Книга Снова влюблена? - Эмералд Бакли

Мнение бабушки таксиста по поводу наплыва в Англию иммигрантов из Азии не отличалось оригинальностью, а потому Брайан предпочел вернуться к собственным мыслям.

Снять ногу с педали газа его заставил тот самый случай с женщиной на перекрестке. Будь у него реакция чуть похуже, от нее осталось бы только безжизненное, окровавленное тело с переломанными костями и остекленевшими глазами. С тех пор этот жуткий образ являлся Брайану едва ли не в каждом сне.

Да, он был испорченным сыном богатых родителей, единственным ребенком, который не знал правил и не признавал запретов. Ни одна из доставшихся в наследство привилегий не пошла ему на пользу. За управление автомобилем в нетрезвом состоянии его дважды лишали водительских прав, его арестовывали за употребление наркотиков, а однажды только уплаченный отцом крупный залог спас от тюрьмы, когда он с двумя приятелями устроил драку каком-то баре.

Можно ли считать это большим достижением для тридцатилетнего мужчины?

После прихода в агентство, руководимое Маккормиком и Паркером, Брайан уже не позволял себе больших вольностей. Он перестал пить, бросил курить и даже упорядочил режим дня. Из всех вредных привычек бурной молодости осталась только одна: женщины. Они осаждали, преследовали, подстерегали и время от времени брали над ним верх. Но как бы они ни старались, какие бы изощренные планы ни пускали в ход, какие бы хитрости ни применяли, в конце концов победителем всегда оставался он.

– …И вот бедняжка умерла в тот самый момент, когда собиралась поставить подпись под новым завещанием. – Таксист всплеснул руками, и у Брайана похолодело в груди. – Какая несправедливость! Проживи старушка еще пять минут, и я стал бы богачом! Валялся бы сейчас себе на теплом песочке где-нибудь в южных краях и никаких тебе забот. Вы со мной согласны? – Он повернулся к пассажиру, и Брайану снова стало не по себе.

– Да, конечно. Пожалуйста, остановите здесь. – Но мы еще не приехали!

– Хочу немного пройтись.

– Как угодно.

Дождь уже закончился, в просветах разогнанных ветром туч мелькало солнце, а в воздухе стоял восхитительный цветочный аромат. Брайан прошел сотню ярдов и, свернув в переулок, оказался перед двухэтажным особнячком из темного кирпича, половина которого принадлежала ему вот уже два года. Сколько женщин побывало здесь за это время! Он мог получить любую – надо было только подать знак. Впрочем, нет. Одна осталась непокоренной. Констанс Эллингтон.

Добравшись домой на такси, Констанс первым делом позвонила брату. Джеффри был младшим из троих детей Деборы и Пола Эллингтон. Младшим и самым амбициозным. Старшая, Констанс, вполне довольствовалась скромным местом в агентстве, средняя, Кэрри, пыталась стать диктором на радио, а вот Джеффри вознамерился добиться славы на писательском поприще. В двадцать три года на его счету уже было две книги, первая из которых, стилизованный под готический роман триллер, даже попала в десятку бестселлеров по версии «Бук Ревю», где продержалась целых две недели. Вторая, романтизированная биография сэра Филиппа Сиднея, государственного деятеля, солдата, поэта и придворного шестнадцатого века, не получила широкой популярности, но зато открыла молодому автору доступ в те узкие круги, куда никогда не попадет посторонний.

Сейчас он жил в Шотландии, а именно в Эдинбурге, где собирал материал для очередного опуса на тему о футбольных фанатах.

Джеффри снял трубку после третьего гудка, что было для него большим достижением.

– Алло?

– Джефф, это Конни. У меня…

– Привет, сестренка! Уже вернулась? Я так и знал, что тебе там не понравится. Все эти развалины, камни, плещущаяся водичка… Никакой жизни. Греки добились бы куда больше, если бы не хвастали прошлым, а думали о настоящем. Тебе бы стоило…

Запас воздуха у него в легких кончился, Джеффри сделал паузу, и Констанс поспешила воспользоваться благоприятным моментом.

– Дочитаешь лекцию в следующий раз. Я звоню но делу.

– Ты всегда звонишь только по делу. – В голосе брата прозвучала легкая обида. – Ладно, что там у тебя?

– У тебя есть какая-нибудь информация по Джереми Уолшэму?

– Это не тот ли старикан, который живет в особняке девятнадцатого века и считается владельцем нескольких довольно оригинальных коллекций?

– Он самый, – подтвердила Констанс.

– Тебя интересует что-то конкретное?

– Мне пригодятся любые сведения о его коллекциях: происхождение, ориентировочная стоимость и все прочее.

– Когда тебе это нужно?

– Чем скорее, тем лучше.

– Три дня тебя устроит?

– Да. Проблема в том, что завтра я прилетаю в Эдинбург и еще не знаю, где остановлюсь. На другом конце провода возникла недолгая пауза.

– Хорошо, позвони мне, когда прилетишь, и мы договоримся о встрече.

– Тебе это будет не в тягость? – Констанс улыбнулась, зная, что оторвать ее брата от стула способно только происшествие планетарного масштаба.

– Чего не сделаешь ради любимой сестренки, – вздохнул Джеффри.

Они поболтали еще несколько минут, после чего Констанс положила трубку и прошла в кухню. Заботясь о фигуре, Констанс положила себе за правило никогда не есть после семи вечера, но правило это, как и многие другие, нарушалось примерно раз в неделю под натиском голода или каких-то внешних обстоятельств. Сегодня без ужина было не обойтись. Да и вообще в ближайшее время – Маккормик упомянул о двух неделях – ей понадобится немало сил. Две недели рядом с Брайаном Дорретти! Любая другая на ее месте, наверное, сошла бы с ума от счастья. Гейл Криспин, например.

Констанс не любила готовить. Не потому, что не любила вкусно поесть, а потому, что считала: время, потраченное на готовку, потрачено впустую. Она быстро разогрела купленные по дороге котлеты, открыла баночку паштета, приготовила пару бутербродов и заварила чай. Надо торопиться. К Уолшэму не явишься в потертых джинсах или в мятом платье. Нужно взять с собой по меньшей мере пару костюмов построже, обувь к ним, белье… А тут еще с погодой ничего не понятно.

Она допивала чай, когда зазвонил телефон.

– Констанс? Это Брайан.

Чашка едва не выпала из вдруг окоченевших пальцев, и Констанс поспешила поставить ее на стол. Он таки застал ее врасплох. Интересно, что ему надо?

– Слушаю.

Голос прозвучал холодно и подчеркнуто официально. Этому Констанс научила Кэрри. Создай мысленный образ, поучала сестра, вообрази, например, падающую тебе на спину струю ледяной воды из душа. Или представь, что сидишь в кресле и поглаживаешь лежащего у тебя на коленях котенка. Твой голос будет звучать совершенно по-разному в каждом из этих случаев.

– Э-э-э… я тебя не отвлекаю?

– Нет. – Она произнесла «нет» коротко и с ударением, словно забила гвоздь.

– Я лишь хочу задать один вопрос. Видишь ли…