Книга Чудо любви - Николас Спаркс

– Он прав, – поддержал фотографа Нейт. – Неизвестно, как дальше будут складываться обстоятельства, но в любом случае тебе не помешало бы закрепить успех. Если снимешь видеосюжет об этих огнях, то, возможно, он станет для тебя постоянным пропуском на телевидение.

Джереми с усмешкой посмотрел на своего агента:

– Ты серьезно? Да это же пустяковая история. Я решил туда съездить только ради того, чтобы хоть немного отдохнуть после Клоузена. Я посвятил этому расследованию целых четыре месяца своей жизни.

– Дело того стоило, – сказал Нейт, положив руку на плечо Джереми. – Ты сумел заинтересовать телепродюсеров. И теперь, даже если эта новая история окажется чепухой, при умелой подаче материала и наличии хорошо снятого видеосюжета она вполне может сгодиться для телевидения.

Джереми помолчал, размышляя, и наконец пожал плечами:

– Ладно. – Он посмотрел на Элвина. – Я уезжаю во вторник. Если сможешь, приезжай в пятницу. Я позвоню тебе, и мы обговорим все детали.

Элвин взял свой бокал и отхлебнул пива.

– О, черт возьми, – протянул он, подражая Гомеру Пайлу,[1]– меня ждет далекий край, где едят кукурузную кашу и свиные кишки. Обещаю быть скромным в своих запросах, чтобы не разорить твой журнал.

Джереми засмеялся:

– Ты когда-нибудь был на Юге?

– Нет. А ты?

– Я бывал в Новом Орлеане и Атланте, – сказал Джереми. – Но это большие города, а они, по сути, везде одинаковы. Вот маленькие городишки – совсем другое дело, они по-настоящему самобытны. Сейчас мы как раз и поедем в такой городок – Бун-Крик, штат Северная Каролина. Кстати, посмотри в Интернете сайт этого города. Там ты прочитаешь, как красиво у них цветут в апреле азалии и кизил, и увидишь фотографию их самого выдающегося земляка – Норвуда Джефферсона.

– Кто он такой?

– Политик. Был сенатором штата Северная Каролина с 1907 по 1916 год.

– И что с того?

– Да ничего, – пожал плечами Джереми. Он окинул взглядом бар и с разочарованием обнаружил, что рыжеволосая девушка уже ушла.

– Ну и где конкретно находится этот городишко?

– Как раз посередине между географическими точками У-Черта-На-Куличках и Черт-Знает-Где. Я планирую остановиться в гостинице «Гринлиф коттеджес». Торговая палата рекламирует ее как необыкновенно красивую, расположенную на лоне природы и в то же время вполне современную. Не знаю, правда, что именно кроется за этим описанием.

– Звучит интригующе, – засмеялся Элвин. – Что-то нас там ждет?

– Не волнуйся. Ты уж точно придешься там ко двору.

– Думаешь?

Джереми оглядел кожаный прикид, татуировки и пирсинг приятеля:

– Уверен. Все будут в восторге от твоего вида.

Глава 2

К полудню вторника, на следующий день после интервью журналу «Пипл», Джереми был уже в Северной Каролине. Когда он уезжал из Нью-Йорка, там было пасмурно, шел дождь со снегом и ожидался сильный снегопад. Здесь же до самого горизонта простиралось чистое голубое небо, и никакой зимы, казалось, не было и следа.

Изучив карту, купленную в аэропорту в магазине сувениров, Джереми узнал, что Бун-Крик находится в округе Памлико, в ста милях к юго-востоку от города Роли, и чертовски далеко от того, что принято считать цивилизацией. Пейзажи по обе стороны дороги были однообразными и невероятно скучными. Фермы чередовались с редкими вереницами ладанных сосен, движения на шоссе практически не было, и Джереми ничего больше не оставалось, как давить на газ.

Но в целом все было не так уж плохо. Можно было в полной мере насладиться ездой на автомобиле. Легкая вибрация руля, рычание двигателя и ощущение скорости, как известно, способствуют выделению в организме – особенно мужском – адреналина (однажды Джереми даже написал об этом статью). Однако проживание в мегаполисе делало личный автомобиль излишеством, и Джереми, считая приобретение такого излишества неоправданной роскошью, передвигался по городу в битком набитом метро или на раздолбанном такси с водителями-лихачами. Поездки в городском транспорте были утомительными, нервными и нередко опасными для жизни, но как человек, родившийся и выросший в Нью-Йорке, Джереми стойко переносил подобные испытания, считая их неотъемлемой частью жизни родного города.

Сейчас, ведя по шоссе автомобиль, он не мог не вспомнить о своей бывшей жене, Марии. Ей, несомненно, понравилась бы эта поездка. В первое время их совместной жизни они часто брали напрокат машину и отправлялись в горы или к морю, с удовольствием проводя в дороге долгие часы. Мария работала в журнале «Элль», и судьба свела их однажды на журналистской вечеринке. Он предложил Марии сбежать вместе с ним в находившееся неподалеку кафе. В тот момент он, конечно, не мог предположить, что она станет для него той единственной женщиной, которую ему суждено полюбить. Сначала Джереми даже пожалел, что пригласил ее в кафе: она показалось ему слишком восторженной и эмоциональной, и он решил, что у них не может быть ничего общего. Однако, поцеловав Марию у дверей ее квартиры, он понял, что не сможет больше без нее жить.

Джереми был окончательно покорен, по достоинству оценив ее пылкую натуру, интуитивное умение безошибочно «чувствовать» людей и готовность принимать его самого таким, какой он есть, со всеми недостатками. Через год они обвенчались в церкви, в присутствии многочисленных друзей и родственников. Тогда ему было двадцать шесть лет, он только начинал делать карьеру, и у него еще не было своей колонки в «Сайентифик американ». Они снимали небольшую квартирку в Бруклине, и денег едва хватало на ее оплату. Для Джереми эта жизнь была «раем в шалаше», он был счастлив, полон энтузиазма и надежд на будущее. Однако Мария, как он понял со временем, была разочарована их браком, очевидно, не соответствовавшим ее представлениям о семейном счастье: их союз теоретически должен был оказаться прочным, но на самом деле основывался на шатком фундаменте. Все проблемы начались с того, что Джереми много времени проводил в разъездах, охотясь за материалом для статей. Он пропадал на несколько недель, оставляя Марию одну. Она уверяла его, что все в порядке, но стоило ему уехать, чувствовала, что не может смириться с его отсутствием. Вскоре после второй годовщины их свадьбы, когда Джереми готовился к очередной поездке, Мария присела на кровать рядом с ним и, сжав руки, посмотрела на него своими карими глазами.

– Так больше не может продолжаться, – тихо сказала она, и ее слова на мгновение словно застыли в воздухе. – Ты совсем не бываешь дома, и это несправедливо по отношению ко мне. Это несправедливо по отношению к нашему браку.

– Ты что, хочешь, чтобы я бросил журналистику? – встревожился Джереми.

– Нет. Конечно, нет. Но ведь можно найти работу, не связанную с постоянными разъездами. Например, в «Таймс». Или в «Пост». Или в «Дейли ньюс».