Книга Луч солнца на цветных стеклах - Кара Колтер

– Я обо всем позабочусь, – заверил он.

Ей бы отказаться более решительно. Но Джессика не могла отрицать, что испытала огромное облегчение, что Кейд Бреннан все еще ее муж и готов присмотреть за ее вещами.

Глава 3

Джессику покатили к машине скорой помощи, а Кейд прошелся по магазину в поисках какого-нибудь инструмента для починки двери. В конце концов в шкафу на крохотной кухоньке нашел молоток и в задумчивости уставился на него.

– Это не настоящий молоток, – пробурчал он себе под нос. – Похоже, игрушка для одной из выставочных детских комнат.

В промозглом подвале ему удалось найти несколько старых досок. К счастью, из них торчали гвозди, которые можно вытащить и снова забить. Почему у женщин никогда нет самого нужного? Гвоздей, отверток, молотков, клейкой ленты?

Кейд забил досками сломанную дверь и отыскал квадратный кусок толстой фанеры, где можно было написать несколько слов.

За неимением клейкой ленты пришлось прибить ее к разбитому окну. Упорный вор по-прежнему мог бы забраться внутрь, и все же теперь магазин выглядел гораздо более защищенным, чем раньше, со сломанной дверью и разбитым окном.

Бегло осмотрев свою работу, Кейд пришел к выводу, что в качестве временного варианта она вполне приемлема. Потом он позвонил своей личной помощнице Пэтти, чтобы сказать, что сегодня будет поздно, а возможно, не придет совсем.

– Подыщите мне какую-нибудь простенькую систему видеонаблюдения. Подойдет одна из тех, которые посылают сигнал тревоги на мобильный телефон. И не могли бы вы найти мастера на все руки? Мне надо починить дверь, заменить окно и установить систему видеонаблюдения. Пусть свяжется со мной, я объясню все подробно. И еще договоритесь, чтобы мою машину подогнали к больнице «Холи Кросс». Попросите водителя позвонить мне, когда машина будет на месте. Я подойду забрать ключи. – Несколько секунд он молча слушал. – Нет, все в порядке. Не беспокойтесь.

Кейд вышел на Мемориал-Драйв и поймал кеб, чтобы его отвезли в больницу.

Каталку с Джессикой он нашел в комнате ожидания рентгеновского отделения.

– Как ты себя чувствуешь?

Судя по виду, совсем не хорошо. Она была очень бледной и выглядела так, словно вот-вот заплачет.

Кейд не мог выносить ее слез. Больше всего на свете ненавидел ощущение беспомощности, которое испытывал, когда Джессика плакала. К своему стыду, в прошлом он никогда не мог реагировать на них по-доброму.

Вот и сейчас ему стало стыдно, что, прежде чем заговорить с ним, ей пришлось сделать глубокий вдох.

– Снимок уже сделали. Я просто жду врача. Рука сломана. Не знаю, смогут ли они вылечить ее без операции. – Глаза Джессики наполнились слезами.

Кейд едва сдержался, чтобы не обнять ее и дать поплакать. Он никогда не умел правильно обходиться с ее слезами, и теперь уже поздно становиться чувствительным парнем. Это оказалось гораздо трудней, чем быть храбрым парнем, которым он умел быть.

Джессика знала это, поэтому, приподняв плечи, вздернула подбородок.

– Ты совершенно напрасно сюда пришел.

Он пожал плечами:

– Твой магазин в безопасности. Табличку я повесил.

В ее глазах отразилась борьба – благодарить его или держаться воинственно. Как он и ожидал, благодарность победила.

– Спасибо тебе. Что ты написал?

– «Беби бумер» временно закрыт».

Неуверенная улыбка тронула губы Джессики, но потом она сдалась и широко улыбнулась:

– Вот и хорошо.

Кейд страшно обрадовался, что не дал ей заплакать, даже заставил улыбнуться.

– Все могло быть гораздо хуже, – сурово произнес он. – Расскажи, что произошло.

Услышав угрожающую нотку в его голосе, она невольно поежилась. Ничего, Кейду не удастся ее запугать!

– Разве не понятно? Я работала с бумагами, а ко мне влезли.

– Но он вошел через главный вход.

– И что?

– Разве у тебя нет задней двери? – Теперь его голос звучал еще более грозно.

– Ну да. Но мы оба не ожидали увидеть друг друга. К счастью, я сразу же позвонила 911, как только услышала звон разбитого стекла.

– А тебе не пришло в голову сначала выбежать через заднюю дверь, чтобы звонить из безопасного места?

Джессика сразу вспомнила, что ей так не нравилось в Кейде. Помимо всего прочего. Сейчас хотелось хорошенько выплакаться, но она сдерживалась, боясь его неодобрительной реакции. Будучи большим человеком у себя на работе, он полагал, что знает все на свете.

Из-за этого Джессика не хотела, чтобы он узнал об усыновлении. Наверняка у него нашлось бы свое мнение и по этому поводу. Джессика не рвалась его услышать.

– Легко судить задним умом, – хмуро отозвалась она.

– Как вышло, что ты сломала руку?

Джессика слегка поежилась.

– М-м-м, мы сцепились. Я упала.

– Сцепились? – Кейд не верил своим ушам. – Ты дралась с грабителем? Это, конечно, проще, чем выскочить через заднюю дверь.

– Я не собиралась убегать.

– Здесь нечем гордиться.

– Да неужели? Как ты смеешь поучать меня, чем гордиться, а чем нет?

Совсем как в последние недели их совместной жизни, когда споры возникали на каждом шагу.

– И чем ты гордишься? – Его тон стал еще более мрачным, на щеке задергалась жилка – верный признак того, что он всерьез разозлился.

– Я горжусь, что дала отпор этому жалкому воришке. – Джессика говорила тихо, хотя голос звучал все более уверенно. – Я потеряла мать, когда мне было двенадцать. Я потеряла двух детей в результате выкидыша.

И еще она потеряла Кейда, хотя и не собиралась об этом упоминать. В каком-то смысле эта потеря оказалась тяжелее всего. Другие утраты невосполнимы, а Кейд здесь, правда, больше не принадлежит ей.

– Извини? – Он слегка подался назад, будто она его ударила. – При чем здесь все это?

– Я больше не хочу ничего терять, – ответила Джессика, услышав натянутое звучание собственного голоса. – Ни единой вещи.

Кейд пристально смотрел, как она сделала глубокий вдох и продолжила:

– Послушай меня, Кейд Бреннан. Я больше не намерена пасовать перед жизненными обстоятельствами. Не собираюсь быть беспомощной жертвой. У меня будут свои правила, и я построю свою жизнь в соответствии с ними. – Кейд онемел от удивления, Джессика добавила низким голосом: – И если это означает драться с тем, кто хочет у меня что-то отнять, буду драться.

– О господи, – наконец произнес он тихим от боли голосом. – Да это же полный бред.

– Мне все равно, что ты думаешь, – с гордым упрямством возразила она.