Книга Продлить наше счастье - Мелани Милберн

– Я дам вам двадцать четыре часа, чтобы принять решение. После этого предложение аннулируется, и я выдвину уже другое.

Тедди всеми силами старалась скрыть свои эмоции. Какое новое предложение он хочет выдвинуть? Осмелится ли она спросить? Его черные глаза смотрели на нее с вызовом; напряжение по-прежнему вибрировало в воздухе.

По спине Тедди побежали мурашки. Она попыталась вдохнуть, но грудь будто что-то сдавило.

– Вы, кажется, уверены, что я сдамся на ваши уговоры, сеньор Валькес? Вновь вынуждена вас разочаровать: не вам мне указывать, что делать.

Его еле заметная ухмылка подчеркнула ироничный блеск в глазах.

– Вам решать, мисс Марлстоун. – Он передал ей визитную карточку со своими контактами. – Сообщите мне о вашем решении.

Тедди взяла визитку, потому что не знала, что еще можно было сделать. Она не могла произнести ни звука. Не могла даже придумать что-нибудь. Не могла остановить жар во всем теле, который разгорался под его взглядом.

Алехандро говорил всерьез? Готов ли он был зайти так далеко? Сделать это реальным браком во всех смыслах этого слова?

С ней?

Зачем она ему? Или он блефовал, чтобы посмотреть на ее реакцию?

Тедди наблюдала, как Алехандро прошагал прочь к двери. Слышала, как он отрывисто говорил с Генри, дворецким. Слышала, как входная дверь захлопнулась после того, как он вышел. Слышала рев его мощного мотора и шуршание шин по гравию подъездной дороги, когда он ускорился, взметнув дождь камней, которые застучали по облицовке дома, как пули.

Она сжала ладонь, в которой лежала визитка, и почувствовала, как острые кромки бумаги впились в кожу. Теперь она знает, что в любой последующей стычке с ним она должна быть лучше подготовлена. Она должна быть вооружена и неуязвима.

И у нее было только двадцать четыре часа, чтобы это сделать.

– Если вы спросите меня, я думаю: нужно быть сумасшедшей, чтобы не выйти за него замуж. – Произнося это, Одри, экономка, ткнула синий дельфиниум в композицию, которую она делала на кухне. – В конце концов, что произойдет со всеми людьми, которые здесь работают, если дом будет передан вашему бездельнику кузену? Он не будет держать Генри в его возрасте, не говоря уже обо мне. – Она вздохнула и взяла другой цветок. – Он захочет какую-нибудь грудастую молодую красотку, которая будет порхать вокруг с метелкой из перьев в руке, прежде чем нырнуть к нему в постель.

Тедди закусила губу. Она только сейчас подумала о работниках поместья. Они были командой. Ее семь ей. Одри Тейлор было шестьдесят восемь, и она вела домашнее хозяйство с тех пор, как уехала мать Тедди. Она была для Тедди всем: няней, другом, мудрой советчицей и наставницей.

Семидесятичетырехлетний Генри Бакингтон всю жизнь работал на отца ее отца. Он был словно частью интерьера.

А еще были Стэн и Майлс Харрис, отец и сын, занимавшиеся садом и всем остальным поместьем…

Одри права. Троюродный брат Тедди приведет своих собственных работников и распустит бывший персонал, людей, которые служили ей и ее отцу так преданно и так долго. Их прогонят и оставят без средств к существованию.

Алехандро Валькес ожидал, что она скажет «да». Любая другая женщина сказала бы «да» десять раз. Самоуверенность Алехандро казалась Тедди оскорбительной.

Но еще более оскорбительно было его предложение фиктивного брака.

Конечно, что же еще можно предложить калеке? Алехандро не видел в Тедди свою потенциальную любовницу… Тедди вдруг поняла, что ее задевало его равнодушие. Ведь он так ошеломляюще красив…

– Вы знали, что папа составил такое завещание?

Одри отрезала конец стебля цветка, который держала в руке.

– Я подозревала, что он может так поступить.

Тедди нахмурилась:

– В самом деле? Почему?

«И почему вы не додумались сказать об этом в течение последних пяти месяцев, пока я ухаживала за ним?»

Экономка опустила секатор и взглянула на Тедди:

– Мне не нужно говорить вам, что ваш отец был тем еще упрямцем, который уважал только свое мнение. Полагаю, он беспокоился, что вы останетесь в одиночестве. Это большое поместье. И управлять им одинокой женщине было бы не просто.

– И поэтому он подсунул мне этого выскочку? Знаете ли вы, как… как это унизительно? – Тедди скрестила руки на груди. – Я и сама могу найти себе мужа.

Одри внимательно посмотрела на Тедди:

– Тебе лучше поспешить, девочка. Ты не становишься моложе.

– Ради бога, мне только двадцать шесть.

И через несколько лет Тедди исполнится тридцать. Не звук ли тикающих часов она вдруг услышала? Когда она была маленькой девочкой, она думала, что к этому возрасту уже выйдет замуж и станет матерью. В детстве Тедди любила наряжаться в свадебное платье матери и разгуливать по поместью на высоких каблуках. А когда ей исполнилось десять, с ней произошел несчастный случай при езде верхом. С тех пор Тедди ни разу не играла с маминым платьем и не изображала принцессу.

Она превратилась из нормального ребенка в инвалида… в изгоя. Тедди сомневалась, что ее можно любить по-настоящему.

– Да, но вы не были на свидании с тех пор, как вернулись домой из школы искусств. – Одри взяла секатор и другой цветок.

Тедди поджала губы.

– Я не очень преуспела в общении с противоположным полом.

Одри подняла голову, изучая цветочную композицию:

– Вы не пытаетесь, вот почему.

Тедди снова нахмурилась:

– Я не тусовщица. И никогда ею не была. Я ненавижу пустую болтовню. Мне доставляет куда больше удовольствия рисование или чтение.

– У Алехандро Валькеса много друзей. Может быть, он одолжит вам парочку.

– О да, могу себе представить, как я любезничаю со всеми его милыми красотками. – Тедди пристально посмотрела на экономку. – И почему вы не против этой сумасшедшей схемы?

Одри бросила на нее укоряющий взгляд:

– Я не хочу, чтобы вы потеряли дом, и это единственный способ сохранить его. Ваш отец придерживался старомодных взглядов. Он хотел, чтобы вы вышли замуж за обеспеченного мужчину со средствами. Я подозреваю, что он изменил завещание исходя из лучших побуждений.

– Но это чудовищно! У меня даже не было права голоса!

– Предполагаю, как и у Алехандро.

– Нет, это не так. – Тедди сжала кулаки и стиснула зубы. – Он думает, что это забавно – появиться в моей жизни и говорить мне, что делать. Я ненавижу его. Он невыносимо груб и высокомерен. Он думает, я мечтаю сказать ему «да».

– Он один из самых богатых людей в Аргентине.

– Если он так богат, то почему так беспокоится о земельном участке, который сможет купить миллионы раз?