Книга Пропавшая - Сергей Плотников

– Какой?

– У нас всего несколько месяцев до того, как один настойчивый малыш вмешается в нашу личную жизнь. И нужно поторопиться использовать их по полной!

До пельменей в тот вечер так и не дошло…

– Вот поворот на Омуты. Отсюда по просеке примерно пять километров, заросло тут прилично, но к обеду, вестимо, дойдёте.

Боковое окно УАЗа не блистало небесной прозрачностью и вообще было изрядно заляпано оставшейся с ночного перекапывания безымянного ручья глиной. Кроме того, имелись зелёные разводы и пятна от особо неудачливых насекомых. Для полного комплекта «мы только из джунглей» не хватало разве что только плевков змеиного яда. Тем не менее пейзаж в виде стены деревьев просматривался, никакой просеки я, сколько ни старался, увидеть не смог. Правда, стоило открыть рот для уточняющего вопроса – а точно ли нас завезли куда надо (невовремя вспомнился вопрос этого подозрительного типа об оружии), и Василиса как ни в чем не бывало распахнула дверцу со своей стороны и высоким детским голоском прощебетала:

– Дядя Игорь! Спасибо! Спасибо! Мы бы без вас сюда неделю добирались!

Неделю – это, конечно, дочь загнула, могли и месяц плутать. В «проклятую деревню» aka посёлок Глубокие Омуты не ходил никакой общественный транспорт, не был подведён не только газ (хрен с ним), но даже электричество! Это даже несмотря на то, что в СССР там был зарегистрирован лесхоз и охотничье хозяйство. Как это всё работало, сдавало план и умудрялось существовать, оставалось только догадываться, впрочем, если окрестные жители не смогли заметить аж базу инопланетян, существующую неизвестно сколько…

Выгрузились быстро, рюкзаки имелись у всех троих, но настоящим был только мой, дети тащили в основном собственные вещи, объёмные, но не тяжёлые. Водила, сначала явно опасавшийся оставлять глупых безоружных, по его мнению, горожан на обочине лесной дороги, в какой-то момент разнервничался, быстро попрощался и дал по газам. Тайга, едва машина ушла за поворот, радостно поглотила звуки разболтанного двигателя, будто уазик и его пилот нам почудились. Казалось, окрест только шелест крон, посвисты незнакомых птиц да кусок дороги из ниоткуда в никуда. То, что мы стоим на перекрёстке, лично я понял только после третьего тычка пальцем. Верхушки деревьев в направлении Омутов были чуть ниже. Вот тебе и просека.

– Что это он так быстро умотал? – Детей вопрос местонахождения ничуть не тревожил. Негромко переговариваясь, они, больше мешая, чем помогая друг другу, пытались запихнуть Егору в модерновое подобие армейского «сидора» брезентовые штормовки. И когда только успели стянуть с себя?!

– Мушек испугался, – безмятежная Вася указала куда-то вдоль дороги. Я невольно проследил за её рукой и чуть не подавился. В воздухе полупрозрачной стеной вился, не в силах преодолеть невидимую преграду, печально знаменитый таёжный гнус. Чуть усиливающийся вдоль дороги ветерок то разгонял его, то, ослабнув, мог только поколебать повисшее в воздухе месиво насекомых. От такого зрелища стало не по себе, и очень, просто очень захотелось вправить мозги мелким, стянувшим с себя и плотную поддёвку под штормовки. Проклятые твари могли просто-напросто сожрать заживо незащищённого человека, конечно, при неудачном стечении обстоятельств, потому таёжники предпочитали упревать летом под двумя-тремя слоями одежды, но хоть как-то защищаться от москитов, от которых ни один репеллент не спасал (хотя репеллентом пренебрегать не стоило).

– Папа, пойдём? – Василиса вглянула на меня снизу вверх. – Ты не волнуйся, мы уже почти на месте, скоро будем рядом с мамой!

– Да, действительно. – Я вытащил из рюкзака компас и взял азимут от начала просеки, надеюсь, правильно. По идее, вырубка для создания лесной дороги должна быть прямой, насколько здесь вообще существует что-то прямое. Глупо надеяться только на компас и распечатку чёрно-белой копии старой пятикилометровки, с огромным трудом найденной в Интернете, но на туристический навигатор с вбитыми координатами населённого пункта, высчитанными с помощью той же карты, надеяться ещё глупее. Вроде пока всё более-менее совпадает. – Не хочешь надеть хотя бы куртку, дорогуша?

– Не-а, пап. Мухи не подлетят, их мамин кристалл «держит», – беспечно отмахнулась девочка.

Мы с Натой с малых лет приучали отпрысков к самостоятельности и начиная с шести лет подчёркнуто обращались с ними как со взрослыми.

– Хочешь набить шишку, не слушаешь маму-папу? Набивай, но тогда и не плачь. Больно? А зачем мама показывала тот лечащий приём?

– В лесу, знаешь ли, дорог нет, и незащищённые руки можно запросто повредить.

– Ну, па-ап, что ты с нами будто с четырёхлетками, – насупился сын. – Есть там дорога, метров десять только через кусты и пробраться.

– Откуда… – Я быстро проглотил «тебе-то знать» и спросил иначе: – Такие сведения?

– Кристаллы! – Дети выпалили синхронно и счастливо засмеялись, впервые с того момента, как пропала Ната. – Они там цепочкой вкопаны для нас, как фонари! Мы тебя проведём!

Не знаю, как с другими детьми, но с нашими это работало безотказно. Возможно, потому, что мы с женой и сами были не слишком-то степенные взрослые? Возможно, помогло бы воспитание бабушки-дедушки, да вот беда, мои родители на попытку познакомить их с тогда ещё просто моей девушкой, будущей женой, устроили такую истерику, аж соседи по лестничной клетке сбежались. Сейчас с высоты какого-никакого жизненного опыта могу сказать, скорее всего, я сам и спровоцировал конфликт, слишком был счастлив, слишком красивой и молодой была моя спутница. Нужно было загодя звонить и загодя запрашивать одобрения, вот мол я как бы сегодня девушку приглядел, умница вся из себя и красавица, только подойти не могу, стесняюсь. Ой-ой! Однако, уезжая из дома в «большую и страшную Москву», я свято хранил у себя в голове образ идеальных родственников, разве что слегка склонных к контролю. Как выяснилось, не слегка. В любом случае многие слова были сказаны друг другу, я развернулся и увёл за собой ошеломлённую бурей эмоций подругу. Отчасти это было даже хорошо. Мы невольно привили детям ценность семейной ячейки из нас четверых, как места, где тебя всегда поймут, но за благополучие которого, в том числе и ты, несёшь ответственность. Так что, например, шестилетняя кроха Василиса, моющая посуду, стоя на табурете, раздувала щёки от гордости за оказанное доверие, а восьмилетний Егор запугал до истерики одноклассника, решившего сыграть с ним в любимое детское «чей папка круче». С другой стороны, я не мог, как большинство родителей, просто взять и надавить авторитетом: «А ну, надели куртки – я сказал!» Приходилось каждый раз обращаться к рассудочной части сознания мелких. С другой стороны, включить детское упрямство «а я хочу, и всё» они тоже не могли. Нечестно. Впрочем, настоящее испытание в кои-то веки показало, кто прав, а кто не очень. По крайней мере, пока после суток метания между участковым и криминалистами, обследовавшими «странные следы» на грунте там, где Ната должна была идти из магазина, обзвона отделений скорой помощи и моргов я тихо приходил в отчаяние, слабо реагируя на внешние раздражители, детки целенаправленно перерыли весь дом, добрались до артефакта и запустили запись. Даже отца не забыли заставить поесть в процессе всего этого.