Книга Девушка без Бонда - Анна и Сергей Литвиновы

Красотка, конечно, сразу отвергла материны платья: старинный фасон, запах нафталина. Облачилась, как он и предполагал, в его джинсы и одну из футболок. Одежда висела на ней мешком, штанины пришлось подвернуть, но все равно она стала еще соблазнительней, чем даже когда была абсолютно голой.

– Мне идет? – спросила девушка с долей кокетства и поспешила к зеркалу. Единственному зеркалу в комнате – небольшому, над рукомойником.

– Супер! – искренне восхитился Димитрис.

– Вот только туфли, – озабоченно проговорила она, – кажется, мне маловаты. Может, у тебя найдутся кроссовки или что-то вроде?

– Я ношу сорок третий размер.

– Да-а, – засмеялась незнакомка, – сорок третий мне вряд ли подойдет.

Сейчас, когда она говорила о нарядах, девушка производила впечатление совершенно нормальной, и Димитрис возрадовался: что, если она все-таки пришла в себя?

– Ладно, – молвил он, – теперь ты экипирована, надо позавтракать.

– А можно чем-нибудь почистить зубы? – абсолютно разумно спросила незнакомка. – И причесаться?

– Запасной щетки у меня нет. Паста имеется. Почисти пальцем. Расческа – пожалуйста. И свежее полотенце.

Пока гостья плескалась у рукомойника, он поджарил два куска феты и сварил кофе.

– Садись, поедим.

– А ты хозяйственный.

– Стараюсь.

Незнакомка с удовольствием проглотила сыр с хлебом, выпила кофе.

– Ну, утро оказалось мудренее вечера? – с надеждой спросил Димитрис.

– В смысле?

– Ты вспомнила, кто ты и откуда?

На лицо гостьи легла тень.

– Я все думаю, думаю, вспоминаю – и ничего не могу припомнить. Ничего. Как будто я родилась вчера на пляже. А до того – пустота. И темнота. Ни одного проблеска. Я не знаю, что со мной случилось, – со стоном проговорила она.

– А может, – с улыбкой предположил Димитрис, – ты и вправду только вчера родилась? Как Афродита? Из морской пены? Знаешь легенду об Афродите?

Девушка задумалась, потом кивнула:

– Да, что-то помню.

– Вот видишь! – с преувеличенной бодростью воскликнул он. – Ты помнишь миф об Афродите, умеешь чистить зубы и со вкусом одеваешься. Значит, ты не какая-нибудь марсианка, а земная женщина.

– Ну, я надеюсь, что да, – улыбнулась незнакомка.

«Ура! Она, кажется, даже понимает юмор! И сама пытается шутить!»

– Значит, все остальное приложится, – с уверенностью заявил юноша. – Ну, пойдем?

– Куда?

– Я же говорил, что у меня есть план.

– Какой?

– Ты нетерпелива. Давай спустимся вниз, в порт, а там я тебе расскажу.

Тут за стенкой завозилась, закашляла бабушка, парень приложил палец к губам и указал на дверь:

– Бежим!

* * *

Они вышли, когда уже рассвело, однако солнце еще не взошло, пряталось где-то за огромными горами. От пейзажа, раскинувшегося под ними, захватывало дух: тихое огромное море, а на горизонте другой скалистый остров – похоже, необитаемый. Далеко внизу на «их» острове – белые домики нижнего города и бухта, а в ней – маленькие яхточки с тонкими спичинками мачт.

Верхний город, как и ночью, производил впечатление необитаемого. Ни единого человека на улицах-ступенях, ни одна из ставней не открылась, не слышалось ни голосов, ни музыки. В нескольких маршах ступеней вверху возвышалась белая громада церкви с синим куполом.

– Мне туфли жмут, – пожаловалась незнакомка, – можно я сомну задники?

– Ради бога, – откликнулся Димитрис. – Все равно эти туфли никому не нужны. Они принадлежали моей матери.

– А где она сейчас?

– Она умерла.

– Извини.

Дальше спускались в молчании. Получилось гораздо быстрее, чем вчерашний ночной подъем. А когда они ступили на улочки нижнего города, из-за горы появилось солнце.

И вместе с ним стал просыпаться городок. Лениво открывались кое-какие лавки. А когда парень с девушкой достигли самой первой линии домов – у моря, там оказалось и вовсе оживленно. С пакетами продуктов проходили туристы. Кое-кто из отдыхающих завтракал в тавернах – заняты один-два столика в каждой, но все равно определенное кипение жизни резко контрастировало с замершим верхним городом. Работал банк, и школьный автобус привез и выгрузил на остановке группу детей с ранцами.

– Мне пора на работу, – сказал Димитрис.

– А где ты работаешь?

– Здесь, в городе. И ты оставайся тут, в порту. Походи, погуляй по пирсу, поглазей на яхты. Может, узнаешь кого-нибудь? Или кто-то узнает тебя?

– Это и есть твой план? – спросила, улыбаясь, девушка.

– Не только. Давай встретимся с тобой ближе к обеду, часов в пять. Если проголодаешься – вот тебе пять евро, купи в булочной пирог или сандвич. Они здесь вкусные.

– Спасибо, Димитрис.

Он погладил ее по руке. Она ему нравилась, и жалко было с ней расставаться.

«А ведь она может все вспомнить или просто уплыть с кем-то другим на любой яхте – на такую красоту охотников много. – У него заныло сердце. – И тогда плакали мои пять евро, и джинсы, и футболка, и туфли моей покойной матери. А главное – я больше никогда ее не увижу».

– Только в любом случае, пожалуйста, скажи мне, как ты и какие у тебя планы. Я работаю там, у пляжа, где мы вчера встретились. В прокате машин, называется «Анкор». Обещай, что зайдешь, если узнаешь о себе что-то новое, ладно?

– Обещаю.

Он оглянулся и окинул взглядом ее фигурку, мысленно прощаясь с нею навсегда. Девушка застыла на набережной и озиралась по сторонам. Она казалась очень растерянной.

* * *

Девушка послушно прошлась мимо яхт, припаркованных (иначе про них и не скажешь) кормами к молу. Яхточки стояли вплотную друг к другу, покачивались, поскрипывали. Высоченные тонкие мачты без парусов были устремлены к небу.

Сердце ее молчало. Почему-то она заранее была уверена, что ни она не встретит никого и ничего знакомого, ни ее никто не признает. «Я попала сюда не на яхте, – крепло в ней убеждение. – Тогда как? На пароме?»

А на частных белых суденышках кипела своя, утренняя жизнь. Мореходы возвращались с берега с покупками, поднимались по трапам на борта. Кое-где уже завтракали, усевшись за столиками прямо на палубе. Где-то заспанные одиночки попыхивали сигаретами или потягивались со сна. Люди как люди, совсем обычные, разноязыкие.

Флагштоки мачт украшены самыми разнообразными, разноцветными вымпелами. Она откуда-то знала, что это флаги разных государств, но не помнила ни одного, не знала, какую страну какой стяг означает.