Книга Незнакомец - Харлан Кобен

Закодированное подростковое «нет».

Адам уже готов был сказать «сейчас же» – обычные родительско-тинейджерские пляски, – но остановился и посмотрел на сына. К глазам подступали слезы, он их подавил. Томас был похож на него. Все так говорили: та же походка, тот же смех, и второй палец на ноге длиннее первого, большого.

Невозможно. Никак не возможно, чтобы он не был его, Адама, сыном. Хотя незнакомец и намекал, что…

И ты прислушиваешься к словам неизвестно кого?

Он подумал, сколько раз они с Коринн предупреждали детей о пресловутой опасности бесед с незнакомцами; говорили, что не следует быть слишком отзывчивыми к просьбам о помощи, что надо привлечь к себе внимание, если к тебе приближается какой-нибудь взрослый; учили кодовым словам, которые помогут в случае опасности. Томас сразу все понял. Райан был более доверчив. Коринн с подозрением относилась к разным типам, которые толкутся вокруг поля младшей лиги, ко всем этим прирожденным советчикам, готовым натаскивать мальчишек и давать уроки мастерства, когда их собственные дети не участвуют в соревнованиях или у них вообще нет детей.

Адам всегда смотрел на такие вещи снисходительнее, хотя, вероятно, все было сложнее. Возможно, когда дело касалось детей, он не доверял вообще никому, а не только откровенно подозрительным личностям.

Но разве так не проще?

Томас заметил что-то в лице отца, изобразил на своей физиономии ответную реакцию и в подростковой манере, топоча ногами и подскакивая, стал спускаться по лестнице, будто какая-то невидимая рука пихала его в спину, а ноги торопились поспеть за толчками.

– Мог бы и сам выгулять Джерси, – буркнул Томас, прогромыхал мимо отца и схватил поводок.

Джерси уже приплясывала у двери, готовая идти. Как все собаки, она при любой возможности была не прочь прогуляться. Свое нестерпимое желание выйти на улицу псина выражала тем, что топталась у входа, лишая хозяев возможности открыть дверь и выпустить ее. Собаки, что с них взять.

– Где Райан? – спросил Адам.

– Спит.

Адам глянул на часы на микроволновке. Десять пятнадцать. Райан ложился в десять, хотя ему разрешалось не спать и читать до половины одиннадцатого, когда уже гасили свет. Райан, как и Коринн, был склонен следовать правилам. Ему никогда не напоминали, что уже девять сорок пять и тому подобное. По утрам он вставал по звонку будильника, принимал душ, одевался, готовил себе завтрак. Томас был совсем другой. Адам часто подумывал, не вложиться ли в погонялку для скота, чтобы заставить сына пошевеливаться с утра.

«Новые игрульки»…

Адам услышал, как за Томасом и Джерси захлопнулась наружная дверь. Он поднялся наверх и заглянул к Райану. Тот уснул с включенным светом и последним романом Рика Риордана, распластанным на груди. Адам на цыпочках прокрался в комнату, взял книгу, вставил в нее закладку и отложил в сторону. Потом потянулся к выключателю лампы, и тут Райан приподнялся:

– Пап?

– Да.

– Я попал в «А»?

– Письмо придет на почту завтра, дружок.

Ложь во спасение. По идее, Адаму не полагалось знать результаты. И тренеры не должны были оповещать своих воспитанников, пока утром не будет разослано официальное электронное письмо, чтобы все ознакомились с новостями одновременно.

– Ладно.

Райан закрыл глаза и уснул прежде, чем голова опустилась на подушку. Адам на мгновение задержал взгляд на сыне. Внешностью тот почтил мать, что до сегодняшнего дня не имело для Адама особого значения, – на самом деле это всегда воспринималось как плюс, – но теперь, этим вечером, он начал задумываться. Глупо, конечно, но никуда не деться. Звоночек звонил без умолку. Заноза вонзилась в мозг и не давала покоя. Но что с того, черт возьми, что? Порассуждаем чисто теоретически. Адам посмотрел на Райана, и его охватило всепоглощающее чувство, которое он иногда испытывал, глядя на своих мальчиков: отчасти это была безмятежная радость, отчасти страх перед опасностями мира, отчасти желания и надежды, и все это смешивалось в одну-единственную на всем белом свете вещь, которая ощущалась как абсолютная чистота. Банально, да, но вот к чему мы пришли. Непорочность. Именно это поражает, когда вы, глядя на родного ребенка, забываете обо всем, – чистота, которая имеет истоком только подлинную, безоговорочную любовь.

Он чертовски любит Райана.

И если он узнает, что Райан не его сын, то разве утратит эту любовь? Все исчезнет? Неужели это важно?

Адам покачал головой и отвернулся. Для одного вечера хватит философствований об отцовстве. Пока ничего не изменилось. Какой-то странный человек наговорил ему чепухи о ложной беременности. И только. Адам достаточно долго был связан с правовой системой и прекрасно знал: ничто нельзя принимать на веру. Ты вникаешь в историю. Люди лгут. Ты проводишь расследование, потому что представление о деле, составленное до подробного разбирательства, со временем очень часто разлетается на куски, как напоровшийся на мину корабль.

Конечно, Адам нутром чуял: в словах незнакомца есть доля правды, но в том и беда. Когда ты прислушиваешься к нутру, то часто обманываешься с большей убежденностью.

Займись. Изучи дело.

Но как?

Просто. Начни с «Новых игрулек».

Вся семья пользовалась одним настольным компьютером, который стоял в гостиной. Это была идея Коринн. Так мы избежим проблем с Интернетом (читай: просмотра порнухи). Адам и Коринн, как гласила теория, будут в курсе всего и проявят себя зрелыми, ответственными родителями. Однако Адам быстро разобрался, что такая политика абсурдна и избыточна. Мальчишки могли смотреть что угодно, включая порно, на телефонах. Они могли пойти к друзьям, могли взять любой ноутбук или планшет, валявшийся в доме.

Кроме того, это был прием из арсенала ленивых родителей – так считал Адам. Надо учить детей поступать правильно, потому что это правильно, а не потому, что мама и папа стоят над душой. Разумеется, все отцы и матери начинают с веры в такие вещи, но очень быстро осознают, что в пути напрямик что-то есть.

Другая проблема была более очевидной: если нужно воспользоваться компьютером в одобряемых целях – для той же учебы, – то шум с кухни и работающий телевизор обязательно отвлекут. Поэтому Адам переместил компьютер в укромный уголок, которому они дали громкое название «домашний офис»: этот закуток служил слишком многим людям для слишком разных целей. Справа от компьютера лежала стопка готовых к проверке тетрадей учеников Коринн. Повсюду были в беспорядке разложены учебники сыновей, раскрытые на месте задания. Забытый набросок сочинения торчал из принтера, завалившись набок, как раненый солдат на поле боя. На стульях громоздились стопки счетов, которые Адам должен был оплатить онлайн.

Интернет открылся на странице какого-то музейного сайта. Один из сыновей, наверное, проходит Древнюю Грецию. Адам заглянул в историю браузера, чтобы узнать, на какие сайты заходили в последнее время, хотя мальчики выросли донельзя сообразительные – не оставят ни единой улики. Однажды Томас случайно забыл выйти со своей страницы в «Фейсбуке». Адам сел за компьютер и уставился на экран, изо всех сил стараясь побороть желание сунуть нос в личную переписку сына.