Книга Погоня за "Энигмой". Как был взломан немецкий шифр - Лев Лайнер

Ленин внимательно относился к таким сообщениям.

25 ноября он написал:

«Тов. Чичерин! Вопросу о более строгом контроле за шифрами (и внешнем, и внутреннем) нельзя давать заснуть. Обязательно черкните мне, когда все меры будут приняты. Необходима еще одна: с каждым важным послом установить особо строгий шифр для личной расшифровки, то есть здесь будет шифровать особо надежный товарищ, коммунист, а там должен шифровать или расшифровывать лично посол (или „агент“), не имея права давать секретарям или шифровальщикам».

Первым, кто в полной мере осознал масштаб рассекречивания советских шифрсистем, был Михаил Фрунзе,[5]главнокомандующий Южной группой войск Красной Армии. 19 декабря 1921 года он доложил в Москву:

«Из представленного мне сегодня бывшим начальником врангелевской радиостанции Ямченко доклада устанавливается, что решительно все наши шифры вследствие их несложности взламываются нашими врагами. Вся наша радиосвязь является великолепнейшим средством ориентирования противника. Благодаря тесной связи с шифровальным отделением Морфлота Врангеля,[6]Ямченко имел возможность лично читать целый ряд наших шифровок самого секретного военно-оперативного и дипломатического характера; в частности, секретнейшая переписка Наркоминдела с его представительством в Европе и в Ташкенте слово в слово известна англичанам, специально организовавшим для подслушивания наших радио целую сеть станций особого назначения. К шифрам, не поддававшимся немедленному взлому, присылались ключи из Лондона, где во главе шифровального отдела поставлен англичанами русскоподданный Феттерлейн, ведавший прежде этим делом в России. Общий вывод такой, что все наши враги, в частности Англия, были постоянно в курсе всей нашей военно-оперативной и дипломатической работы».

Сообщение авторитетного военачальника не было оставлено без внимания. В конце декабря 1921 года вся дипломатическая переписка между Лондоном и Москвой с использованием радиосвязи внезапно прекратилась и вместо нее была введена курьерская почта. А в марте 1923 года в распоряжении советской торговой делегации появилась новая шифрсистема, более стойкая, чем предыдущая. Тогда же Ллойд Джордж подписал англо-советское торговое соглашение, по которому Англия и Советская Россия обязывались воздерживаться от враждебных действий в отношении друг друга. Кроме этого каждая договаривающаяся сторона брала на себя обязательство не вести вне пределов своей страны официальной пропаганды, направленной прямо или косвенно против правительственных институтов другой страны.

Через несколько недель после подписания договора Феттерлейн взломал новый шифр на линии Москва — Лондон и англичане убедились, что Советская Россия не собиралась соблюдать этот договор — тайное финансирование индийских националистов и английских коммунистов продолжалось. В результате в мае 1923 года министр иностранных дел Англии Керзон[7]послал ультиматум наркому иностранных дел Чичерину. В этом ультиматуме с издевкой цитировались открытые тексты советских шифртелеграмм:

«В советском Комиссариате иностранных дел наверняка узнают следующее сообщение, датированное 21 февраля 1923 г., которое было получено от Ф. Раскольникова…[8]В Комиссариате иностранных дел также должны припомнить и радиограмму, полученную им из Кабула и датированную 8 ноября 1922 г. Очевидно, им знакомо и сообщение от 16 марта 1923 г., посланное Ф. Раскольникову помощником комиссара иностранных дел Л. Караханом…»[9]

В ответ советское правительство заявило, что ультиматум Керзона составлен из открытых текстов перехваченных шифртелеграмм, причем сделано это тенденциозным и некорректным образом. То есть давалось понять, что тексты подлинные, но их содержание трактуется искаженно и произвольно. Чичерин отдал распоряжение о прекращении на время всех контактов советских граждан с подданными Англии, дабы предотвратить возможную утечку информации, и приказал произвести смену шифрсистем. К этому времени у советской стороны не оставалось никаких сомнений в отношении источника информации, попавшей в руки англичан. Сам Керзон публично признал, что ни одна из процитированных им советских телеграмм не была послана в незашифрованном виде.

Вместе с тем, бездумно пользуясь частыми провалами в советской системе обеспечения безопасности связи, английское правительство иногда само попадало впросак, перехватывая фальсифицированную корреспонденцию. Белогвардейцы в Берлине, Ревеле и Варшаве часто занимались подделкой советских документов. Разные по качеству исполнения, эти фальшивки служили для их изготовителей как средством заработка, так и способом дискредитации Советской России. Уиндом Чайлдз, с 1921 по 1928 год состоявший на должности помощника особого уполномоченного английской Секретной разведывательной службы, назвал эти подделки нестерпимым безобразием, поскольку, по его мнению, «они позволяют русским кричать „фальшивка“ каждый раз, когда им предъявляют подлинные документы».

Англичанам даже пришлось ввести градацию разведывательных данных по степени их достоверности, и произошло это по весьма унизительной причине.

Сотрудники английской разведки вступили в контакт с агентом «БП-11» в Ревеле, который сообщил, что имеет доступ в Наркоминдел и может предоставить Лондону краткое изложение содержания более двухсот шифртелеграмм этого ведомства. Для англичан наибольший интерес представляла информация о финансировании Советской Россией движения ирландских националистов. Кроме этого дословное знание открытых текстов советских шифртелеграмм могло оказать существенную помощь криптоаналитикам ПКШ в дешифровальной работе.

Однако вскоре сведения, полученные от «БП-11», были дезавуированы, в основном начальником английской полиции, который не подтвердил этих данных и заявил, что ирландские националисты, наоборот, испытывают серьезные финансовые затруднения. Когда по просьбе руководства ПКШ и для сравнения с ранее полученным резюме потребовали от «БП-11» оригиналы открытых текстов шифртелеграмм, тот начал юлить и таким образом окончательно подорвал к себе доверие. Проверка показала, что подавляющее большинство сведений «БП-11» подозрительно совпадало с данными из весьма сомнительных источников.

Снова взломать советский шифр Феттерлейну удалось лишь в 1925 году, а через два года ПКШ представился уникальный шанс. 12 мая 1927 года лондонская штаб-квартира советско-английского торгового общества «Аркос» была захвачена английской полицией. Согласно официальному заявлению английского правительства, эта акция проводилась с целью изъятия особо секретного документа, похищенного советской разведкой.