Книга Вспомнить всё - Филип Киндред Дик

Зато впереди лежал Оук-Гроув.

Он сделал глубокий вдох и пошел вниз по склону. Дважды спотыкался и падал, но вздергивал себя на ноги и упорно плелся дальше. В ушах звенело. Мир вокруг кружился и менял очертания. Но он дошел. И вырвался из Пайквилля.

Ковырявшийся в поле фермер вытаращился на него. Из дома изумленно наблюдала молодая женщина. Лойс выбрался на дорогу и пошел к маячащим впереди заправке и кафешке. Пара грузовиков, в пыли копаются курицы, у ограды привязана собака.

Он доплелся наконец до заправки, наткнулся на подозрительный взгляд одетого в белое служащего.

– Слава тебе, господи, – пробормотал Лойс и устало привалился к стене. – Я уж и не чаял добраться до вас. Они за мной гнались всю дорогу. Жужжали. Я слышал, как они жужжат и летают вокруг.

– А что случилось? – спросил заправщик. – Попали в аварию? Вас ограбили?

Лойс устало покачал головой:

– Город захвачен. Мэрия, полицейский участок – все у них в руках. Они повесили человека. На фонаре. Я его сразу увидел. А дороги перекрыты. Все. Я видел, как они кружат над машинами, которые заезжают в город. Оторвался от погони только ближе к четырем. Утра. Сразу почувствовал – улетают. А потом взошло солнце.

Заправщик нервно облизал губу:

– Да вы, сэр, не в своем уме. Вам к доктору надо.

– Отвези меня в Оук-Гроув, – выдохнул Лойс. И обессиленно опустился на гравий. – Нужно как можно скорее начать зачистку. Нельзя терять ни минуты.

Он говорил, а они все записывали на диктофон. Все-все. А когда он закончил рассказывать, комиссар щелкнул кнопкой и выключил запись. И поднялся на ноги. Постоял так некоторое время. Подумал. А потом медленно вытащил сигарету и прикурил. На красном мясистом лице застыло мрачное, суровое выражение.

– Вы мне не верите, – пробормотал Лойс.

Комиссар протянул ему сигарету. Лойс нетерпеливо оттолкнул ее:

– Курите сами, если хотите!

Комиссар отошел к окну и некоторое время созерцал домики Оук-Гроува.

– Я вам верю, – вдруг сказал он.

Лойс со вздохом облегчения обмяк на стуле:

– Слава богу…

– Значит, вам удалось сбежать, – комиссар медленно покачал головой. – Вы были в подвале. Не на работе. Удивительная случайность. Один шанс из миллиона.

Лойс прихлебнул черного кофе из чашки.

– У меня есть на этот счет кой-какие соображения, – пробормотал он.

– Какие же?

– Насчет них. Кто они такие. Они захватывают города постепенно. По одному. Начинают с верхов – с администрации. А потом постепенно расширают зону влияния. А когда получают полный контроль над населением, переходят к следующему городку. И так медленно, постепенно расширяют территорию. Думаю, они уже давно этим занимаются.

– Насколько давно?

– Тысячи лет уже. Я не думаю, что мы тут с чем-то новым столкнулись.

– Почему вы так решили?

– Я маленьким был… ну, ходил в воскресную школу. Нам там картинку показывали – в Библии. Такую, знаете… религиозную картинку. Старую. На ней были нарисованы злые боги, которых победил Иегова. Молох, Вельзевул, Моав, Ваал, Астарот…

– И?..

– У всех у них свой символ, – и Лойс поднял глаза на комиссара. – Вельзевула представляли в образе гигантской мухи.

– Давнее, выходит, у нас с ними противостояние… – пробормотал комиссар.

– Их побеждали. Много раз. В Библии все про это написано. Они нападают, захватывают – а потом их отбрасывают назад.

– И как же их победить?

– Они не могут завладеть всеми. Вот со мной у них не получилось, правда? И они так и не сумели одолеть евреев. Евреи пошли и возвестили это всему миру. А еще важно понимать, что опасность существует. Вот те два человека в автобусе. Они понимали. Я так думаю. Не попались – прямо как я. – Лоус сжал кулаки. – Я одного из них убил. Ошибся. Побоялся рисковать – вдруг это враг?

Комиссар покивал:

– Безусловно, они не попались. Как и вы. По странной случайности. А вот остальных полностью контролировали.

Комиссар отвернулся от окна.

– Ну что ж, мистер Лойс. Похоже, вы и сами все поняли.

– Нет. Не все. Тот человек, на фонаре. Мертвец, который висел в парке. Насчет него я не понял. Почему? Зачем они его там повесили?

– Все очень просто, – слабо улыбнулся комиссар. – Это приманка.

Лойс замер. Даже сердце, казалось, остановилось и перестало биться.

– Приманка?… Что… что вы хотите этим сказать?

– Чтобы выманить вас. Вы ведь себя обнаружили, правда? Им нужно было знать, кто у них под контролем, а кто нет.

Лойс в ужасе отшатнулся:

– Так что же… выходит, они знали, что подчинить всех не получится?! Они ждали этого… – тут он осекся. – И приготовили ловушку.

– А вы себя обнаружили. Отреагировали бурно. Выдали себя.

И комиссар вдруг повернулся и направился к двери.

– Так, Лойс, нам пора. Дел по горло. Нужно действовать, действовать. Не теряя времени.

Лойс медленно, словно оглушенный, поднялся на ноги.

– И тот человек… Кто он? Откуда? Я его раньше не видел. Он не из местных. Он… из другого города. Весь в грязи, перепачканный, на лице порезы, весь в царапинах…

На лице комиссара проступило странное выражение. Он тихо ответил:

– Возможно, вы и это поймете. Совсем скоро. Идите за мной, мистер Лойс.

Глаза его странно блеснули, он распахнул дверь. Лойс выглянул на улицу – перед полицейским управлением толпились люди в форме. Платформа какая-то… И телефонный столб. А с него свисала – веревка!

– Прошу за мной, – сказал комиссар и холодно улыбнулся.

Солнце садилось, и вице-президент «Мерчантс-Банка» Оук-Гроув поднялся из сейфового отделения, запер его на тяжелые замки с часовым механизмом, надел шляпу, накинул пальто и вышел из здания. На улице было уже пустынно, лишь несколько прохожих спешили домой – ужинать.

– До свидания, – вежливо попрощался охранник, запирая за ним дверь.

– До свидания, – пробормотал в ответ Клэренс Мейсон.

И пошел к машине. Как же он устал… Весь день просидел внизу, у сейфов – все пытался понять, можно ли впихнуть еще один ряд ящиков для хранения ценностей. Фух, хорошо, что работа закончена и можно отправиться домой.

Он вышел на угол и остановился. Фонари еще не зажгли. Улица тонула в полумраке. Очертания зданий расплывались в дымке. Он огляделся – и замер.

С телефонного столба прямо напротив полицейского участка что-то свисало. Что-то длинное. Непонятное что-то. И покачивалось на ветру.