Книга Непредсказуемый мужчина - Эмма Диксон

— Почему вы называете меня приличной и разумной? — полюбопытствовала она. — Вы ведь совсем меня не знаете.

Он улыбнулся, дьявольски сверкнув карими глазами:

— Так называла вас ваша тетушка. Но из Старого Жака все надо было тянуть клещами!

Старый Жак! Так ученицы прозвали тетушку Жаклин, пуританку, директрису пресвитерианской школы для девушек, пользовавшейся непререкаемым моральным авторитетом.

— Вы когда-нибудь называли мою тетю Старым Жакам в глаза? — не веря своим ушам, спросила она.

— Ей это нравилось.

Элин покачала головой:

— Я вам не верю.

Он засмеялся, забавляясь ее недоверчивостью.

— Ну, первые несколько раз она фыркала, но, если ее в течение тридцати лет называли Старым Жаком за глаза, думаю, ей нравилось, что ее стали называть так в глаза. Это было выражением любви. Мы стали очень близкими друзьями. Последнее, что она сказала перед смертью, было: «Присмотрите за Элин». И я торжественно обещал ей сделать это. Она очень за вас тревожилась.

Элин была поражена.

— Тревожилась?

Он кивнул:

— Говорила, что ваша семья вас подавляет. Поэтому составила завещание в вашу пользу.

Двери лифта открылись, и он несколько насмешливым жестом пригласил ее войти. Элин больше не думала отказываться. Как бы невероятно это ни было, Пол Дуглас пользовался доверием тетушки Жаклин, а Элин была слишком любопытна, чтобы сейчас от него отвернуться. Она без слов вошла в кабину.

Пол нажал на кнопку и прислонился к стене испытующе глядя на нее. Элин отошла к противоположной стенке и тоже уставилась на него.

— Вы, наверное, очень хорошо знали тетушку Жаклин? — заметила она резче, чем ей хотелось бы.

Усмешка сменилась печальной улыбкой.

— Мы были друзьями. В самом прямом смысле этого слова.

Элин не могла этому поверить. Тетушка Жаклин, безусловно, не одобряла Пола Дугласа. Для женщины ее моральных принципов было бы совершенно нехарактерно дружить с таким распутником. Появляется на людях в одном банном халате… Ее тетя осадила бы такого типа одним ледяным взглядом.

— Я в это не верю. Вы — полная противоположность друг другу. Между вами не могло быть ничего общего. — Ее губы скривились в насмешливой улыбке. — Если бы вас сейчас увидела моя мама, она была бы глубоко шокирована. А вы говорите, что моя тетя, которая была еще более «правильной», чем мама, просила вас позаботиться обо мне… — Элин недоверчиво помотала головой.

Лифт остановился, и она прошла вперед. Дверь открылась, но не успела Элин шагнуть, как мужская рука тяжело опустилась ей на плечо и крепко сжала его. Неприязненно вздрогнув, она подняла глаза на Пола Дугласа. Насмешливое выражение исчезло с его лица; серьезные глаза буравили ее насквозь.

— В жизни не все обстоит так, как выглядит на первый взгляд, — мягко, но властно произнес он. — Я всю жизнь искал лучшее. Все редкое, уникальное, особенное. И больше всего разочарований испытал от людей. — Его пальцы вонзались в ее плечо, подчеркивая пафос его речи. — И из всех людей, которых я встречал, ваша тетушка в большей степени чем остальные, обладала качествами, которые я искал. Я обожал ее. С ее уходом моя жизнь опустела. Вы не знали ее, Эли! — Он отпустил ее плечо, вышел из кабины лифта, и на лице его снова заиграла насмешливая улыбка. — Если бы вы стоили ее мизинца, это служило бы мне некоторым утешением. А пока поиск продолжается.

Элин пришла в безнадежное замешательство. Она поспешила к машине, отчаянно силясь понять этого человека. Если он и правда был близким другом тетушки Жаклин, тогда, может быть, его репутация ужасного распутника не соответствует действительности? Может быть, ему просто нравится шокировать людей?

Но она видела его в действии, с Джинн. У него, безусловно, неуемный аппетит. И Элин отвергла предположение, будто он знал тетушку Жаклин лучше нее. Если не считать связывающих их уз родства, Элин шесть лет посещала тетину школу, слушала ее лекции и приказы, и в полной мере испытала на себе тетушкину жизненную философию. А эта философия отрицала все, за что выступает Пол Дуглас.

Вдруг эти воспоминания отошли на второй план. Открывая машину, Элин скептически выгнула бровь и посмотрела на Дугласа.

— Мне очень жаль, что я не знала тетю так хорошо, как, очевидно, знали ее вы, но, полагаю, вы ошибаетесь относительно ее мнения о вас. Могу сказать точно, что она о вас думала.

Он улыбнулся, оставаясь невозмутимым:

— И что же она обо мне думала?

— Она говорила, что вы гений и дурак. Гений в смысле того, на что способны, и дурак в смысле того, что делаете, — с немалым удовольствием пересказала Элин.

Он вскинул голову, словно обдумывая эти слова и сверяя их с тем, что знает сам.

— Она так говорила? — осведомился Пол с чувством, подозрительно напоминающим восторг.

— Да, говорила, — заверила его Элин уже с меньшим удовлетворением.

Он откровенно обрадовался.

— Видите? Она любила меня, несмотря ни на что! Завтра я должен увидеться с моим поверенным, — с удовольствием добавил Пол.

Элин растерялась:

— Зачем?

— Хочу, чтобы эти слова были эпитафией на моей могиле. А теперь, если вы откроете багажник, мы сможем начать выносить ваши вещи.

Он снова это сделал — удивил до такой степени, что Элин забыла, зачем сюда пришла. Раздраженно вздохнув, она нажала кнопку, чтобы открыть багажник.

Пол поднял крышку и принялся вытаскивать ящики. Он работал молча, быстро и деловито, перенося ее вещи в лифт. Лицо, столь подвижное и провокационное, теперь замкнулось. Элин озадачило охлаждение его интереса. Она спрашивала себя, не обидела ли его чем-нибудь? И одновременно пыталась отогнать от себя это беспокойство. Пол Дуглас не тот человек, чей интерес ей хотелось бы завоевать.

И все же молчание Пола задело Элин. В нем угадывалось пренебрежение, причины которого она не понимала. Какое он имеет право ее презирать? Когда последний ящик оказался в квартире, она обрадовалась, что у нее больше нет нужды терпеть нежелательное общество.

Элин изобразила вежливую улыбку.

— Большое спасибо. С вашей стороны было очень любезно помочь мне.

Он выпрямился и насмешливо взглянул на нее:

— Что ж, надеюсь, Старый Жак не переворачивается в гробу!

Это была колкость, и Элин нахмурилась.

— С чего бы? Я же не могла въехать в эту квартиру против ее воли.

Его губы скривились.

— Вы знаете, почему Старый Жак составила такое завещание, Эли? Ваша тетушка мне сказала, что в вашем мизинце больше художественного таланта, чем она у кого-либо видела за всю свою педагогическую карьеру. Она считала, что ваша семья подавляет ваш талант, и хотела освободить вас от их влияния. — Он насмешливо провел рукой по ее вещам. — И все же я не вижу мольберта, полотен…