Книга Тейа - Олег Ёлшин

– Я этого мужика знаю, – прошептал Леонид. – Я видел его! Точно видел!

– Еще бы, – выпучив глаза, подтвердил его догадку Юрий. – Это великий бас, билеты на его концерты продаются за несколько месяцев вперед, а то и за год!

– И эта женщина мне знакома! – продолжал Леонид. Юрий был удивлен не меньше:

– Это же оперная прима Ла Скала, – ошарашено пробормотал он. Дальше они все пристальнее всматривались в лица людей. Уже не глядя на сцену, можно было узнать некоторых особ в рядах амфитеатра. И от осознания своего открытия эти двое начинали медленно сходить с ума. Теперь так им казалось обоим… Во всяком случае, такое не укладывалось в голове. Юрию снова стало дурно, но он, не отрываясь, смотрел на сцену, раскрыв рот. В фантастических нарядах здесь сидели принцы и принцессы, лауреаты всяческих премий, великие актеры. Может быть, не настолько великие, но, известные и знаменитые на весь мир! И все эти люди почему-то находились рядом, до них можно было дотянуться рукой, дотронуться, увидеть воочию! Писатели и художники, ученые и дипломаты, примы и премьеры…

– Президент, – воскликнул Леонид. – Это президент какой-то страны. Я знаю это точно!

– А посмотри, кто с ним рядом! – прошептал Юрий, осторожно показывая пальцем на всем знакомую личность. Многие каналы телевидения часто демонстрируют это лицо. Леонид воскликнул:

– Нужно сообщить полиции, это террорист номер…

Юрий, не смея произнести его имя вслух, вытирал платком лицо.

– А полиции в этой стране, по-видимому, нет, – пробормотал он. – За весь день ни одного человека в форме мы не встретили!

– Что здесь происходит? – вскричал Леонид, – какой-то маскарад!

– Нужно ждать, а там посмотрим, – попытался успокоить его писатель. А люди все продолжали заполнять амфитеатр. Он был похож на мировой фестиваль, только не понятно чего. Здесь находились совершенно несовместимые по роду занятий персоны. Иначе и не назовешь. Каждая личность – лицо с обложки или передачи по телевидению. Только передачи эти были настолько разные, начиная с хроники королевских дворов и кончая хроникой криминальной… Что могло объединить всех этих людей здесь, было непонятно. Поражало другое – сегодня они загорали с ними рядом на пляже. Юрий толкал их машиной на дороге, они ели в одних ресторанах, ходили по одним улицам, когда в той жизни, казалось, жили с ними даже под разным небом… И что удивляло больше всего – никакой охраны, особенных представлений – сидят они себе на пластиковых стульчиках, болтают друг с другом и хлопают в ладоши…

И тут гром аплодисментов пронесся над амфитеатром, стая диковинных птиц, испуганных грохотом, вспорхнула с ближайших деревьев высоко в небо и, казалось, весь остров был разбужен восторгом. Публика замерла, а глаза зрителей магическим образом устремились в одну точку. Люди оцепенели и как под гипнозом следили за происходящим. Это был массовый психоз. Это было невероятным, в то же время, совершенно реальным, насколько может быть реальным сошествие Ангела с небес.

На сцене появился человек в черном костюме. Он скромно подошел к микрофону, взял его в руку, хотел, было, отбросить в сторону мешающий провод. Но провода не оказалось, и тот немного удивился. Потом человек встал в немыслимую позу, всем телом изогнулся, расставил широко ноги и запел… Зал всколыхнулся, вздохнув в оцепенении от знакомой мелодии, от исполнителя, которого многие из этих почтенных господ помнили еще из далекого детства. Он пел, и далекая эпоха раскрывала свои годы, врата, а из времени этого вышел ОН. Настоящий, живой, совсем еще молодой. Идол тех времен далеких, когда многое только начиналось, и не было еще таких микрофонов, а люди пели без фонограммы, по-настоящему. Этим двум русским казалось, что они сошли с ума и, прикованные к сиденьям, как под гипнозом, не могли оторваться от зрелища. Представлять им этого человека было не нужно. Песня окончилась, и зал встал. Стояли принцы и президенты, сильные и великие мира сего. И, казалось, весь остров встал, сняв шляпу свою, поклоняясь ему… Королю…

6

После небольшого перерыва зрители снова заняли места, ожидая продолжения, а наши двое сидели и безвольно молчали. После всего увиденного они были раздавлены, хотелось спрятаться, сбежать, стать невидимыми. Уже не интересовали собственные персоны, потому что все их проблемы и они сами были в обществе этом настолько ничтожны, что не поднять головы.

Тем временем на сцену вышел человек во фраке, который поздравил кого-то с выдающимся изобретением.

– … мисс Валери Сандрин, – уже заканчивал он свою речь. – Она подарила нам счастье вечной жизни и бессмертия. Долгие годы человек искал панацею от всевозможных болезней, от чумы и рака, старости и увядания, и, наконец, прорыв. Эта молодая красивая женщина сегодня наша героиня! Премия мира свободного острова свободных граждан вручается мисс Валери Сандрин!

Зал начал аплодировать, какая-то женщина спустилась с трибуны и взяла премию из рук ведущего. Она ничего не говорила и была чем-то озадачена. Прическа сбивалась на ветру, и она постоянно ее поправляла. Наконец, ведущий пошутил насчет того, что она свободна и подмигнул залу:

– У кого-то из присутствующих есть шанс…

Женщина его юмор не оценила и рассеянно вернулась в зал.

Когда Леонид услышал свое имя, подумал, что ошибся. Не аплодируют великие мира сего таким, как он, даже редко о них вспоминают. А идея его была пока лишь на бумаге. Ни достойной установки, ни серьезных испытаний.

– Леонид Громов! Наш номинант на премию мира! – продолжал ведущий. – Это бомба! Нет, господа, не бомба – это рывок в будущее, чистая от загрязнений планета, дешевая энергия и полет в неизвестность! Полет к звездам и далеким галактикам. Теперь можно помечтать о многом, имея такую идею генератора фотонной энергии…

Леонид молча спустился, взял из рук ведущего какую-то грамоту и скромно вернулся на место.

– И последнюю на сегодня премию, – продолжал человек во фраке, – мы вручаем еще одному русскому. Сегодня русский день, господа! Мы слышали сегодня песню нашего любимого гения шестидесятых. Иногда бывает так, что и в искусстве люди способны на новое. Они готовы открывать целую эпоху, проторить дорогу, по которой потом пойдут другие таланты и займут свои места. Но эти пойдут следом… А кто-то должен быть первым…

Он еще долго говорил и, наконец, произнес имя человека, который совсем не понимал его языка.

– Премия мира присуждается книге года, книге столетия, которая открывает дорогу новому в писательском искусстве. Этот человек создал свое направление, новый жанр. Имя его Юрий Нестеров!

– Что он говорит? – спросил Юрий. – Он назвал мое имя?…

Громов молча вытолкнул его из ряда, и писатель поплелся к сцене. А сидевшие люди на трибунах амфитеатра, осененные славой, избалованные судьбой, искушенные и обласканные, смотрели на этих троих и аплодировали. Теперь уже они – властелины судьбы и хозяева жизни смотрели на них с восхищением – эти сильные мира сего. Странный, удивительный, чудесный остров…