Книга Магия лавандовой зелени - Андрэ Нортон

Пока ели бабушкино тушеное мясо (она сама называла это супом, но Холли решила, что больше похоже на тушеное мясо) со свежеиспеченным хлебом (индейский хлеб — объяснила она маме: рожь и кукуруза, всю ночь пеклись в старой печи, с небольшой добавкой патоки — «для вкуса»), хлеб щедро мазали травяным желе или медом, — пока ели, бабушка рассказывала, и они многое узнали о Димсдейле.

Бабушка всегда называла его так и ни разу не упомянула мусорный двор. Рассказывала, что лежит снаружи, а что — в самом здании, которое когда-то было амбаром, а теперь это их дом. Рассказывала так, словно они с дедушкой — хранители сокровищницы. Все, что приносят на свалку, тщательно сортируется. Металлический лом отправляется в город, к дилеру, который вывозит его трижды в год. А все остальное достается бабушке и дедушке. Все то, чем набиты прежние стойла конюшни, все это вещи, которые можно починить.

— Лем Грейнджер, он вернулся из Кореи без одной ноги. Но Лем никогда не сдавался, нет! — Бабушка шлепнула на блюдо новый круглый хлеб вместо быстро исчезнувшего. — Он отправился в школу для ветеранов и научился чинить электроприборы. Он приходит сюда и смотрит. Вот эти тостеры, — руки ее были заняты, и она указала на полку подбородком, — он считает их хорошими. Наверно, сможет починить и продать в своей мастерской.

Летние отдыхающие не любят возиться, когда что-то ломается, просто выбрасывают. Вы бы удивились, узнав, что остается в больших пластиковых мешках, когда они уезжают осенью. А с тех пор как построили новые дома за Раном — мешки привозят три-четыре раза в неделю.

А еще старые семейства. Их мало осталось; когда умирает последний, все распродают. А что не продается, попадает сюда — и иногда мы получаем очень странные вещи. Есть один приятный молодой человек — его зовут Корри — он и его жена открыли в старой кузнице антикварный магазин. Он приходит сюда рыться. Мы ему показываем много вещей из старых домов. Он смотрел мою посуду: говорит, что я делаю лучше, чем та женщина, что учила его.

Попадают к нам и книги, и мы зовем мисс Сару Нойес из библиотеки. Скауты — эти приходят из-за магазина игрушек. Вам тоже будет интересно посмотреть. Это самое дальнее стойло. Чинят игрушки и раскрашивают их. А потом отправляют на ферму Блейздейл, где живут дети без родителей. Лютеру немного платят за то, что он тут присматривает. Но на одном этом мы бы не прожили. У нас есть сад, и травы, и то, что продаем, когда починим. Это дает нам возможность хорошо жить. Нам повезло. Я знаю, в мире много настоящих бедняков, особенно сейчас!

Дедушка опустил ложку в тарелку, такую чистую, словно вымытую.

— Мерси любит читать, у нее настоящая библиотека из книг, которые она нашла и отреставрировала. И всегда узнает что-нибудь новое и полезное, как вот эта починка посуды.

— Ну, Лютер, я знаю не больше тебя. Разве не ты починил столы и стулья, а мистер Корри забрал их и продал? За стол он дал нам сто долларов и по десять за каждый стул. Лютер хорошо для него поработал. А родственники старого Эпплби выкинули их, будто они годились только на растопку!

Кажется, мусорный двор — не совсем то, что представляла себе Холли. Она уже собиралась сказать это, как мама взяла в руки тарелку, которую назвала «Минтон», и принялась разглядывать.

— Не вижу никакой трещины, Мерси. Это как волшебство.

— Волшебство, как у ведьм, — сразу вмешалась Джуди. — Бабушка, а ты когда-нибудь видела ведьму — миссис Пигот говорила, что тут жила одна когда-то.

Бабушка подняла было руку, чтобы снова поправить очки, но так и не завершила этот жест.

— Ведьма! — повторила она почти сердито. — Пустая болтовня. Здесь нет никаких ведьм! Мы с Лютером прожили тут сорок лет и никогда их не видели. Ведьмы жили в злые старые времена — теперь они не тревожат людей. Говорили кое-что о мисс Элвери, потому что она жила одна и неласково встречала тех, кто приходил посмотреть, как она живет. (О всяком, кто не распахивает двери перед каждым Томом, Диком и Гарри, будут говорить то же самое. ) Мисс Элвери была добрая богобоязненная женщина, ей очень не везло в жизни, но она не была ведьмой!

То, с какой силой произнесла это бабушка, заставило Джуди замолчать. Но миссис Пигот не говорила, что мисс Элвери была ведьмой, сказала только, что она — и ее семья — были прокляты ведьмой. Однако Холли решила, что сейчас не время уточнять. Очевидно, бабушка не хочет об этом говорить.

После ужина бабушка занялась делами, как будто хотела, чтобы дети как можно быстрей не путались пол ногами и легли спать. И действительно, повела их наверх. Она объяснила, что раньше здесь жили конюхи и был сеновал, но теперь здесь разделено на маленькие комнаты; в каждую можно поставить кровать, стул и высокий шкаф. Мама объяснила, что такой шкаф называется гардероб и что раньше, до того, как в домах появились стенные шкафы, люди держали в них одежду. В каждой комнате есть умывальник — ванной нет. Холли, чувствуя, как к ней возвращается скверное настроение, разглядывала тазик и кувшин на своем умывальнике и умывальнике Джуди. Дом без ванной. Мыться придется в воде, которую таскаешь наверх, а потом, вероятно, снова вниз. Она почти готова была взорваться, когда увидела усталое лицо мамы, вспомнила предупреждение Крока и сдержала свой гнев.

Они с Джуди делили одну комнату, которая когда-то была больше. Было ужасно холодно, поэтому они торопливо разделись и натянули теплые пижамы — бабушка их распаковала и положила на кровати. На комоде стояла лампа, и мама предупредила, чтобы они ее не трогали: она сама зайдет позже.

— Мне нравится мусорный двор, — сказала Джуди, когда они помолились и улеглись под старыми, но мягкими одеялами. — Нравятся дедушка и бабушка, и я рада, что мы сюда приехали.

Холли ничего не ответила. Она прислушивалась, но не к голосу Джуди, а к ветру, вой которого здесь был гораздо ближе, чем внизу, у огня. Слышались также странные трески и шорохи. Наверно, решила Холли, это потому, что дом — амбар — очень старый, ему больше ста лет, сказал дедушка. Она не хочет спать в старом амбаре, хочет домой, в свою кровать… и тут, несмотря на ветер, шорохи и все остальное, Холли уснула.

Утром мама принесла большой медный кувшин с горячей водой и присмотрела, чтобы они вымылись, но сказала Холли, что с завтрашнего дня это будет ее обязанность. Потому что мама утренним автобусом уезжает в «Пайн Маунт». Холли старалась не думать об этом. Она с самого начала знала, что мама уедет. Но раньше это было «когда-то потом», не нужно было смотреть этому факту в лицо. Теперь это время настало. Холли надела джинсы и свитер поверх футболки, заправила постель и помогла Джуди сделать то же самое, надеясь, что, если будет занята, сможет забыть о мамином отъезде.

Нужно было расправлять лоскутные одеяла, и Холли, поправляя свое, подумала, что днем эти одеяла освещают комнату, как лампа вечером. Снаружи за окном все выглядело серым и холодным, как будто Холли пропустила два месяца и уже наступила зима — хотя снега нет.

Внизу у печи стояла бабушка, искусно переворачивая оладьи.