Книга Царство черной обезьяны - Анна Ольховская

Конечно же, я помнила про врученное доктору Горчакову честное-пречестное слово, и я честно-пречестно собиралась ему позвонить. Но сначала бравые инспекторы голову задурили, потом оказалось, что я безбожно опаздываю на встречу с издателем (сборник моих стихов выходил очередным тиражом), а дальше – ну забыла я, забыла!

Да и что идти-то, все равно ничего не найдут. Думаю, это моя измочаленная нервная система развлекается. Не помню, как это правильно называется – пролонгированный стресс? Как-то так вроде. Когда последствия экстремальной ситуации аукаются гораздо позже.

В общем, к сегодняшнему дню мне аукалось еще два раза: снова в сердце и в голову. Лешке я ничего говорить не стала, Горчакову – тоже. Сегодня, во время приема, все и расскажу. Да, знаю, виновата, но не убьют ведь меня, правда? Главное, чтобы Владилен Павлович мужу не наябедничал, иначе мало мне не покажется.

– Никусь, – я поцеловала теплую макушку дочери, сбежавшей от нотаций бабы Кати к нам, в гостиную, – мне после обеда надо к врачу съездить, вы тут с папой не подеретесь без меня?

– Минуточку! – Лешка крутанулся на стуле, повернувшись к компьютеру спиной. – Я с тобой поеду!

– И я, и я! – запрыгала Ника.

– Пра-а-авильно, – усмехнулась я. – Так и ввалимся к дяде доктору всей толпой. Между прочим, посещение врача – дело конфиденциальное.

– Какое?

– Частное, – я пощекотала пузик любопытной мышки. – С глазу на глаз в смысле, то есть наедине.

– А почему тогда ты свои глаза добавляешь, когда меня к врачу ведешь? – хитренько улыбнулась малышка. – Я тоже хочу конфи… конфе… Папа, помоги!

– Конфиденциально.

– Вот, так хочу.

– А тебе так пока нельзя, ты еще несовершеннолетняя.

– И не буду никогда, – заявила Ника, сложив на груди ручки.

– Это еще почему?

– Потому что я зимой родилась, значит, я – совершенно зимняя. А вот ты, мама, совершенно летняя.

– А я?

– А папа – совершенно весенний.

– Да, я такой, – гордо напыжился Лешка. – Весенний, всегда юный и цветущий.

– Плесенью.

– Злая у нас мама и завистливая, правда, ребенок?

– Ага.

И Майоровы совершенно одинаково пригорюнились, подперев кулаками щеки.

– Алексис, – манерно прогундосила я, поднимаясь с дивана, – не забывайте, мон ами, что вы не являетесь самцом уховертки, поэтому некоторые травмы для вас могут иметь необратимые последствия. Не гневите даму, не рискуйте самым дорогим!

– Это ты о чем сейчас? – насторожился муж.

– Ваша вопиющая необразованность заставляет меня в очередной раз усомниться в правильности выбора отца моего ребенка. Впрочем, все не так страшно, интеллект ведь наследуется по материнской линии. Так что, Никуська, не волнуйся, твое развитие вне опасности. А сейчас пойдем собираться.

– Куда? К врачу?

– Нет, я же говорила, туда я пойду после обеда. А сейчас давай-ка навестим Ингу Левандовскую.

– А баба Ира и деда Сережа будут? – оживилась дочка.

– Конечно, сегодня же суббота.

– Ур-ра! Пап, ты поедешь?

– Конечно, вот только кое-что в Интернете уточню, – опасливо покосился на меня Майоров. – Предупрежден, значит – вооружен.

Через пять минут раздался изумленный возглас:

– Ни фига себе, зачем ему два!

Глава 4

На всякий случай я позвонила Левандовским, мало ли какие у них планы на эту субботу. Мы ведь не собирались сегодня к ним с визитом, это мой личный сиюминутный экспромт, вызванный желанием семейства Майоровых составить мне компанию при посещении врача.

А как я буду каяться в присутствии Лешки?! Мне же потом придется распрощаться со свободой волеизъявления, на смену ей припрется жесткий контроль, плавно переходящий в семейный террор. Передвигаться по городу в сопровождении Катерины мне почему-то не хочется.

Конечно же, нам были рады. Правда, Ирина Ильинична распереживалась, что не успеет соорудить «гостевой» стол, придется довольствоваться повседневным меню. Я, если честно, с удовольствием избежала бы единоборства и с повседневным меню Левандовских-старших, составленным, по-моему, с учетом рациона борцов сумо. Но, увы, это было нереально. Попытка сослаться на обильную кормежку подруги-соперницы Катерины только расстроит бабу Иру.

Сергея Львовича дома не оказалось, но он должен был скоро приехать. Зато все Левандовские-младшие – и Артур, и Алина, и Инга были на месте. Что тоже случалось достаточно редко, Артур, виолончелист с мировым именем, гастролировал не меньше Лешки.

Так что мой экспромт оказался весьма кстати – Артур и Лешка искренне обрадовались встрече, Инга моментально уволокла Нику в свою комнату, мы с Алиной попытались, конечно, сунуться во владения Ирины Ильиничны с предложением помощи, но были безжалостно изгнаны. Ну и ладно, пойдем шептаться в квартиру Артура и Алины.

Старшие и младшие представители семейства Левандовских жили в соседних квартирах, генерал позаботился об этом после трагедии, разыгравшейся несколько лет тому назад. Тогда Артур и Алина, поехавшие отдохнуть к морю, пропали. Их не было около года, родители уже почти смирились с тем, что внучку придется растить бабушке с дедушкой. И так сложилось, что вернуть ребят помогла я.

И теперь я смело могла рассчитывать на помощь подруги. Даже не на помощь, а на соучастие – надо было отвлечь внимание моего семейства на момент маминого бегства.

Но до этого пришлось выдержать массированную атаку на органы пищеварения. Причем тихо отсидеться, изредка поклевывая еду, рядом с Ириной Ильиничной не получается. Она немедленно расстраивается, сочтя такое поведение признаком недовольства ее стряпней.

Пришлось сдаться на милость победителя. А знаете, как после этого трудно передвигаться? А наклоняться, чтобы застегнуть сапог?! Это вообще на пределе человеческих возможностей.

Но ничего, главное – мое семейство тоже попало под удар, и, как менее стойкие личности, после обеда они отяжелели так, что Никуська уснула почти за столом, а Лешка смог лишь донести сначала дочь до кровати Инги, а потом себя – до дивана перед телевизором. Там уже полулежали объевшиеся Сергей Львович и Артур. Коварная Алина подкинула мужчинам какое-то ЧМо. В смысле – чемпионат мира. Кажется, по хоккею. Или бобслею? Я услышала только окончание «ей».

Нет, то, о чем вы подумали, исключается. Ведь Лешку даже теперь, когда поклонники узнали о его женитьбе и рождении дочери, все еще пытаются уличить хотя бы в бисексуальности, поэтому у него особенно негативное отношение к теме нетрадиционной ориентации. Ну не гееспособен он, господа!

Нашу машину я решила не брать, доберусь и на такси. Вызвала машину по телефону и тихонечко, по-английски, выскользнула за дверь.