Книга Ленд-лиз. Дороги в Россию. Военные поставки США для СССР во Второй Мировой войне. 1941-1945 - Роберт Джонс

К январю 1941 г. общественное мнение в Соединенных Штатах выступало за помощь Великобритании даже при условии угрозы войны, хотя оно же резко выступало против вступления страны в войну. 30 декабря 1940 г. сенатор Бертон К. Уиллер, известный своими изоляционистскими взглядами, выступил в эфире, пытаясь противодействовать тому восторгу, с которым было встречено задушевное обращение Рузвельта. Ответ Уиллера был резким и содержал только негатив, не предлагая никакой конкретной программы. В адрес Белого дома пришло обращение Гринвилла из Техаса, который посоветовал «упрятать Уиллера за решетку как агитатора наци». Вместе с другими представителями крыла изоляционистов Уиллер далеко оторвался от чаяний широких народных масс. Уиллера и его друзей беспокоило не только то, что программа помощи была рискованной, но также и то, что президент думал о совместных действиях с другими противниками стран оси. Идея «арсенала демократии», разумеется, означала больше, чем помощь только Великобритании. В прошлые годы Рузвельт уже обещал помощь «противникам этой силы». Соединенные Штаты стали на путь того, чтобы превратиться в «не совсем нейтрального» партнера союзников15.

Даже перед Докладом о положении США Рузвельт поручил сотрудникам министерства финансов написать билль о ленд-лизе, в основном из-за того, что эти люди хорошо знали о финансовом положении Великобритании. 2 января после совещания с Моргентау и представителями британского Комитета по закупкам главный советник Моргентау Эдвард Фоли и его помощник Оскар Какс начали работу над биллем. Министр финансов поручил своим помощникам составить билль таким образом, чтобы президент имел право своей властью назначать ассигнования на военную продукцию. Как пояснил Моргентау, Рузвельт хотел иметь возможность управлять производством, не обращаясь каждый раз за разрешением в конгресс, а также право определять размер компенсации за предоставленную помощь. Как замышлялось, билль о ленд-лизе должен был стать как можно более широким16.

Работая изо всех сил, Фоли и Кокс к полуночи 2 января закончили первый проект билля. 3 января они провели встречу с представителями военного министерства и Государственного департамента, спикером палаты Сэмом Райберном, судьей Феликсом Франкфуртером и другими. Франкфуртер посоветовал авторам не очерчивать в билле полномочия президента и не перечислять страны, которым будет оказана помощь. На еще одной встрече 7 января Государственный секретарь Халл присоединился к мнению Франкфуртера не уточнять в билле выбранные для оказания помощи страны: «возможно, он держал в уме будущие проблемы Советского Союза». Окончательная ясность в Белом доме наступила после совещания членов кабинета 9 января. Это была встреча, на которой определялась стратегия, так как кроме членов кабинета там присутствовали несколько сенаторов и членов палаты представителей. Было принято необычное решение поручить лидерам палаты представителей и сената на следующий день представить билль членам конгресса. Билль попал в урну для обсуждения конгрессом и по воле судьбы получил эффектный номер H.R. 177617.

Близкий к администрации Шервуд считал, что Рузвельт идет на большой политический риск, запрашивая конгресс утвердить такой революционный закон. Вместе с представителями администрации он переоценил влияние изоляционистов. Сенатор Уиллер проиллюстрировал недовольство изоляционистов грубым, едким замечанием о том, что ленд-лиз представляет собой отражение внешней политики Рузвельта «трех А»: «она пройдется по каждому четвертому американскому парню». Это задело президента, который осудил данное заявление как «самое гнилое замечание, сделанное публично в мой адрес и в адрес моего окружения». Привычный спутанный клубок слушаний и дебатов в конгрессе продолжался два месяца, но мало кто сомневался в том, что билль будет принят палатой представителей. Ожесточенные споры велись в основном вокруг предоставленных президенту широчайших полномочий, а также отсутствия ограничений в выборе объектов предоставления помощи. Бывший кандидат на президентский пост Уилки лишь призвал, чтобы конгресс определил, какие именно страны будут получать помощь. И хотя такая возможность в то время казалась весьма отдаленной, участники дебатов как в конгрессе, так за его пределами высказывали желание исключить из списков Советский Союз, впрочем безуспешно. В конце концов акт был принят палатой представителей при соотношении голосов 260 к 165 и сенатом – 60 к 31 почти в том виде, как запрашивал президент. В 16.10 11 марта 1941 г. Рузвельт поставил под документом свою подпись18.

Согласно общественному закону № 11, Акту о ленд-лизе, в интересах национальной безопасности президент мог уполномочивать своих агентов производить или изыскивать любой предмет для любого государства, обороноспособность которого является жизненно важной для интересов обороны Соединенных Штатов. Продукция, относящаяся к важной для обороноспособности, трактовалась очень широко: туда могли быть отнесены продовольствие или любые другие предметы, не имеющие военного назначения. Президент имел право отправлять такую продукцию в любую страну, куда сочтет нужным; при этом он сам определял условия поставки. Согласно акту, срок которого истекал через два года, президент должен был ежеквартально отчитываться перед конгрессом по всем сделкам по ленд-лизу. Данное право не следовало толковать как разрешение на организацию конвоев с отправляемыми грузами. Конгресс сохранял за собой право принятием соответствующей резолюции отозвать передаваемые президенту полномочия. Поставки продукции военного назначения, согласно предыдущим актам по поставкам, не могли осуществляться по ленд-лизу в случае, если их стоимость превышала 1 млрд 300 млн долларов. Такие сделки требовали согласования с начальником штаба сухопутных войск, либо с начальником штаба ВМС, либо с ними обоими. Эта статья о «миллиарде трехстах миллионах» явилась основой для организации всех поставок помощи в первые несколько месяцев, несмотря даже на то, что 27 марта 1941 г. конгресс одобрил для этих целей сумму 7 млрд долларов. Принятие акта не могло обеспечивать немедленной отправки помощи: требовалось время на то, чтобы превратить добрые намерения в заводы, корабли, самолеты, танки и орудия19.

После принятия акта республиканское меньшинство сомкнуло ряды в его поддержку. Конгрессмен Джозеф Мартин и сенатор Артур Ванденберг, выступавшие против акта, от имени всего партийного меньшинства выразили свою поддержку документу. «Теперь это наша жесткая политическая линия, хотим мы того или нет, – писал Ванденберг 19 марта, – и у нас нет альтернативы, кроме как принять ее, разве что… документ HR 1776 будет использован президентом в такой манере, что не имеет ничего общего с войной». Сын Ванденберга вспоминал, что весной 1941 г. его отец чувствовал, что «только чудо» поможет сохранить в Америке мир. Поэтому «перед лицом мирового кризиса было необходимо единство дома». Только самые упертые, такие как сенатор Уиллер с Джеральдом Наем и их сторонники, продолжали борьбу. 14 марта на ежегодном обеде для корреспондентов в Белом доме Рузвельт провозгласил: «Да, при нашей демократии решения принимаются, может быть, медленно. Но если решение все же принято, то за ним стоят голоса ста тридцати миллионов. И тогда миру не следует больше сомневаться в нем». Телеграммы и письма в адрес Белого дома подтвердили правоту Рузвельта. Для Черчилля, под взрывающимися в Лондоне бомбами, принятие Акта о ленд-лизе было событием, давшим ему долгожданное облегчение. Позже он написал: «Это было одновременно чувство покоя и стимул к действию. Нужное снаряжение вот-вот должно было прийти»20.