мне навстречу, улыбается, обнимает меня, говорит, что я прекрасна, я вручаю ему подарок, он открывает его, произносит: «Как раз то, о чем я мечтал, спасибо!» – и целует меня. После этого он не отходит от меня ни на шаг, а время летит, и, когда все расходятся, он приглашает меня поужинать с его родителями.

Мама настояла на том, чтобы я надела приличный костюм, припасенный для причастия: вельветовый, изумрудно-зеленого цвета шаровары и жилет, под которым белая рубашка с пышными рукавами, а воротник завязан на шее бантом. Не хватало только шляпы с пером – вылитый паж.

Поскольку шел дождь, мама заставила меня надеть резиновые сапоги. Я сопротивлялась как могла, и после долгих пререканий мы сошлись на том, что я возьму с собой пакет с серебристыми балетками… Доктор… вы… смеетесь…

– Я? Нет… нисколько… – говорит он, прикрывая рот рукой. – Я подумал… про Оливера Твиста, – и хохочет, не в силах сдержать смех.

– Ну вот… А вы не верили!

– Прошу вас, продолжайте… – говорит он, вытирая слезы.

Господи, ну почему мне попался психотерапевт, который смеется над моими бедами!

– Волосы были укрощены, заплетены в косу, а венцом всему стало зеленое шерстяное пальто с подкладкой из шотландки. В одной руке – пакет с подарком, в другой – пакет с туфлями. Мама отвезла меня на автобусе и сказала, что заедет за мной в семь. В моем распоряжении было всего три часа на то, чтобы заинтересовать Симоне и убедить его просить моей руки, – при таком раскладе мне вряд ли пришлось бы возвращаться домой.

Его «домом» была четырехэтажная вилла в стиле модерн и парк размером пять тысяч гектаров. Такая роскошь по средствам только консулам, вряд ли они платят аренду. Мы позвонили, нам открыла пожилая горничная. Тут я будто бы снова увидела, как прокручивается мой сон: ОН осторожно отодвигает горничную в сторону и говорит ей: «Извини, Розита, позволь, я сам» – и сам помогает мне снять пальто. Однако мы смущенно топтались в прихожей, а горничная с явным раздражением указала мне на столик в стиле ардеко в гостиной, куда я могу положить подарок. Я сразу же заметила, что коробки с другими подарками были такие огромные, что в них легко мог поместиться телевизор, или пони, или мотороллер «Веспа».

Я положила свою коробку на стул, попрощалась с мамой. Откуда-то сверху доносились голоса, музыка и смех, и в этот момент я почувствовала себя лишней на этом празднике.

Первым делом я решила переобуть туфли и, не сняв пальто, стала стягивать резиновые сапоги. Но сапог застрял на полпути и повис, как маятник, а я, согнувшись, прыгала по комнате. Рукава проклятого пальто мешали мне дотянуться до ноги. Когда же наконец стащить сапог удалось, я заметила, что носок на большом пальце дырявый. Замаскировать дырку не получилось – в комнату вбежал Симоне и увидел меня во всей красе: резиновый сапог, дырка на носке, локти крепко застряли в рукавах пальто…