Книга Вамфири - Брайан Ламли

Он направился через разрушенные помещения внутреннего двора, через завалы каменных обломков к одной из башен — туда, где раньше располагались личные апартаменты Григория Боровица, а в ту ужасную ночь — командный пункт Драгошани.

Лестница была черна от копоти, на стенах ее виднелись выбоины, повсюду валялись расплющенные свинцовые пули, медные гильзы и осколки шрапнели. В воздухе витал стойкий запах гари и копоти, оставшийся после взрывов гранат, которые бросали сюда сверху, когда башня подверглась нападению. Но ничто не смогло остановить Гарри Кифа и его татар. Дверь, ведущая в крошечную приемную с площадки второго этажа, была распахнута настежь. Прежде здесь был кабинет секретаря Боровица Юла Галенского.

Кракович знал его лично — это был робкий, не уверенный в себе человек, обычный чиновник, не обладавший талантом экстрасенса. Просто один из персонала особняка.

Между открытой дверью и перилами лестницы лицом вниз лежал труп охранника в униформе — в сером комбинезоне с одной желтой полосой на левой стороне груди. Это был не Галенский — сугубо штатский человек, а именно офицер охраны. Голова, обращенная лицом к полу, плавала в луже крови и казалась неестественно плоской, потому что лица как такового не существовало — вместо него была лишь бесформенная кровавая масса.

Осторожно перешагнув через тело, Кракович и Гульхаров вошли в маленький кабинет. Позади стола, возле самой стены в углу, скорчившись, сидел Галенский, вцепившись руками в торчавший из его груди ржавый меч, воткнутый в него с такой силой, что секретарь был пришпилен им к стене. Из широко раскрытых глаз исчезло выражение ужаса. Некоторые люди после смерти уже не способны что-либо чувствовать.

— Пресвятая Богородица! — прошептал Гульхаров. Ему еще не приходилось видеть что-либо подобное. Он не успел стать настоящим боевым солдатом.

Пройдя через следующую дверь, они оказались в бывшем кабинете Боровица.

Это была просторная комната с большими окнами, защищенными пуленепробиваемыми стеклами. Из расположенных в закругленной стене окон открывался вид на находящийся в отдалении лес. Ковер на полу был в некоторых местах прожжен и заляпан. На стоявший в углу массивный дубовый письменный стол из окон падал яркий дневной свет. Что же касается кабинета в целом, то здесь все было разрушено и выглядело помещение кошмарно!

Расколотое радиопереговорное устройство с торчавшими во все стороны проводами валялось на полу; стены были выщерблены, дверь расколота в щепки множеством попавших в нее пуль, а за ней, почти перерезанное надвое автоматной очередью, лежало тело молодого человека, одетого на западный манер. Застывшая лужа крови практически приклеила его к полу. Это было тело Гарри Кифа.

В нем не было ничего примечательного, кроме полного отсутствия выражения страха или боли на чистом, не поврежденном выстрелами лице.

Но истинно ужасное зрелище предстало перед их глазами возле противоположной стены кабинета.

— Это Борис Драгошани, — сказал, указывая на него, Кракович. — Думаю, что им руководило вот это существо, приколотое к его груди.

Он осторожно пересек комнату и остановился, внимательно разглядывая то, что осталось от Драгошани и жившего внутри его паразита. Гульхаров держался у него за спиной, боясь подойти ближе.

Обе ноги у Драгошани были сломаны и, неестественно вывернувшись, лежали на полу, руки покоились вдоль спины, локти находились выше пола, предплечья развернуты под прямым углом, а кисти далеко высунулись из рукавов пиджака и больше походили на звериные лапы — сильные, огромные, готовые схватить, они застыли в предсмертном спазме. На лице царило выражение невыносимой муки, которое было тем более страшно, что едва ли это можно было назвать лицом человека. К тому же череп был рассечен от уха до уха.

Но лицо!..

Челюсти Драгошани походили на пасть огромного пса, рот был открыт и внутри него виднелись кривые острые зубы. Череп имел какую-то странную форму, а длинные с острыми концами уши были загнуты вперед и прижаты к вискам. Лопнувшие глаза зияли, как две красные дырки, а длинный, покрытый морщинами нос, приплюснутый, с расширенными ноздрями напоминал сморщенный, загнутый нос летучей мыши. Внешне Драгошани был похож одновременно и на волка, и на летучую мышь, но меньше всего на человека. Однако существо, приколотое к его груди, было еще хуже.

— Что? Что же это такое? — задыхаясь, спросил Гульхаров.

— Боже, помоги мне! — Кракович потряс головой. — Понятия не имею. Но оно жило внутри его. И вылезло наружу только в самом конце.

Туловище неизвестного существа напоминало огромную пиявку и сужалось к хвосту, конечности отсутствовали. Казалось, оно прилепилось к телу Драгошани с помощью присосок, а кроме того, было приколото к нему деревянным колом, отщепленным от пулеметного ложа. Кожа на туловище была сморщенной, серо-зеленого цвета. Гульхаров увидел, что сплющенная, похожая на змеиную, голова существа валяется поодаль на полу.

— Это похоже... похоже на огромного глиста, — на лице Гульхарова явственно был написан ужас.

— Да, что-то вроде того, — мрачно кивнул Кракович, — но при этом злобного, обладающего интеллектом.

— Зачем мы поднялись сюда? — спросил Гульхаров, адамово яблоко его при этом вздрагивало от волнения. — На свете существуют миллионы мест получше этого.

Кракович поморщился. Лицо его было очень бледным — он вполне разделял чувства Гульхарова.

— Мы пришли сюда потому, что нам необходимо все это сжечь. Именно так.

Внутренний голос подсказывал ему, что Драгошани и это существо следует обязательно уничтожить, причем немедленно. Оглянувшись вокруг, он заметил стоящий в углу возле двери металлический картотечный шкаф. Вместе с Гульхаровым они вытащили из него все полки, превратив шкаф в подобие металлического гроба, затем повалили его и подтащили к телу Драгошани.

— Вы возьмете его за плечи, а я за ноги, — сказал Кракович, — мы положим его в шкаф, закроем дверцу, а потом столкнем шкаф вниз по ступенькам. Честно говоря, мне не хочется даже прикасаться к нему, во всяком случае — чем меньше, тем лучше. Думаю, это будет наилучший выход из положения.

Осторожно подняв труп, они перевалили его через стенку шкафа и уложили внутри. Гулъхаров попытался закрыть дверцу, но ему мешал кол. Схватившись за него обеими руками, он потянул из тела расщепленный кусок дерева... и в этот момент Кракович услышал свой внутренний голос, предупреждающий об опасности.

— Не прикасайся к нему! — крикнул он, но было уже поздно.

Едва Гульхаров выдернул кол, обезглавленная пиявка ожила. Безобразное скользкое туловище начало корчиться словно в каком-то безумном танце, так, что едва не выползло из шкафа. Сморщенная кожа треснула во многих местах, выпуская наружу протоплазменные щупальцы, которые извивались и дрожали в предсмертной агонии. Псевдоножки вытянулись, уперлись в стенки шкафа, снова свернулись кольцами и уткнулись в тело Драгошани. Проникнув под одежду, они вонзились в мертвую плоть. Из туловища пиявки появлялись все новые и новые щупальца, на них образовывались шипы, которые также вцеплялись в тело Драгошани. Одно из щупалец наткнулось на грудную клетку, проникло в рану и стало быстро утолщаться, достигнув размеров человеческой руки, после чего все остальные псевдоподии, убрав шипы и колючки, отцепились от поверхности тела и вслед за первым скрылись внутри. Послышался неприятный хлюпающий звук — и паразит целиком исчез в теле Драгошани, которое при этом дрожало и подергивалось.