Книга Охотники за сокровищами - Брет Уиттер

– Если бы война начиналась сегодня, – сказал мудрый старик, – все эти солдаты были бы в казармах. Сегодня война не начнется.

Отец Гарри, еще один ветеран немецкой армии, согласился со свекром. Семья уехала не в тот день, а на следующее утро, на первом поезде, отправлявшемся в Швейцарию. В октябре 1938 года они прибыли в Нью-Йорк. Ровно месяц спустя, 9 ноября, нацисты использовали убийство дипломата как повод к полномасштабной кампании против немецких евреев. В Хрустальную ночь было разрушено семь тысяч еврейских магазинов и двести синагог. Евреев Карлсруэ, в их числе опу Оппенгеймера, схватили и поместили в концлагерь Дахау. Великолепную столетнюю синагогу на Кроненштрассе, где семь недель назад отмечал бар-мицву Хайнц Людвиг Хаим Эттлингер, сожгли дотла. Гарри Эттлингер был последним мальчиком, отпраздновавшим бар-мицву в старой синагоге Карлсруэ.

Но эта история не о синагоге на Кроненштрассе, не о концлагере Дахау, даже не о Холокосте. Она о другом преступлении Гитлера перед народами Европы и мира – перед принадлежащей всему человечеству культурой. Когда рядовой армии США Гарри Эттлингер снова окажется в Карлсруэ, его приведет сюда не поиск уцелевших родственников и знакомых из еврейской общины. Он вернется в родной город, чтобы попытаться найти следы бесценной художественной коллекции опы Оппенгеймера, завещанной ему дедом и отнятой нацистами. Ему придется спуститься под землю, на глубину 180 метров, где его глазам предстанет сокровище, о существовании которого он знал всегда, не имея ни малейшей надежды его когда-нибудь увидеть, – автопортрет Рембрандта.

Глава 2

Мечты Гитлера
Флоренция, Италия
Май 1938

В начале мая 1938 года, через несколько дней после того, как родители Гарри Эттлингера подали заявление на эмиграцию в Америку, Адольф Гитлер впервые в жизни выехал за пределы Германии и Австрии. Он отправился в Италию, чтобы встретиться со своим союзником Муссолини.

Рим произвел на него неизгладимое впечатление: такой огромный, монументальный, такой имперский – куда ни глянешь, повсюду колонны и руины. На фоне этого величия – не нынешнего, а древнего – Берлин казался провинциальным городком. Гитлер давно уже хотел сделать из своей столицы новый «Вечный город». Он годами планировал завоевание Европы, но именно Рим поселил в нем мечту об империи. С 1936 года он обсуждал со своим архитектором Альбертом Шпеером идею глобальной перестройки Берлина. А посетив Рим, велел Шпееру строить не для сегодняшнего дня, а для будущего. Гитлер хотел создавать памятники, которые с течением столетий так же обратились бы в изящные руины, – чтобы и через тысячу лет люди с благоговением смотрели на символы его власти.

Гитлера вдохновила и маленькая Флоренция, столица итальянского искусства. Здесь, в тесно скученных домах, зародился и расцвел итальянский Ренессанс, здесь билось сердце европейской культуры. В воздухе развевались нацистские флаги, толпа выкрикивала приветствия, но тронуло его именно искусство. Он провел более трех часов в галерее Уффици, подолгу замирая перед знаменитыми картинами. Приближенные пытались его поторопить, Муссолини, который в жизни не переступал порог музея, раздраженно бормотал у него за спиной: «Tutti questi quadri…» («Ох уж эти картины…») Но Адольф Гитлер никого не слышал и как завороженный смотрел на шедевры живописи. В юности он мечтал быть художником и архитектором. Но все мечты обратились в прах, когда комиссия так называемых экспертов – он был убежден, что в нее входили одни евреи, – не приняла его в Венскую академию изобразительных искусств. Несколько лет он скитался без постоянной работы и жил чуть ли не на улице. Но теперь он нашел свое истинное призвание. Не создавать, но воссоздавать. Все очистить и перестроить. Сделать из Германии величайшую империю в истории. Самую сильную, самую дисциплинированную, самую расово чистую. Его Римом станет Берлин. Но создателю новой империи нужна была и Флоренция. И он уже знал, где построит ее.

Всего за два месяца до поездки в Италию, в воскресенье 13 марта 1938 года, Адольф Гитлер возложил венок на могилу своих родителей неподалеку от города Линца, в котором вырос. За день до этого, 12 марта, сбылось одно из самых заветных его желаний. Он, прежде всеми презираемый и отвергнутый, приехал из Германии, которой теперь правил, в родную Австрию, его усилиями присоединенную к рейху. В каждом городе его машину обступала ликующая толпа. Матери плакали от радости, дети осыпали его цветами. Линц приветствовал его как героя-победителя, спасителя своей страны – и своей расы.

На следующее утро он не смог выехать из Линца. В немецкой колонне было столько танков и машин, что дорога на Вену оказалась полностью заблокирована. Все утро он проклинал своих офицеров за то, что они испортили момент его славы, опозорили его перед собственной армией и всем миром. Но днем, когда он остался один на кладбище – охрана ждала в почтительном отдалении, – на него снизошло озарение, внезапно заставив увидеть будущее города в новом свете.

Он сделает это. Он – не просто скорбящий сын, склоняющийся перед железным крестом на могиле матери. Он – Вождь. В тот день он чувствовал себя императором Австрии. Кривая линия индустриального берега Линца больше не оскорбит его взора – он все здесь перестроит. Он осыплет этот промышленный городок деньгами и почестями, пока Линц не возвысится над Веной – насквозь еврейским (но в то же время яростно антисемитским) городом, который он презирал.

В тот день он, возможно, вспоминал и об Ахене. Этот город, в котором был похоронен Карл Великий, в 800 году короновавшийся в Риме на императорский трон, уже более одиннадцати столетий служил памятником величию основателя династии Каролингов. Карл Великий превратил Ахен в несокрушимый центр власти, сердцем которого стал кафедральный собор. Гитлер решил, что перестроит Берлин по образу и подобию Рима. А также перестроит тихий и дымный от заводов Линц – по образу, который придумает сам. Это были не пустые мечты: теперь у него достаточно власти, чтобы воздвигнуть памятник себе – как правителю и как художнику. Два месяца спустя во флорентийской галерее Уффици он окончательно понял, чем суждено стать Линцу, – культурной столицей Европы.

В апреле 1938 года Гитлер задумался о том, чтобы создать в Линце художественный музей и поместить в него свою личную коллекцию, которую он начал собирать еще в 1920-е годы. Но поездка в один из центров классического западного искусства убедила его мыслить шире. Он не просто одарит Линц музеем. Он переделает городское побережье Дуная в квартал искусств, как во Флоренции, но с широкими бульварами, дорожками для прогулок в парках; здесь все будет продумано, все распланировано. Он построит оперу, филармонию, кинотеатр, библиотеку и конечно же огромный мавзолей, где упокоится его тело. А рядом с мавзолеем, в центре, будет воздвигнут Музей фюрера – самый большой, самый потрясающий художественный музей в мире.

Музей фюрера. Его художественное наследие. Музей сгладит горечь отказа Венской академии изобразительных искусств. Он придаст цель и смысл зачистке «дегенеративного» еврейского и современного искусства, новым музейным проектам, таким как Дом немецкого искусства в Мюнхене, финансировавшийся государством, огромным ежегодным выставкам в назидание немецкому народу, поощрению коллекционирования среди нацистской элиты, десятилетним усилиям Гитлера по созданию собственной коллекции мирового искусства. Музей фюрера станет самым богатым художественным музеем в истории, его собрание составят шедевры из главных сокровищниц мира.