Книга Отбой на заре. Эхо века джаза (сборник) - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Он переоделся. Надел пижаму и халат, спустился в кухню, где ему на глаза попался свежеиспеченный шоколадный пирог. Он съел большой кусок и выпил почти целую бутылку молока. Душевный подъем немного уменьшился, он пошел к телефону и позвонил Рипли Бакнеру.

– У меня есть план, – сказал он.

– Какой?

– Как О. С. могут проучить Х. Б.!

Рипли моментально понял, что имелось в виду. Сегодня вечером Хьюберт был столь неосторожен, что очаровал не только мисс Биссел, но и других девушек.

– Нам понадобится Билл Кампф, – сказал Бэзил.

– Хорошо.

– Встречаемся завтра у тайника. Спокойной ночи!

IV

Четыре дня спустя, когда мистер и миссис Джордж П. Блэр заканчивали ужинать, Хьюберта позвали к телефону. Миссис Блэр воспользовалась его отсутствием, чтобы поговорить с мужем о том, что тревожило ее весь день.

– Джордж, эти мальчишки – или уж не знаю, кто они, – вчера вечером опять приходили!

Муж нахмурился:

– Ты их видела?

– Их видела Хильда и чуть не поймала одного из них! Видишь ли, я рассказала ей про записку, которую они оставили в прошлую среду, – ту, где было написано: «Первое предупреждение – О. С.»., так что она была наготове. На этот раз они позвонили в дверь черного хода, и она вышла к ним прямо из кухни. Если бы руки у нее были не мокрые, она бы точно поймала одного, потому что ей удалось его схватить за руку, когда он сунул ей записку, но руки у нее были в мыле, он вырвался и убежал.

– Как он выглядел?

– Она сказала, что он был очень маленького роста, и ей показалось, что это был загримированный мальчишка. Он увернулся от нее, как мальчишка, и еще она, кажется, заметила, что на нем были детские бриджи. Записка такая же, как и предыдущая. Там написано: «Второе предупреждение – О. С.».

– Она у тебя? Покажи мне после ужина!

Хьюберт, поговорив по телефону, вернулся за стол.

– Звонила Имогена Биссел, – сказал он. – Пригласила в гости. У нее сегодня собирается целая компания.

– Хьюберт, – спросил отец, – ты, случайно, не знаешь никого из мальчишек с инициалами О. С.?

– Нет, сэр.

– Точно?

– Да, точно. Когда-то я знал одного парня по имени Оливер Стоун, но я его уже год как не видел.

– И что он был за мальчик?

– Ну, хулиган такой. Он учился в школе 44, когда я туда ходил.

– Он что-то против тебя имел?

– Вряд ли.

– Как ты думаешь, кто бы это мог быть? Есть кто-нибудь, кто имеет что-то против тебя?

– Не знаю, папа. Думаю, что нет.

– Не нравится мне это, – задумчиво сказал мистер Блэр. – Может, это просто мальчишки, но кто его знает…

Он умолк. Позже он внимательно изучил записку. Буквы были красными, в углу были нарисованы череп и скрещенные кости, но, поскольку текст был напечатан на машинке, по почерку ничего определить было нельзя.

Хьюберт тем временем поцеловал маму, нахлобучил свою кепку набекрень и, пройдя через кухню, вышел на заднее крыльцо, собираясь по привычке пойти короткой дорогой через аллею. Ярко светила луна; он на мгновение задержался на крыльце, чтобы завязать шнурок. Если бы он только знал, что этот телефонный звонок был ловушкой, что звонили совсем не из дома Имогены Биссел, что говорящий был вовсе не девочкой и что прямо за калиткой в аллее прятались расплывчатые причудливые тени, он не стал бы столь грациозно и ловко соскакивать со ступенек, засунув руки в карманы и насвистывая модную песенку «Гризли» посреди этой, как ему казалось, мирной ночи.

В аллее его свист разбудил самые разные чувства. Бэзил удачно продемонстрировал свой смелый фальцет по телефону чуть раньше, чем было нужно, и «Охотники за скандалами», несмотря на спешку, не успели подготовиться как следует. Ребята только что разделились. Бэзил занял позицию прямо за воротами Блэров; в гриме он был похож на старорежимного плантатора с Юга. Билл Кампф, с длинными, как у цыгана, усами, крепившимися ниткой к его ноздрям, двигался к нему, скрываясь в тени забора. Рипли Бакнер с прямо-таки раввинской бородой все еще находился в сотне футов от условленного места, пытаясь свернуть длинную веревку. Эта веревка являлась существенной деталью их плана; после долгих размышлений они все же придумали, что можно сделать с Хьюбертом Блэром. Они решили его связать, заткнуть ему рот кляпом, а затем запихнуть его в стоявший около его же дома мусорный бак.

Идея поначалу показалась им ужасной – в баке ведь грязь, испачкается его одежда, и еще он там может задохнуться! И мусорный бак – символ всего самого противного – победил лишь потому, что все другие наказания по сравнению с этим стали казаться банальными. Место это было самое для него подходящее, и их сомнения быстро развеялись: одежду можно отстирать, а если не закрывать крышку, то он и не задохнется! Чтобы в этом убедиться, они провели разведку и осмотрели мусорный бак семейства Бакнеров – заглянули вовнутрь и восхитились, представив Хьюберта внутри, среди очистков и яичной скорлупы. Затем двое из них тут же выбросили эту часть плана из головы и сконцентрировались на заманивании жертвы в аллею, где им предстояло одержать над ней верх.

Радостный свист Хьюберта застал их врасплох, и все трое замерли, не сказав друг другу ни слова. Бэзила осенило: если придется нападать на Хьюберта в одиночку, без Рипли, который по плану должен был помочь засунуть в рот жертве кляп, то крики Хьюберта привлекут внимание грозной кухарки, которая чуть не поймала его вчера. Эта мысль погрузила его в состояние нерешительности. И именно в этот момент Хьюберт открыл калитку и вышел в аллею.

Двое оказались лицом к лицу, их разделяло всего лишь пять футов, и Бэзил внезапно совершил поразившее его открытие. Он вдруг понял, что Хьюберт Блэр ему нравится – нормальный парень, ничуть не хуже, чем все его приятели! У него напрочь исчезло какое-либо желание хватать Хьюберта Блэра и запихивать его, с его забавной кепкой и всеми заморочками, в мусорный бак. Он был готов даже встать на его защиту! Мгновенно подстроившись под изменившуюся ситуацию и впустив в свой разум эту столь несвоевременную мысль, он развернулся и бросился бежать по аллее к улице.

На мгновение внезапно возникшая прямо перед ним призрачная тень испугала Хьюберта, но после того, как тень развернулась и ударилась в бегство, он набрался храбрости и пустился в погоню. Сильно отстав, через пятьдесят ярдов он решил, что все равно уже никого не догонит, вернулся на аллею и опрометчиво направился на другую ее сторону, где оказался лицом к лицу с еще одним низкорослым и волосатым незнакомцем.

У Билла Кампфа, обладавшего, в отличие от Бэзила, не столь сложной душевной организацией, не было никаких сомнений. По плану следовало засунуть Хьюберта в мусорный бак; и пусть лично у него никаких претензий к Хьюберту не было, план действий уже отпечатался у него в голове и он намеревался ему следовать. Он был простым парнем – охотником, так сказать, – и, как только живое существо превращалось в дичь, он, не колеблясь, принимался его преследовать до тех пор, пока жертва не прекращала сопротивление.