Книга Ложь и любовь - Сидни Ламберт

2

– Ты видела, как он посмотрел на тебя? – Мари окинула подругу таинственным взглядом. – Попомни мои слова – это неспроста.

– Кто? Мистер Митчелл? – Мишель пожала плечами, ей, похоже, было безразлично, кто, сколько и как на нее смотрит.

– Конечно, а кто же еще. Так таращился, как будто увидел привидение. – Мари вопрос о мужских взглядах занимал куда больше. – Сколько ему лет?

– Откуда мне знать, нашла о чем спрашивать. – Мишель, закончив собираться, надела свой рюкзачок и пошла к выходу из аудитории. Она тоже заметила пристальный до нескромности взгляд преподавателя, но думать о причине такого внимания сейчас ей не хотелось.

Подруги вышли на улицу. День выдался теплый, на небе ни облачка.

– Хочу гулять, – сказала она Мари. – Составишь мне компанию?

– А как же Люк, мы не подождем его? – удивилась та. – Ты вроде обещала ему.

– Мари, если тебе нравится Люк, я с удовольствием тебе его уступлю. Хочешь, оставайся здесь и подожди его.

Мишель почувствовала, что подруга начинает ее раздражать. Хотя, впрочем, она всегда была такой: если о мужчинах подобного типа говорят – «не пропустит ни одной юбки», то о Мари можно было бы смело сказать – «не пропустит ни одних брюк». Сама же Мишель, удачно пройдя в юности стадию первой любви и частично разочаровавшись в этом чувстве, не ощущала в себе к двадцати двум годам никакой потребности в мужском внимании. Нельзя сказать, что вопрос о создании семьи вовсе не волновал ее, нет. Но она отложила его на потом, твердо решив сначала устроить собственную жизнь и сделать карьеру. Так поступали многие, и Мишель не хотела изобретать велосипед.

Совсем другое дело – Мари. Она уже в школе решила, что не стоит напрягаться, учиться, куда проще удачно выскочить замуж и предоставить мужу все заботы о хлебе насущном. В университет ее в прямом смысле слова запихнули родители, однако она и тут не растерялась и думала не столько о собственном образовании, сколько об успешном претворении в жизнь своих планов. Мишель как-то раз высказала ей все, что думала по этому поводу, сама-то она стояла на очень четкой позиции в отношении брака – только по любви. Ни единой доли расчета быть не должно. Мари сделала круглые глаза и воскликнула с обидой в голосе: «Да как ты могла про меня такое подумать!», как будто брак по расчету был вопиющим кощунством по отношению к человечеству. Из довольно долгой беседы выяснилось, что Мари солидарна с подругой в желании строить семью только на основе любви. Понаблюдав за ней месяца два, Мишель поняла, что действительно была не права в своих предположениях. Мари за это время успела сменить двух партнеров и, как выяснилось, обоих любила. Не притворялась, не разыгрывала спектаклей и сентиментальных сцен – она любила их по-настоящему. Просто Мишель и Мари по-разному переживали это чувство. В конце концов они оставили эту тему и больше к ней не возвращались.

– Тогда я, пожалуй, его подожду, – пожала плечами Мари. – Ты ведь не против?

Другого ответа Мишель не ожидала: едва речь заходила о мужчинах, Мари уже была не властна над собой.

– Конечно нет, я же сказала. – Мишель усмехнулась. – Я буду даже рада, если он, увлекшись тобой, оставит меня в покое. До завтра.

Она уже отошла на несколько шагов, но Мари окликнула ее:

– Подожди, как это «до завтра», если Люк устраивает сегодня вечеринку в честь удачной постановки спектакля, и, сдается мне, она – лишь предлог, чтобы лишний раз увидеть тебя. – Мари подмигнула. – Ты должна быть королевой бала. Он устраивается в твою честь.

Мишель грустно вздохнула: а ведь и правда, Люк звал ее к себе сегодня утром.

– Ты у нас знаток мужских сердец. – Она тоже подмигнула, хитро и кокетливо. – Посоветуй, как избавиться от ненужного приглашения?

Мари засмеялась.

– Какая ты неприступная! Пойми, ему этот вечер совершенно не нужен без тебя. Придется идти, иначе у парня разовьется комплекс неполноценности. Ты уже третий или даже четвертый раз его отшиваешь.

– Но я не хочу туда идти, – почти простонала Мишель. – Придумай что-нибудь.

– Ладно, – кивнула Мари, – иди спокойно, наслаждайся природой, а я скажу, что тебе стало плохо на лекции.

Мишель поморщилась.

– Не надо, а то он потом неделю будет приставать ко мне под предлогом заботы о моем здоровье.

– Хорошо, придумаю что-то другое. Только постарайся тогда вечером не быть дома или не снимай трубку, я скажу, что тебе пришлось уехать. – Она посмотрела на подругу с сожалением. – Мне бы твои проблемы.

Мишель улыбнулась в ответ и пошла вниз по улице. Почему, интересно, в жизни все всегда получается именно так. Тот, кто хочет стать музыкантом – рождается без слуха да еще с такими корявыми пальцами, что только гайки закручивать, но никак не играть на музыкальном инструменте. Но зато другой, кому музыка служит разве что развлечением, овладевает всеми тайнами игры шутя. Тот, кто всю жизнь мечтает летать, в итоге оказывается непригоден для полетов по состоянию здоровья. А другой, от безделья подавшийся в летчики, всю жизнь бороздит небесные просторы и не получает от своего ремесла не то что удовольствия, а даже простого человеческого удовлетворения.

Так было и у них с Мари. Мишель никогда ничего не делала, чтобы привлечь мужское внимание. Она не любила эффектных нарядов и макияжей, терпеть не могла всякого рода укладки и стрижки и вообще не имела привычки что-либо делать со своими волосами. Они были у нее густые, длинные и вились сами собой. Так чего же еще? Да, Мишель была стройна, движения ее были легкими, изящными. Красива? Да. Но ведь не одна она такая. И, тем не менее, несмотря на то, что она хотела казаться незаметной, многие парни ею интересовались. У Мари же была противоположная проблема: чем сильнее она старалась привлечь к себе внимание, тем хуже у нее это выходило. Ничто не помогало: ни косметика, ни многочисленные маски, маникюры, стрижки, украшения, наряды. А между тем внешне она была ничуть, не хуже подруги.

Мари завидовала Мишель и не скрывала этого. Причем, при всех своих претензиях, она никогда не позволяла себе никаких вольностей. Чужие отношения были для нее священны, и ни одна девушка в университете не опасалась, что Мари переманит ее жениха. Заботливая, нежная, влюбчивая до смешного, она искренне радовалась чужому счастью. Притворство, ложь были ей не свойственны. За эти качества Мишель и любила свою подругу. Временами они ссорились, не понимали друг друга, но провести порознь хотя бы пару дней не могли решительно никак.

Звон колокола в Кафедральном соборе вывел Мишель из задумчивости. Она и не заметила, что идет в центр Большого Базеля.

По улице шло много людей, скорее всего туристов. Сейчас они неспешно прогуливались по городу. К полудню почти все собирались здесь, и старый город терял свое очарование. Мишель любила гулять по нему вечером, когда начинали сгущаться сумерки, или рано утром, на рассвете.

Вечеринка. Черт бы ее побрал, эту вечеринку. Лучше бы Мари и не напоминала о ней вовсе, тогда Мишель просто не пришла бы и все. А когда на следующий день Люк подошел бы узнать причину ее отсутствия, призналась бы, что просто забыла. И не пришлось бы врать и выкручиваться. Мишель терпеть этого не могла. Сколько раз бывало, что она, солгав, просто забывала об этом и сама себя выдавала в разговоре. Это почти всегда заканчивалось какой-нибудь неприятной сценой, о которой даже годы спустя не можешь вспомнить равнодушно. Странно, но когда человек попадает в неловкую ситуацию, память о ней сохраняется очень долго, иногда до конца жизни. Митчелл, кажется, говорил на лекции обратное. Да, точно. Он объяснял, что любой организм стремится обезопасить себя от ненужных переживаний, и поэтому память стирает неприятные воспоминания. Многие люди, попав в аварию и долгое время находясь практически в сознании, потом не могут вспомнить ни того, как их везли в больницу, ни даже того, что с ними случилось. Иногда, правда, бывает и так, что неугодные эпизоды пережитого загоняются в подсознание и продолжают мучить человека. Мишель мысленно порадовалась тому, что с ней никогда ничего подобного не происходило. По сравнению с авариями те ситуации, в которые попадала она, казались совершенно безобидными. Нет, завтра она не будет лгать Люку, а просто скажет, что устала за день и провела вечер дома. Она достала из рюкзака сотовый и набрала номер Мари.