Книга Противоядие для свекрови - Людмила Ситникова

Однако нервная система начинает сдавать. Сколько можно копошиться? Неужели Гаврилюк до сих пор не может получить багаж?

По громкоговорителю объявили, что произвел посадку самолет из Новосибирска.

Катка озиралась по сторонам. Стоящая рядом молодая женщина, прищурив глаза, всматривалась в лица выходивших пассажиров авиалиний. Заметив Каткину табличку, она спросила:

– Встречаете Лидию Гаврилюк из Томска?

– Да.

– И я, – незнакомка пожала плечами. – Ума не приложу, где она застряла?

– А вы, простите, кем Лидии Владимировне приходитесь?

– Никем. Наши матери живут по соседству. Узнав, что тетя Лида собралась в Москву, моя маман всучила ей для меня кое-что. Блин, я битый час здесь торчу. Может, стряслось что?

Катарина поежилась:

– Подождем еще немного, а потом…

– Беляночка! – Возглас восторга прозвучал над самым ухом.

Катка вздрогнула.

Обернувшись, она увидела средних лет шатенку с раскосыми небесно-голубыми очами. Правильной формы губы на слегка полноватом лице дамы заискрились улыбкой.

– Беляночка, девочка, ну наконец-то. Я устала ждать. Стою, стою, а никого нет.

– А когда вы прошли?

– Минут двадцать назад. Думала, все про меня забыли.

Беляна снова прищурилась.

– Когда я видела вас последний раз, вы были жгучей брюнеткой.

– Актриса должна меняться, – Лидия Владимировна театрально закатила глаза. – А вот ты совсем не изменилась. Юное личико, пухлые губки и ни одной морщинки. Белянка, признавайся, каким средством пользуешься?

– Мажу лицо детским кремом.

– И все?

– Да.

Брови Гаврилюк поползли вверх:

– Не верю. Я каких только кремов не покупала. Результат нулевой. А про детский даже не думала.

На мгновенье Гаврилюк нахмурилась:

– Какое безобразие! Хамство чистой воды!

– Вы о чем?

– Меня должна была встретить одна особа. Генчик уверял, что она пунктуальна, на деле же эта засранка продинамила меня по полной программе. Сейчас же позвоню Генчику. Как можно с таким пренебрежением относиться к приезду актрисы?

Беляна коснулась локтя Гаврилюк:

– Тетя Лида, вас встречают. Посмотрите чуть левее.

Лидия Владимировна повернулась, увидела насупившуюся Катку с табличкой и заголосила:

– Ой, нет мне прощения! Как неловко я себя чувствую! Вы от Генчика?

– От него, – Катарина сунула табличку в сумочку.

– Бога ради, не сердитесь. Немедленно скажите, что вы меня простили. Немедленно! Иначе я развернусь и улечу обратно в Томск. Хотя нет, там мне нечего делать. Я… я… наглотаюсь снотворного и уйду из жизни.

Катка процедила:

– Я на вас не сержусь.

– Правда? Спасибо, дорогая. Мне всегда говорили: язык твой – враг твой. Никогда не умела держать его за зубами. Если не ошибаюсь, вы Олесечка?

– Катарина.

– Будем знакомы… дочка.

Беляна кашлянула:

– Тетя Лида, у меня слишком мало времени. Мать сказала…

– Да-да, Белянчик, извини. Давай отойдем в сторонку. Твои подарки сверху. Олюшка, будьте другом, возьмите ту синюю сумку.

– Меня зовут Катарина.

– Ох, простите. Столько эмоций для одного человека – перебор. Конечно же, Катарина. Беляна, девочка, а ты возьми мой чемодан.

Встав в сторону, Лидия Владимировна начала вытаскивать из сумки свертки.

– Это все мое, – шептала она, – это тоже. Ой, а где же твой пакетик? Я же хорошо помню, что положила его в сумку.

– Может, в чемодане?

– Нет-нет, исключено. Я упаковала сверток в сумку, – Гаврилюк положила указательный палец на подбородок. – Или в чемодан. Девочки, давайте его откроем.

Сверток покоился в чемодане.

– Я старею, – сокрушалась актриса. – Какая досада. Лапочка, держи. Ну все, Белянчик, мы в расчете.

Положив подарок матери в пакет, Беляна посмотрела на часы:

– Черт! Опаздываю.

– Ты на машине?

– Ха! Скажете тоже. Откуда у меня машина-то?

– А куда территориально вы спешите? – спросила Катка.

– Мне нужно быть дома через сорок минут. Живу недалеко от метро «Орехово».

– Могу подбросить.

– Вы на колесах? Вот здорово. Тогда вперед.

Пока они шли до «Фиата» Копейкиной, Лидия Владимировна ни на секунду не закрывала рот. Актриса была явно в ударе. Причем городила она абсолютнейшую чушь.

– В самолете я пыталась заснуть, но потом подумала: а вдруг мы разобьемся? Или нас захватят террористы? Вторая мысль мне не понравилась больше. Как представила, что самолет сменит курс и отправится… скажем, в Азию – едва не скончалась от страха.

– То есть катастрофа вам подошла бы больше? – не выдержала Беляна.

– Конечно же, нет, девочка. Мне сейчас никак нельзя умирать. У меня начинается вторая жизнь. Кстати, почему ты не спрашиваешь, зачем я приехала в Москву?

– И зачем?

– Генчик попросил меня исполнить главную роль в одном грандиозном шоу. Он сказал, я стану звездой. Возможно, очень скоро снова вернусь на сцену.

Катарина скривилась. А Генчик, оказывается, отменный врун. Ввел сестрицу в заблуждение. О какой главной роли может идти речь, когда в коттедже свирепствует Розалия Станиславовна? Да она ни в жизнь не потерпит рядом с собой конкуренток. Лишь одна она может называться звездой, королевой, а все остальные обязаны исполнять роль свиты. Только так, а не иначе.

Несладко придется Гаврилюк, когда та нос к носу столкнется со Станиславовной.

В машине Беляна попросила Катку прибавить газу.

– Беляночка, если не секрет, кто к тебе должен пожаловать? – Лидия Владимировна достала зеркальце. – Любовник?

– Вовсе нет.

– Тогда к чему такая спешка?

Женщина промолчала.

Высадив Беляну у первого подъезда, Катка отправилась в коттедж.

Лидия завела новую песню:

– В молодости я много играла на сцене. Ах, Катарина, какие у меня были потрясающие роли. Ты только вдумайся: Джульетта, Дездемона, Грушенька, Печка, Морковка, Мышка, Батарея.

Катарина чуть не врезалась в зад «москвичонка».

– Печка? Батарея?

– Я три года проработала в ТЮЗе. Ты не думай, все роли главные. Когда я играла Морковку, моим партнером был Виталий Сусликов. О!.. Мужчина – мечта. На пять лет меня моложе, красивый, галантный, а как он за мной ухаживал!