Книга Дагестанская сага. Книга II - Жанна Абуева

– Имран, спой что-нибудь! – поддержали предложение остальные гости.

Не заставив себя долго упрашивать, Имран подошёл к пианино и взял привычным движением несколько аккордов.

– А что вам спеть? – спросил он, обращаясь главным образом к Аллочке.

– Ну – у, что-нибудь такое… о любви, например! – протянула, встряхнув локонами, девушка.

– О, о любви всегда пожалуйста! – весело ответил Имран и запел:

Что так сердце, что так сердце растревожено,

Словно ветром тронуло струну?

О любви немало песен сложено,

Я спою тебе, спою ещё одну…

Прислушиваясь в своей комнате к звукам инструмента и поющему голосу сына, Айша думала о том, что, может, и надо было ему позволить учиться на музыканта. Уж сколько он умолял об этом и её, и Ансара, но оба оставались непреклонными, потому как в роду у них не было никаких артистов… Хотя, правда, сам Ансар брал, бывало, в руки мандолину, напевая что-то негромким глуховатым голосом и ни разу при этом не сфальшивив. А уж отец её, Ибрагим-бек, тот и вовсе славился своими музыкальными дарованиями, которые иногда позволял себе обнаружить в кругу самых близких друзей. Вот в него-то и пошёл, должно быть, её сын.

Фарида, в отличие от мужа, не пела и к музыке в целом относилась ровно, выделяя из неё отдельные произведения и считая, что без остальных вполне можно обойтись. Она, конечно, гордилась музыкальными талантами мужа, хотя и ревновала его в глубине души к музыке. Трезвый, прагматичный ум и спокойная рассудительность молодой женщины, граничившие с удивительной для её возраста мудростью, являли полную противоположность весёлому нраву и неиссякаемому жизнелюбию Имрана, который, даже став отцом двоих сыновей, не утратил юношеского задора, беспечности и легкомыслия и, словно мотылёк, перелетал от одного яркого цветка к другому, наслаждаясь нектаром и оставляя весьма приятные о себе воспоминания.

Жизнь для Имрана была удивительным, лучезарным явлением, данным человеку для того, чтобы он мог, пользуясь дарованными ему благами, в полной мере ею наслаждаться. А иначе для чего они, эти блага, созданы Всевышним? Всевышний, впрочем, был для него далёк и так же абстрактен, как для большинства его сверстников.

Семья, разумеется, в известной степени значила для Имрана очень даже немало, и он, вполне сознавая определённую ответственность за жену и за детей, за мать и за хозяйство, работал старательно, на совесть, чтобы они ни в чём не нуждались, однако данное обстоятельство отнюдь не противоречило его стремлению получать от жизни все удовольствия, которые та ему охотно предоставляла.

Жизнь чудесна, когда в ней есть друзья, и деньги, и красивые женщины, а известно, что ни того, ни другого и ни третьего много не бывает.

Глава 4

Из письма Далгата:

«Здравствуйте, дорогие Юсуп и Малика!

Извините, что давно вам не писал, но я был сильно занят, сдавал экзамены выпускные и ещё работу дипломную защищал, так что времени не было вообще. Но это не означает, что я про вас забыл. Я часто вспоминаю всех вас, и, конечно же, дядю Ансара вспоминаю, и то, как мы хорошо жили все вместе.

Но и здесь мне тоже очень нравится! За годы, что я тут, Ленинград стал для меня родным, будто я всю жизнь здесь прожил. Город необычайно красивый, много прекрасных зданий, парков, мостов через реку Неву – и, что удивительно, все разные!

А ещё здесь множество театров, выставочных залов, музеев – один Эрмитаж чего стоит! Конечно, по сравнению с Ленинградом Буйнакск выглядит как маленькая деревня, да и Махачкала тоже!

С учёбой у меня всё в полном порядке, а недавно профессор Адрианов предложил мне поступать в аспирантуру, сказал, что видит во мне перспективу и готов быть моим научным руководителем. Не скрою, мне это было очень приятно, я и сам всерьёз подумывал заняться научными исследованиями, хотя предстоит ещё отработать два года после института, без этого в аспирантуру не принимают.

Зато впереди есть определённая цель, и я буду к ней продвигаться.

Живу по-прежнему в общежитии, хотя тётя Роза с дядей Борисом постоянно уговаривают к ним переехать. Я их навещаю каждое воскресенье, они меня всегда ждут, и если я не прихожу, то тётя Роза начинает паниковать и отправляет дядю Бориса на мои поиски.

К моему приходу она готовит все мои любимые блюда, включая хинкал, хотя, если честно, у тёти Айши он, конечно, вкуснее! Но, правда, здесь и мясо совсем другое, не такое, как в Дагестане!

Очень хотелось бы всех увидеть, особенно тётю Айшу, как она там, надеюсь, не сильно постарела?

А как поживают Имран, Фарида и их дети? Передайте всем от меня привет, и дяде Гасану с тётей Светой, конечно, тоже.

Что касается моего приезда, то, скорее всего, в ближайшие месяцы приехать не смогу. Было бы здорово, если бы вы сами приехали. Вот возьмите и приезжайте сюда в отпуск!

Ещё раз всем привет, обнимаю, ваш Далгат».

* * *

Юсуп расположился в кресле и развернул «Дагестанскую правду». Газета сообщала, что Советский Союз в недалёком будущем догонит и перегонит Соединённые Штаты Америки в мирном экономическом соревновании. «Наша экономика, – писала газета, – развивается гораздо быстрее. Достаточно привести такие цифры: с 1913 года по 1960 год выпуск промышленной продукции в США вырос более чем в пять раз. В СССР за это же время – в 45 раз».

Перелистав газету, Юсуп потянулся за лежавшей рядом книжкой с очередным детективом, но прежде обратил к дочери традиционный ежевечерний вопрос:

– Давай, доча, рассказывай, как в школе дела?

Днём они с Маликой работали, поэтому практически не имели возможности наведываться в школу чаще, чем на проводившиеся раз в месяц родительские собрания, и, доверив дочь учителям, а сынишку детсаду, были спокойны, зная, что, пока они лечат людей, государство проявит заботу об их отпрысках.

Марьяша, Маришка, Марюнчик, Маруся – все эти имена и прозвища принадлежали их любимице, которая весело отзывалась на любое из них.

– Хорошо, папа! – Улыбнувшись отцу, девочка вновь перевела взгляд на лежавшую перед ней тетрадку.

– Что, так много уроков задали?

– Н-нет, я уроки уже сделала давно…

– А что же ты там всё пишешь?

– Да так просто… всякие цитаты записываю.

– А можно мне прочесть эти всякие цитаты?

– Конечно, можно!

Марьяша протянула отцу тетрадку, исписанную круглым аккуратным почерком, и он принялся читать вполголоса: «Чтобы дойти до цели, надо идти. О. де Бальзак»… «Люди, будьте человечны! Это ваш первый долг. Ж.-Ж. Руссо»… «Большое сердце, как и океан, никогда не замерзает. Р. Бёрнс»…

– Да-а, дочка, – улыбнулся Юсуп, – не знал, что ты уже обращаешь внимание на умные слова умных людей! Молодец, продолжай в том же духе! Читая мудрецов, и сама станешь мудрой… как Василиса Премудрая!