Книга Офицер империи зла - Михаил Кисличкин

Одну из задач он решил, но на второй сломался. Ерунда в ответе получалась, а почему – непонятно. Посмотрел на часы и ужаснулся – с химией он провозился почти полтора часа. А рядом лежат еще пять листов, к которым он даже не приступал…

Пытаясь наверстать упущенное, парень бросился к первым двум листам. Но и тут все оказалось непросто. Нет, тесты решаемые, но время, время! Заполнив только первый лист и потратив на это почти двадцать минут, Илья бросился к математике, тут тоже надо было успеть хоть что-то сделать. И понял, что несмотря на внешнюю простоту, математические задания тоже не станут подарком. Интересно все было составлено – вроде и ничего сложного, а в лоб не решается, в каждом задании своя хитринка, поди, найди ее. Особенно когда недостаток времени и обилие заданий никак не дают сосредоточиться на чем-то одном.

К сочинению Илья приступил лишь за пятнадцать минут до окончания отведенного им младшим центурионом срока. «Моральные аспекты генетических экспериментов», блин. Поздно уже думать над полноценным сочинением, успеть бы набросать несколько фраз. Тем более что голова уже совершенно не работала. «Что бы им написать, – мучительно соображал Илья. – Хорошо это или плохо? Давай попробую и так и так. Дескать, вообще-то плохо, но иногда для науки хорошо. Блин, десять минут осталось».

Телегин пришел секунда в секунду. Забрал исписанные листы, не слушая просьб дать «дописать вот буквально одну строчку», и велел следовать за собой. Илья впервые за время экзамена поднял глаза и глянул на своих товарищей. Нда… Похоже, тут некому хвастаться. Взгляды у парней и девушек были потерянные, вид невеселый. Странным образом это вселило в сердце Илья некоторую надежду на благополучный исход дела. Кто-то же поступает в ИЛУ? В правильность своих ответов он верил мало – многое делалось наспех, кое-чего он вообще не написал, сочинение откровенно запорол. Плохо дело, честно говоря.

Младший центурион отвел абитуриентов еще на один этаж вниз. Там они соединились с другой группой поступающих, судя по их нерадостным физиономиям, тоже только что прошедших экзамен, и все вместе отправились в столовую. Неразговорчивая толстая повариха положила каждому по поварешке жидкого картофельного пюре, плюхнула сверху по две серых тефтели. В глубоких металлических тарелках уже был налит чуть теплый гороховый суп – одна тарелка в одни руки. Обстановка столовой, как и экзаменационная аудитория, изысками не отличались – стойка с подносами, окошко выдачи пищи, два длинных общих стола с табуретками, голые стены, покрашенные светло-зеленой краской. Весь ее вид словно говорил – глотай скорее и отваливай.

– Ты как, все сделал? – негромко спросил Илья у Алексея. – Я сочинение совсем не успел. И математику… не уверен я насчет своей математики.

– Бред какой-то, – кивнул головой, соглашаясь, парень. – Хотел бы я знать, кто-нибудь вообще может выполнить все эти задания в такой срок? Мне на одни тесты час понадобился.

– А смотри, как наша Маша бодро ложкой работает. На вид и не скажешь, что любительница пожрать, – предчувствие неудачи делало Илью желчным. – У нее-то, наверное, все написано просто замечательно, так что и горох в охотку.

– Не, это нервное, – не поддержал его Леха. – Некоторые от волнения кусок в горло не могут засунуть, а других, наоборот, на пожрать пробивает. Видел я ее во время экзамена… Не злись, нервы нам всем еще понадобятся. Результаты только завтра объявят. Ненавижу в таких случаях ждать.

– Это точно, – вздохнул Илья.

Откровенно говоря, Илья думал, что ему удастся вдоволь побродить по знаменитому императорскому университету, а то и при удаче попасть в город. Пусть он не поступит в ИЛУ, но хоть будет, что рассказать дома. До вечера время есть, везли их от Диастара до территории университета от силы минут десять по ровной дороге, на вполне умеренной скорости. Пусть семь-восемь километров туда, столько же обратно. При желании налегке можно успеть часа за четыре-пять, включая время в городе. Однако его планам не суждено было сбыться. После обеда Телегин собрал абитуриентов и отвел их в выделенную для них казарму, располагающуюся там же, на минус третьем этаже. Илья вообще начал подозревать, что под землей Императорский университет занимает места как минимум не меньше, чем над ней.

– Зачем вам выходить наверх? – ответил на вопрос одного из парней центурион. – Городской визы у вас нет и делать там вам нечего. После завтрака объявим результаты, тех, кто не поступил, посадят на автобусы и отвезут на вокзал, прямо к поезду. Обратный билет до дома будет куплен за счет его величества. Скажу честно, это завтра предстоит большинству из вас. – Телегин немного помолчал, словно раздумывая говорить или нет, а потом все же добавил: – Те, кто поступит в ИЛУ, тоже могут сильно не обольщаться. Курс молодого бойца вещь суровая, города вы долго не увидите.

В казарме, где предстояло ночевать пяти соединенным группам абитуриентов от И-111 до И-115, стояло с полсотни двухъярусных кроватей. Пакеты с чистым бельем лежали прямо на мелких комковатых подушках. Еще каждому полагалась небольшая тумбочка для личных вещей. На стене работал видеоэкран с не переключаемым государственным каналом «Служу Империи!» – как говорится, можешь смотреть, можешь не смотреть. По половому признаку девушек и юношей не делили – видимо, решили, что одну ночь перекантуются и так, никаких глупостей наделать не успеют. Опять же все друг с другом не знакомы и все у всех на виду.

Илью, впрочем, это устраивало. Для однократной ночевки условия очень даже комфортные, даже с некоторой романтикой, словно в армии побывал. Про прогулки по Диастару что-нибудь и соврать можно, если потребуется. Обидно было терять одну попытку поступления, но ничего – бывает. В ИЛУ не каждый поступает. Парень залез на второй ярус одной из кроватей, да так и пролежал несколько часов до ужина, попеременно глядя то в серый потолок, то на видеоэкран. Волнение понемногу проходило, со своей судьбой он уже смирился – в конце концов он заранее знал, что для него шансов практически нет.

На ужин абитуриентов повел все тот же младший центурион Телегин. Однако тут Илью ждал сюрприз. Уже на подходе к знакомой столовой их группу нагнал молодой человек в белом халате, который подошел к младшему центуриону и что-то начал ему говорить, показывая какую-то бумагу.

– Анечкин кто? – вдруг громко крикнул Телегин.

– Это я, – отозвался Илья.

– Пройди с этим молодым человеком. Тут одно дело есть.

– Хорошо. – Илья почувствовал, как его сердце забилось быстрее.

Вместе с незнакомцем они дошли до лифта и поднялись выше на два уровня, Илья ожидал, что его провожатый хоть что-нибудь скажет, но тот хранил молчание. Они вышли в широкий коридор с голубой ковровой дорожкой и прошли до круглого зала с несколькими дверями, войдя в одну из них. За ней оказался кабинет, в котором за массивным деревянным столом сидели двое военных. Один пожилой, лет пятидесяти, с резкими, словно топором высеченными чертами лица. Другой помоложе, блондин с холодным взглядом бледно-серых, почти бесцветных глаз. Черная форма, синие плащи, палладиевые кубики в петлицах. На плече – эмблема меча на фоне звездного неба. «Внешняя дивизия “меч”», – мелькнуло в голове у парня. Ну, надо же…